Они молчали. В отсеке слышался только привычный гул двигателей.
Гришко и Михеич вели «крота» на пару. Порода была податливой, и никаких опасностей под землей пока не было, так что, в принципе, субтерриной сейчас мог бы управлять и один человек. Но вдвоем все-таки проще. Михеич помогал и страховал полковника. После смерти Веры тот находился в подавленном состоянии, хотя и старался не показывать этого.
Катя тоже скоро отправится за Верой. Это вопрос времени. Возможно, только поэтому полковник ненадолго отпустил Стаса в медотсек.
— И что, совсем ничего нельзя сделать? — спросил Стас. — Никак нельзя ей помочь?
— Я не могу, — честно призналась Таня. — Я даже не знаю, каким ядом была смазана стрела.
Стас посмотрел на нее. Таня отвела взгляд.
— Я попытаюсь снять боль. Возможно, удастся привести Катю в чувство.
Стас молчал и смотрел.
— Больше ничего не смогу. Сейчас на поверхности ядов туева хуча, — она словно оправдывалась перед ним или перед Катей. — Я понятия не имею, у какой твари его взяли казанцы или из какого растения добыли. Я ничего не знаю об этом яде и его свойствах. Знаю только, что он убивает. Яд очень сильный. Противоядия нет. Кате осталось недолго.
— Сколько? — спросил Стас.
— День-два, — не очень уверенно ответила медик. И, словно в утешение, добавила: — Может, три. Если сильно повезет.
— Если повезет? — Стасу трудно было совладать с мышцами собственного лица. Он чувствовал, что гримасничает, как сумасшедший, но ничего не мог с собой поделать. — Это ты называешь везением? Три дня жизни, а потом сдохнуть?
— Эй, — негромко окликнул его Киря. — Ты бы лучше вышел отсюда, а? Ты ее пугаешь.
— Катя без сознания, — отмахнулся Стас. — Она уже ничего не боится.
— Я говорю о Тане.
Побледневшая Таня, отступив за кушетку, испуганно смотрела на Стаса. Киря тоже выглядел напуганным.
— Говоришь о Тане, а думаешь о себе? — процедил Стас.
Киря поджал губы. И снова разжал их:
— Да, черт подери! Ты пугаешь и меня тоже, етить твою! Это ты хотел услышать? Ну так слушай! Ты всех здесь пугаешь, Хвостопад! Потому что чем дальше, тем меньше мы тебя понимаем! Зачем ты без противогаза и «химзы» полез за Катькой, когда приказано было стартовать? Зачем подставлял башку под отравленные стрелы? Чего нам ждать от тебя в следующий раз?
С кушетки донесся слабый стон. Стас повернулся.
Катя пришла в себя. И смотрит на него. Но как она на него смотрит! В расширенных глазах нет ничего, кроме страха.
Катя замотала головой, забилась в ремнях. Тихонько заскулила на одной ноте:
— Уйди-уйди-уйди-уйди…
Тоже боится. Господи, как же она его боится!
— Тебе придется уйти, Стас, — тихо сказала Таня. — Она не хочет тебя видеть, а ее состояние…
— Уйди-уйди-уйди-уйди…
Да что же это такое?! Стас выскочил из отсека, захлопнув за собой дверь.
«Бум!» — грохнул металл.
«Бум-м!» — покатилось эхо по пустому коридору.
Впрочем, уже не пустому. Перед Стасом снова стоял Колдун, задумчиво поглаживающий колотушкой бубен.
— Что это такое, Колдун? — повторил Стас свой вопрос вслух. — Что это?!
Илья пожал плечами:
— Обычное дело. А чего ты ждал от Катерины?
— Я же ее… Я ей помог… А она…
— Думаешь, она помнит, кто ее спас? Ты уверен, что ей было до того?
Стас непонимающе смотрел на мертвеца.
— Станислав, Катю ранили отравленной стрелой. Она была вне себя от боли и ужаса и в «крота» влезла на чистом адреналине. По большому счету она отключилась еще до того, как ты втащил ее в шлюз. Она ничего не видела и не понимала тогда и теперь ничего не помнит. А если даже и помнит… Думаешь, сейчас она будет благодарна тебе за то, что ты не дал ей упасть под гусеницы и умереть быстро? Думаешь, Катя скажет «спасибо» за то, что ты обрек ее на страдания без надежды на выздоровление? — Илья покачал головой. — Ты совсем не знаешь психологии умирающих.
«Умирающих! Умирающих! Умирающих!» — мерно отзывалось в голове.
— А ты знаешь? Психолог, мать твою!
— Я Колдун, Фрейда тебе в задницу! — Илья говорил так, будто обиделся, но спокойным и совсем не обиженным тоном. — И — да, теперь я знаю много больше, чем знал раньше.
— А что за яд был на стреле — знаешь?
— Яд змея. Яд Зиланта.
— Как его нейтрализовать, знаешь?
— Знаю. Никак.
Стас сплюнул.
— Станислав, Зилант-змей — не та тварь, которую можно сбить из пулемета, и его яд — не тот яд, против которого можно найти противоядие. Я говорил тебе: ад выталкивает на поверхность то, что варится в его котлах.
«Ад… яд… яд… ад…» — теперь в мозгах застряла дурацкая рифма.
— Зилант тоже вышел оттуда, — продолжал Колдун. — И оттуда же вынес свою отраву. От этого не вылечиться. Если такой яд попадает в человека, человек умирает. И если человек умирает от такого яда, внизу всегда найдутся охотники до его души. Опасность заключается в том, что они вместе с ней могут забрать и души других. Катя умирает, и желающие прибрать ее к рукам уже рядом. Скоро начнутся проблемы. Тебе нужно вернуться к полковнику и помочь ему вести лодку.
— Полковник потерял жену.
— Но он справился с этим. Он смирился. Тебе тоже нужно справиться и смириться, Стас. И лучше — еще до того, как ты потеряешь. Тогда легче будет терять.
Стас промолчал. «Легче» и «терять» — это два несовместимые друг с другом понятия, если речь идет о человеке, которого… к которому небезразличен.
— В конце концов, какое тебе дело до Кати, если она тебя боится и ненавидит? — продолжал Колдун. — Кто она тебе? Что она тебе?
— Она Катя, — ответил сквозь зубы Стас.
* * *
Гришко даже не обернулся, когда он вошел в отсек управления. Только спросил:
— Ты, Стас?
Голос у полковника был негромкий и уставший.
— Я, — ответил Стас.
— Что с Катей?
— Скоро умрет. Через один, два или три дня.
Гришко кивнул:
— Люди умирают. Вера, вот, тоже…
Молчание. А что тут скажешь: да, люди умирают, да, Вера тоже.
— Что-нибудь еще? — спросил полковник.
— Колдун сказал, что скоро будут проблемы.
Еще один кивок.
— Я думаю, они уже начались, — вздохнул Гришко. — «Крот» идет слишком тяжело. Посмотри, что снаружи.
Снаружи было нагромождение огромных черных валунов, покрытых налетом и скрепленных таким же черным раствором. Кое-где между камнями зияли узкие проемы и трещины, напоминавшие амбразуры и бойницы. Налет на глыбах был похож на ржавчину, только черную. Подземный мир жил по своим необъяснимым законам.
Бур «крота» с трудом пробивал дорогу.
«Странная порода», — подумал Стас.
— Это не порода. Это стена, — раздался в голове голос Ильи. Ну, конечно, куда им сейчас без него — без мертвого советчика и проводника по земным недрам.
«Какая стена?» — мысленно спросил Стас.
— Стена из черного железа и черной грязи. Это дворец Эрлик-хана.
«Какого хана?»
— Повелителя мертвых. Его владения нужно пройти быстро. Иначе в них можно застрять навсегда.
— Ну? И куда мы попали на этот раз? — вяло поинтересовался Гришко.
— Там железная стена, — ответил Стас. — Колдун считает, что это дворец повелителя мертвых.
— Мертвых? Кто бы сомневался! — процедил полковник с невеселой улыбкой.
— Колдун советует пройти это место поскорее.
— Ну, раз Колдун советует… — Гришко склонился к микрофону на пульте. — Михеич, бур — на максимум!
Черная стена не выдержала. Развалилась под натиском субтеррины. «Боевой крот» оказался в просторных пустотах, наполовину заполненных жирной грязью. Нижняя часть подземлодки погрузилась в густую черную жижу.
Бур взбивал и поднимал в воздух грязевой гейзер. Грязь вокруг струилась, как живая, охватывая машину и стараясь ее задержать. Скрежеща титановым брюхом о невидимый пол и подталкиваемый задними домкратными лапами, «крот» скользил по грязевым потокам.
Машина проползла по дворцовой зале. Уткнулась буром в новую стену. Пробила и ее.
Так они и двигались дальше: стена, грязь, стена, грязь, стена…
Полужидкая грязь устремлялась в пробитые субтерриной проломы, но не вытекала из них, а залепляла дыры в стенах, как смола.
В одной из пустот-зал грязевой поток вдруг взорвался, извергнув из себя целую ораву каких-то визжащих и орущих тварей, Стас даже не успел разглядеть нападавших. Сами похожие на комья грязи, стремительные и свирепые, они обрушились на «крота» со всех сторон сразу.
Подземлодка словно попала под обвал. По титановой броне загрохотало так, что даже Гришко втянул голову в плечи. Полковник, впрочем, не проронил ни слова и не стал ни о чем расспрашивать. А уже через пару секунд все закончилось: неведомые существа, так и не сумев пробиться сквозь обшивку, попрыгали обратно в грязь и будто растворились в ней.
