Он отошел от них, и полицейские, находящиеся там, удерживали их. Однако это не помешало им выкрикивать вопросы мне.
– Мисс Каннинг, как вы себя чувствуете?
– Вам есть что-либо сказать Одиль Ван Аллен?
– Вы будете судиться с государством?
– Я просто хочу увидеть своего отца, – ответила я им, и Леви повернул меня к выходу.
Я приподнялась, когда двери открылись. Мне хочется хлопать в ладоши и выкрикивать возгласы радости, но единственное, что я смогла сделать, так это наблюдать за тем, как он подходит все ближе и ближе к нам. Как он идет без наручников в джинсах и классической серой рубашке. Даже его волосы подстрижены.
– Привет, – сказал он нам, и Селена бросилась к нему, крепко обняв.
Он пожал руку Леви и поздоровался со всеми, затем его взгляд упал на меня.
– Привет, папочка, – удалось пробормотать мне.
Он бросил свои вещи, подошел ко мне и крепко обнял. – Огромное спасибо, Тея Медвежонок. Спасибо, что не потеряла веру в меня.
Я взглянула на небо, пытаясь сдержать свои накатившиеся слезы, но рассмеялась оттого, что увидела.
– Посмотри на небо, папочка. Взгляни на радугу.
Я только успел смыть шампунь с волос, когда она открыла занавеску.
– Привет, – сказал, слегка удивившись, поскольку душ до сих пор включен.
– Почему ты не попросил меня выйти за тебя замуж? – потребовала объяснений она, скрестив руки на груди. – Прошло уже три года. Разве это все не имеет сходства с дойной коровой28? Поскольку прямо сейчас я в замешательстве…
Взяв Тею за руку, я потянул ее к себе в душ, а затем закрыл занавески.
– Стало холодно, – сказал я и продолжил ополаскивать волосы.
– Моя прическа, одежда… – она грозно посмотрела на меня. Все ее тело промокло насквозь, и одежда прилипла к нему.
Я усмехнулся. – Ты выглядишь сексуально.
– Ладно, – она сняла с себя одежду и бросила ее за пределами душа, где она упала на пол с мокрым хлопком.
– Сейчас ты просто играешь с огнем, – сказал я, прижав ее к стене и поцеловав.
Она поцеловала меня в ответ, забыв о себе и ее цели на мгновение. Затем Тея отстранилась и прижала кончики пальцев к моим губам.
– Я серьезно, Леви, почему ты не попросил меня выйти за тебя замуж?
– Ты никогда раньше не поднимала тему о браке. Тебе понадобились месяцы и пулевое ранение, чтобы ты наконец-то призналась, что любишь меня.
– Я говорю об этом сейчас! – она с хмурым взглядом смотрела на меня.
Я попытался поцеловать ее снова, но она не позволила мне.
– Тебе двадцать шесть лет. У тебя в запасе как минимум еще десять лет, прежде чем тебе следует быть в бешенстве при мысли об отсутствии брака.
– А что насчет тебя?
– Я – парень.
– Самый сексуальный!
– Самый надежный.
Она закатила глаза на меня.
– Гхм! Я не могу с тобой так разговаривать, – она вышла из душа. – Понятия не имею, как мы собираемся иметь ребенка, когда ты все еще сам ребенок!
– Как хочешь… – сказал, повернувшись к душу.
Затем я замолчал, когда ее последнее заявление отразилось эхом в моей голове.
– Подожди, что?
Схватив полотенце, я выпрыгнул из душа и бросился в нашу комнату, где она сердито открывала ящики и хлопала ими, обратно закрывая.
– Что ты сказала?
– Я назвала тебя ребенком, теперь извини меня, мне необходимо подготовиться к ужину.
Она попыталась войти в гардеробную, но я последовал за ней. Схватив один из своих кроссовок, я вытащил маленькую бирюзовую коробочку и положил ее ей в руку.
– Я купил тебе это спустя месяц после того, как мы вытащили твоего отца из тюрьмы… с его благословения, а также с благословения твоей сестры и бабушки.
– Я сказал им, что подожду, пока ты не получишь образование, поскольку не хотел, чтобы ты почувствовала себя так, будто на тебя оказывают давление, и не хотел, чтобы ты занималась планированием нашей свадьбы, пока еще училась в юридической школе. Но больше всего, я хотел убедиться, что когда мы поженимся, это станет тем, чего ты на самом деле желаешь. Поэтому я сказал себе подождать, ведь ты со мной, ты жива, и я могу потерпеть.
Она открыла коробочку и широкая улыбка осветила ее лицо, когда она уставилась на бриллиант в форме слезинки.
– Теперь, ты позволишь мне рассказать тебе, как я планировал сделать предложение или собираешься объяснить мне, что ты только что мне сказала?
– Это хорошее кольцо, – сказала она, сменив тему.
– Это кольцо твоей мечты. Я разговаривал с Селеной о нем, прежде чем купить его. Теперь, выкладывай.
– Не смотри на меня так! Я намекала всю неделю!
– Нет, это не так.
Она посмотрела на меня так, будто я безумен.
– Леви, в твоем кабинете лежат детские книги!
Что, те книги? Это ее намеки?
– Я подумал, что ты проводишь исследования связанные с делом о младенцах.
– Кто так думает? – она покачала головой и вскинула руки в воздух.
– Не знаю, адвокаты?
– И детская тематическая еда, которую я приготовила прошлой ночью?
Это было странно.
– Или тот факт, что я составляла это слово дважды каждый раз, когда мы играли в «Скрэббл»? Булочки, которые я испекла в духовке! Ты упустил из виду все это? Какой же ты превосходный мудрец! – фыркнула она.
Тея даже не злилась, она просто насмехалась над моим забвением, и в данный момент я тоже.
– За последние три года нагрузка на работе увеличилась. Этот месяц был сумасшедшим, честно говоря, я не заметил.
В очередной раз она скрестила руки на груди и отвернулась от меня. Обняв ее сзади, я поцеловал Тею в затылок. – Прости. Но новости вроде этой просто говорят… прямо сейчас скажи эти слова.
– Леви, я беременна, – огрызнулась она с иронией.
– И я счастлив, – прошептал, стянув ее полотенце и целуя ее мягкую гладкую кожу. Она прижалась ко мне, поскольку мои руки скользнули вниз по ее изгибам к…
– Леви, нам необходимо собраться, все приедут через несколько…
Прозвенел дверной звонок, и я вздохнул с разочарованием.
– Позже, – пообещала она, поцеловав меня в губы. – А может, и нет, ведь ты испортил мою прическу.
Она подняла полотенце, когда дверной звонок зазвонил снова.
– Я открою, не торопись, – сказал ей. Я уже полностью одет, а она все еще обернута в полотенце, делая себе прическу. Некоторые вещи никогда не изменятся в ней, и мне нравится это.
– Спасибо! – выкрикнула Тея из гардеробной, когда я направился к входной двери.
В ту секунду как я открыл дверь, мои ноги атаковали.
– Дядя Ли! – засмеялась Беллами, смотря на меня.
– Принцесса Беллами! – я поднял ее. – Как поживает маленькая принцесса?
– Безумные мамочка и папочка отобрали мою палочку принцессы, – она указала на них, стоящих в дверях и ожидающих, когда я впущу их.
– Ужас! – ахнул я, глядя на них. – Забрать палочку принцессы, как вы могли?
– Да! Как вы могли! – выкрикнула Беллами вслед за мной.
Я очень старался не рассмеяться от их скучающих выражений лиц, когда впустил их в дом.
– Когда принцесса Беллами решает бить всех остальных в детском саду своей волшебной палочкой принцессы, королеве Мамочке приходится отбирать ее, – сказала Бетан, сняв куртку.
– Эй, ты не поведала мне всю историю, малышка, – я взглянул на Беллами, и она зарылась лицом в мою шею.
– Не принцесса? – она надула губки.
– Принцессы не бьют людей.
Больше не являясь ее другом, она выбралась из моих рук и потопала к дивану, где заняла свое место на троне.
– Мы все против нее, – сказал Тристан, закатив глаза.
Я рассмеялся и предложил им что-нибудь выпить. В скором времени появились и мои родители. После того, как с делом Саванны Ван Аллен было покончено, они пригласили Тею и меня на ужин, где оба принесли извинения. Не обязательно было устраивать такое грандиозное событие, но они чувствовали себя комфортнее при таких условиях.
Вслед за ними пришел Аттикус со своим парнем вместе с Вивиан, которая заявила в прошлом году на нашем ужине-встрече, что она никогда не хочет поднимать тему о статусе ее отношений.
Видимо существовало что-то личное. Я понятия не имел, что это означало, но Тея, казалось, понимала. За эти годы Аттикус, Вивиан и Тея стали очень близки. Как их бывший профессор, и надеюсь, их будущий босс, я чувствую, что они произведут фурор в ближайшее время.
– Простите за опоздание! – Селена ворвалась с Дешоном. Три года спустя они оба все еще находятся в Джорджтауне и держатся вместе. Тея сказала, что Селена улыбается чаще за последние три года, чем она когда-либо видела ее улыбку за всю жизнь. Самое смешное, что Селена сказала то же самое про Тею. Их отец уехал к бабушке, и мысль о том, что она, возможно, не сможет приехать на встречу в следующем году, огорчает меня.
Бен Уолтон теперь выглядит совсем не как тот Бен Уолтон, который вышел из тюрьмы три года назад. Он не слишком отличается, если не считать новую одежду, приличную стрижку и улыбку на лице, но Бен просто стал другим человеком. Он больше не находится в состоянии самоотречения. Ему было трудно вернуться в общество, виной всему срок, проведенный в тюрьме.
