Предложение Бойкина было столь неожиданным, что Мэри-Ли чуть не поперхнулась. Говард допивал уже пятую кружку пива и постепенно придвигался все ближе и ближе.
Когда он начал поглаживать ей руку, Мэри-Ли в ужасе сообразила, что он имеет на нее виды. Она стала нервно отодвигаться назад. Ей вспомнилась безумная ночь в Нью-Йорке – но то была случайность, да к тому же Говард Бойкин не вызывал у нее никаких эмоций.
– Извини, – пробормотала она и поднялась из-за стола.
– Постой, ты куда?
Но она уже быстро шагала к стоянке.
Мэри-Ли ехала, куда глаза глядят, наслаждаясь послушной машиной. Уже сгустились сумерки. Справа показалась придорожная гостиница. Мэри-Ли вспомнила, что надо бы, наконец, поесть и отдохнуть. Хорошо бы заказать салат. И, возможно, еще одну «кровавую Мэри».
В баре было всего несколько человек, по виду – бизнесменов. Они сидели в разных концах зала и потягивали коктейли.
– Добрый вечер, – один из них подсел к Мэри-Ли. – Вы тоже застряли на задворках цивилизованного мира? Или вы здесь живете? Не похоже.
– Нет, я живу не здесь, – прищурилась Мэри-Ли, делая первый глоток. Она вдруг почувствовала себя хозяйкой положения. На прошлой неделе ей вручили такую сумму за которую этому парню пришлось бы вкалывать лет пять, не разгибая спины.
Как и тот случайный знакомый в Нью-Йорке, этот чем-то привлек ее. Она уже чувствовала свою власть над ним.
– Вы очень красивы, – улыбался он. – У вас такие волосы... Если расплести косу, они, наверно, рассыплются по всей спине. Могу себе представить, какое это великолепное зрелище.
Да, ей достаточно было поманить его пальцем.
* * *
Время летело как стрела. Мэри-Ли никогда бы не подумала, что ее жизнь может сделать такой крутой поворот. Воодушевленная беседой с Говардом Бойкином, она, оказавшись в Нью-Йорке, первым делом позвонила Леоне Харди, редактору отдела искусства и досуга «Нью-Йорк дейли ньюс».
Харди дала согласие на встречу и попросила принести вырезки из «Покипси джорнэл», а также первые две главы «Леди Кобры».
– Очень выразительно, – изрекла она, ознакомившись с публикациями Мэри-Ли. – Я бы сказала, весьма неожиданный ракурс. Думаю, мы найдем для вас вакансию. Загвоздка только в одном: сможете ли вы продолжать работу, когда «Леди Кобра» выйдет из печати?
– Я возьму отпуск за свой счет, – пообещала Мэри-Ли. – Мне сказали, что рекламные разъезды займут примерно месяц. После этого буду целиком и полностью в распоряжении редакции. От очередного отпуска я откажусь. Отпуск мне вообще не нужен.
– М-м-м... А как же Вассар? Собираетесь отчисляться?
– Я переведусь в Нью-йоркский университет и здесь буду писать диплом, – мгновенно нашлась Мэри-Ли. – По ночам.
– Ну-ну. Чтобы только не во вред делу. Кстати, должна предупредить: для начала вам предложат самую низкую ставку и самую неблагодарную работу.
– Я согласна, – с готовностью выпалила Мэри-Ли. Леона Харди улыбнулась:
– Не радуйтесь раньше времени, голубушка. Мы вас так загрузим, что вы взвоете.
Она получила работу. Не где-нибудь, а в «Нью-Йорк дейли ньюс» – в газете с полуторамиллионным тиражом!
Выходя из здания редакции, Мэри-Ли все еще дрожала от волнения. Ноги сами собой понесли ее в бар. Злачные места приобрели для нее особый тайный смысл.
Покорение высот. Покорение мужчин. Теперь для нее одно неразрывно связывалось с другим.
И снова это был бар, где собирались газетчики. Невыспавшиеся, без пиджаков, они неизменно заказывали двойные порции спиртного и краем глаза следили за большим телевизионным экраном, на котором беспрерывно мелькали спортивные программы. Мэри-Ли устроилась за стойкой, как можно дальше от телевизора.
Молодой человек, сидевший на некотором расстоянии от нее, рассеянно обводил глазами зал. Он задержал взгляд на Мэри-Ли. Она одарила его лукавой улыбкой. Тогда он схватил свой стакан и быстро пересел на свободный высокий стул рядом с ней.
– Вы манекенщица? – спросил он.
* * *
Мариетта Уайлд ворвалась как ураган в тесную квартирку Мэри-Ли, размахивая новеньким экземпляром «Леди Кобры». На суперобложке поблескивала золотистая змеиная кожа, а на ее фоне красовалась фотография Мариетты.
– Я до последнего момента не верила! – визжала она. – Когда Эл Цукерман прислал мне эту книжонку, я не поверила своим глазам! Я до сих пор не могу поверить!
На Мариетте был дорогой костюм цвета спелой сливы и темно-бордовый шарф. Эти оттенки вполне соответствовали цвету ее лица, налившегося яростью.
Мэри-Ли давно знала, что этой встречи не миновать. Она умирала от страха. По ночам ее прошибал холодный пот. Но почему-то сейчас, когда настало, казалось бы, самое страшное, она почувствовала прилив непонятного куража.
– Но я это написала, мама!
– Конечно, ты, идиотка паршивая, кто же еще! Мерзавка, тупица, бездарь! – Мариетта выбросила вперед руку и сшибла две вазы. По комнате разлетелись осколки стекла.
Мэри-Ли отступила на шаг назад.
– Я даже рада, что написала эту книгу, – твердо сказала она.
– Ты рада? – прошипела Мариетта. – Да ты соображаешь, что ты наделала? Ты рылась в моем архиве, ты читала чужие письма. Ты даже не побрезговала сунуть нос в мои дневники!
– Допустим.
Кровь отхлынула от лица Мариетты.
– И это все, что ты можешь мне сказать? «Допустим»? Это неслыханно! Ты запустила свои грязные руки в мои документы, да еще сняла копии! А тебе известно, что на это есть закон?
– Я советовалась с...
– Ты у меня пойдешь под суд! Я с тебя шкуру спущу! Оставлю без гроша и тебя, и твоего жулика-издателя. Вас затаскают по судам! Вы у меня света белого не взвидите!
– Если материалы подлинные, никакой суд тебе не поможет, – ответила Мэри-Ли. – Поскольку ты развратничала и скандалила на глазах у всего света, тебе лучше не заикаться о вторжении в личную жизнь. Я знаю, что говорю, – меня консультировали юристы в издательстве.
– Что-о-о?
– Книга-то вывела тебя на чистую воду, не так ли, дорогая мамочка? Я проверила каждый факт, каждое словечко. Открою тебе маленький секрет. Я опубликовала далеко не все. Кое-что осталось в запасе. Например, тот случай, когда ты загнала меня в электросушилку – мне было тогда восемь лет – и продержала там три часа, захлопнув дверцу. Я чудом не задохнулась.
– Ах ты...
– Вот на это действительно есть закон: статья называется «жестокое обращение с детьми». Вот о чем тебе следует задуматься, мамочка. Если тебе взбредет в голову обратиться в суд, я тут же подам встречный иск – и, не сомневайся, выиграю. Тебе всю жизнь будет не расплатиться. Славы тебе это не прибавит, сама понимаешь.
