— Он нам угрожать! — выкрикнул тот же голос из толпы.
— Он не угрожать! — рявкнул Бевубо. Обернувшись, он ударил Комтодди, который передал удар следующему в очереди, и так — пока крикун не получил свою оплеуху.
Айвен вздохнул. Он чувствовал, будто перед глазами оживают худшие представления других рас о дворфах.
— Веди меня к своему главному, — сказал Бевубо с широкой приторной улыбочкой.
— Да, именно потому я и встретил вас здесь, — ответил Айвен. — Я расскажу вам, как вести себя, когда вы окажетесь при дворе. И если у вас хватит ума и желания увидеть короля Ярина еще хоть раз в жизни, вы услышите меня и запомните мои наставления.
Бевубо оглянулся на соплеменников. На мгновение, Айвен не был уверен, куда может зайти эта беседа. Он даже подумал, что сейчас вспыхнет драка.
Но Бевубо снова повернулся к нему, одаривая ничего не значащей улыбкой, и отвесил поклон.
Концеттина прикрывалась, как только Ярин заканчивал с ней. В этой связи между ними не было ни чувственности, ни любви. Она предназначалась служить лишь одной цели. И Концеттина боялась, что эта цель недостижима. По крайней мере, не с этим человеком.
Она не хотела, не могла видеть его даже одетым, как не могла и подавить всхлипов, пытаясь скрыть отвращение к этому мужчине, который называл себя её мужем.
— Ты выйдешь ко двору? — грубо спросил Ярин. Он уже оделся и отметил, что жена даже не покинула кровать. Король жестоко насмехался над ней.
— Нет, — решил он. — Ты останешься здесь. Мне лучше держать тебя подальше, чтобы каждый раз не напоминать себе о твоей ущербности.
Он подошел к двери и бросил охранникам в коридоре:
— Вы, двое! Никого не впускать! — король развернулся и окинул взглядом Концеттину. — И не выпускать.
— Но я бы хотела пойти в сад, — попыталась спорить королева. Однако, король Ярин рявкнул прежде, чем она закончила.
— Ты останешься в этой комнате, пока не выполнишь свой долг жены!
Выходя, он хлопнул дверью, и Концеттина, испуганная и пристыженная, натянула одеяло на лицо.
Вскоре после этого, Айвен передал ларец королю Ярину, который медленно открыл его, не сводя глаз со своих грязных посетителей.
Разумеется, только до тех пор, пока сундучок не распахнулся достаточно, чтобы показать скрытые внутри ожерелья. Оба украшения были роскошными, инкрустированными дорогими камнями, которые мгновенно притянули жадный взгляд короля.
— Подарок для король и его королев, — объяснил Бевубо.
После кивка Красного Маззи, придворного мага, который уже сотворил заклинания, чтобы проверить, не являются ли предметы волшебными, и второго кивка от Жуенкиса Дуларемэя, придворного жреца, который проверил предметы на наличие любого яда, короля Ярин поднял большее из двух ожерелий и оглядел его. Он улыбнулся. Вес украшения убедил его, что толстая цепь была действительно золотой.
— Фы выгляфеть хорофо, — заверил Бевубо короля Ярина, который не удостоил дворфа даже взглядом. Вместо того, он искал глазами Дрейлила Андруса. Капитан стражи махнул рукой одному из своих людей, давая знак присоединиться. Мужчины бросились к королю, забирая ожерелье из его рук. Не колеблясь, стражи надели украшение на шею одного из солдат.
— Безделушка короля, а не твоя! — запротестовал Бевубо.
Капитан Андрус окинул дворфа опасным взглядом, а затем расстегнул ожерелье и потянулся к открытому сундуку. На Ториле были опасные украшения. Они создавали заклинания обнаружения или прорицания. Некоторые казались совершенно обыкновенными, пока не оказывались на шее. После этого ожерелье начинало сжиматься и душить своего хозяина. Когда жертва умирала, украшение возвращалось к своему обычному размеру.
Такие душилки, однако, не различали цели, и раз солдат все еще был жив, а с ожерельем ничего не случилось, то, вероятнее всего, оно не скрывало в себе подобных ловушек.
Как и второе из них, что подтвердилось, когда капитан Андрус снял его со своего солдата и отпустил человека обратно на пост. В королевствах были и другие проклятые ожерелья, некоторые из них хранили куда более изощренные ловушки. Они срабатывали с большим умом и коварством.
Андрус закрепил массивную золотую цепь на шее короля Ярина. По сигналу капитана стражи, все слуги разразились радостными криками.
Король Ярин поправил украшение и кивнул, словно находясь под впечатлением.
— Клан Больше теперь дамарцы? — спросил Бевубо.
— Я бы сказал, на пути к этому, — ответил король. — Что еще вы принесли?
Бевубо огляделся, казалось, находясь на грани истерики. Остальные дворфы пожали плечами и почесали головы.
Ярин рассмеялся, и остальные, присутствующие на аудиенции, присоединились к нему. Даже дворфы, которые поняли, что их просто дразнят.
— Да, мои верноподданные. Можете считать, что сегодня вы заслужили королевскую милость, — сказал Ярин. — Возвращайтесь регулярно, приносите плату и вы никогда её не потеряете.
— Кловафый Камень? — с надеждой спросил Бевубо.
— Да, прошу! — ответил Ярин. Затем, он повернулся к Андрусу. — Дайте им разрешение остановиться в какой-нибудь гостинице на южной стороне — за стеной, если можно, — приказал он. — И обеспечьте им достойный путь домой, с полными повозками.
Он дал знак дворфам удалиться, и те были счастливы подчиниться. Выходя, Бевубо опустил руку в карман. Он потер пальцем пустой филактерий, драгоценный камень, идентичный вставленному в маленькое ожерелье на серебряной цепочке.
Он не знал, что должно было произойти, но полагал, что веселье будет незабываемым.
Малкантет едва не использовала короткий контакт с телом солдата, чтобы вырваться на свободу. Как же мечтала она покинуть эту жалкую маленькую камеру, которую помогла построить для себя Дому Ханзрин. Умные темные эльфы Мензоберранзана, жалкие деточки хитрой Ллос, придумали способ изгнать демонов Абисса несмотря на поврежденный барьер Фаэрзресс.
Нет, не изгнать. Удержать в филактериях из драгоценных камней, которыми дроу затем будут торговать на Ториле.
Хуже того — умные темные эльфы уничтожили Демогоргона. Демогоргона, который был одним из очень немногих её союзников в Абиссе. Который выступал с нею против многих сильных врагов, включая Граз'зта, который, как она знала, теперь шляется по Подземью.
Но суккуб отличалась собственной хитростью и остроумием, а потому нашла себе невероятных союзников в этом Доме Ханзрин. Семья стояла низко в городском рейтинге, но была очень сильной и меркантильной. Они презирали текущую Матрону Мать и её союзников. Тех же союзников, что уничтожили Демогоргона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
