– Да, госпожа, будет исполнено… – Лица охотников засияли от радости. – А наших мы перевязали, вы уж их посмотрите, волшебством своим попользуйте…
– Немного позже. Их раны не опасны, не беспокойтесь.
– Да, госпожа… конечно, госпожа…
Таша повернулась к пленнику и, приложив руки к липкой от крови коже, принялась плести заклинание исцеления. Постепенно магия оказывала свое благотворное действие – кровь перестала сочиться сквозь пальцы, плоть стянулась, оставляя на месте разреза длинный ровный шрамик.
– Может, еще и руку? – небрежно поинтересовался воин.
– Потерпишь… – Приводить в порядок его расплющенные пальцы Таша не собиралась. Во всяком случае, сейчас – позже, вероятно, для этого найдется время.
Плеснув на рану воды из фляги, она покачала головой – нет, нужно еще одно воздействие… или даже два. Считалось, что опытный маг способен вытащить раненого почти с того света, лишь бы он попал в руки целителя живым. Но процесс излечения шел тем дольше, чем опасней была рана, занимая иногда долгие часы. Девушка снова зашептала слова заклинания, чувствуя, как пальцы начинают мелко подрагивать – верный признак того, что сил остается все меньше. Исцеление в отличие от боевых стихийных заклинаний жадно пожирало жизненную энергию самого целителя – неизбежная и в высшей степени неприятная плата за использование магии крови. Пожалуй, прежде чем заняться ранеными охотниками, ей придется отдохнуть хотя бы несколько часов – иначе вполне можно потерять сознание… а допустить такое в присутствии простолюдинов ей очень не хотелось.
– Вот и все… – Она удовлетворенно окинула взглядом свою работу и довольно улыбнулась. Исцеление было проведено правильно и качественно, шрам выглядел хорошо зарубцевавшимся, не разойдется, не лопнет. – Теперь поговорим. Я бы хотела знать…
– Твои желания меня не волнуют. – Воин взглянул ей прямо в глаза, и она ощутила, что за этими словами не было бравады. Он и в самом деле намеревался молчать, готов был вытерпеть все пытки и даже встретить смерть с гордо поднятой головой. Но Таша была уверена – если он не совсем дурак, он как минимум хочет жить. Даже герои согласны погибнуть, только если это принесет пользу или хотя бы славу. – Я ничего тебе не скажу.
– Даже если я медленно отрежу тебе яйца?
Ни одна уважающая себя леди из высшего общества не позволила бы себе подобной грубости. Леди Таша Рейвен могла не только сказать подобное – без особых сантиментов она эту угрозу исполнила бы… не будь в ее арсенале более надежных средств.
– Хочешь стать евнухом, герой?
Она заметила промелькнувшую в его глазах искорку страха. Крохотную, видимую лишь тому, кто умеет наблюдать. Воин не боялся боли… но страх утратить свое естество оказался самую капельку сильнее чувства долга.
– Если это доставит тебе удовольствие… – ядовито ответил он.
На какое-то мгновение ей захотелось продемонстрировать пленнику, что ее слова – не пустые угрозы. Но Таша понимала, что пытка – бесполезная трата времени. Не будь она волшебницей, подобные методы оказались бы вполне оправданными – немного найдется героев, кому умелые руки палача не развязали бы язык… Настоящий умелец заставит любого – ну или почти любого – признаться в самых тяжких грехах. В том числе и в чужих. Но волшебнице не было нужды прибегать к подобным методам, действенным, но требующим немалого времени и, что важнее, не гарантирующих правдивость ответов. Многословность, готовность говорить не переставая – это да…
Оковы разума – заклинание довольно сложное даже для подготовленного мага. Не потому, что для него нужен какой-то особый талант – просто формула длинная и требует абсолютной точности. В своей жизни Таше приходилось накладывать оковы всего лишь с дюжину раз – и не более чем в половине случаев удачно. Путы разума, еще более сложное заклинание, превращающее жертву в послушного раба, ей вообще не удалось еще ни разу.
Она срезала прядь волос пленника, соскоблила лезвием кинжала немного уже запекшейся крови, нашла в своем дорожном мешке небольшую стеклянную чашку и принялась готовить смесь, начиная плести первую часть заклинания… опять задрожали пальцы, все-таки эта погоня здорово вымотала ее. Сейчас бы десять часов хорошего, спокойного сна… нет, сначала омовения, обязательно с горячей водой, сытный ужин и сон, долгий сладкий сон. Не в лесу у костра, а в мягкой постели.
Увы, до ближайшей мягкой постели, как и до чана с горячей водой, было как минимум три дня пути.
– Госпожа, извольте отужинать…
Таша глухо застонала. Ее сосредоточенность оказалась нарушена, неожиданно раздавшийся из-за спины голос заставил ее на мгновение запнуться – и уже почти завершенное кружево заклинания рассыпалось. Она с явным трудом подавила в себе желание убить этого смерда или хотя бы наорать – ведь дурак, что с него возьмешь? Откуда этому отребью знать, что к сосредоточенному магу лучше не приближаться.
– Я… не хочу… есть…
Говорить было трудно, ее била дрожь – последствия рухнувшего заклинания, основанного на жизненной силе мага. Она несколько мгновений помолчала, стараясь взять себя в руки, затем заговорила уже более или менее нормальным голосом:
– Я поем позже. А сейчас я занята очень важным делом. И тот, кто произнесет громко хотя бы одно слово или подойдет ко мне ближе, чем на пять шагов, очень об этом пожалеет, ясно?
Дождавшись утвердительного кивка, добавила:
– Передай всем – я хочу тишины. Полной, абсолютной тишины. Если кому приспичит кашлянуть или пёрнуть – уползайте подальше в лес. Ты меня хорошо понял?
– Д-да, г-госпожа… – От испуга охотник начал заикаться.
– Убирайся, – махнула она рукой.
Таша выплеснула зелье из чашки – теперь оно никуда не годилось, нужно было все начинать сначала. Потянулась кинжалом к волосам пленника и вздрогнула, натолкнувшись на его чуть насмешливый взгляд.
– Умения не хватает, волшебница?
– Заткнись.
Она сосредоточилась… снова зазвучали слова заклинания. В этот раз девушка была готова к неожиданностям и, когда примерно на середине плетения пленник вдруг дурным голосом заорал какую-то неблагозвучную песню, даже не вздрогнула, продолжая старательно плести кружево оков. Он сделал еще одну попытку сбить ее, затем замолчал – понял, что бессилен.
Наконец зелье было готово. Таша вытерла выступившую на лбу испарину, несколько раз глубоко вздохнула – сердце колотилось как бешеное, руки тряслись, перед глазами плясали темные пятна. А ведь дело еще не закончено… Интересно, кто сказал, что оковы плетутся легче, чем путы? Правда, для пут разума нужны еще кое-какие редкие ингредиенты, достать которые в этом лесу было просто невозможно. Ну и пришлось бы чертить на коже пленника руны… тоже дело непростое.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
