– Она только студентка в магистратуре, мистер Райан. Конечно, это крошечный проект. Только тот, кто влюблен в нее, позволил бы ей работать с десятилетним маркетинговым контрактом на миллионы долларов.
Больше не взглянув на меня, она развернулась и вышла из кабинета.
Я не мог дозвониться Хлое ни на мобильный телефон, ни на домашний, и она не отвечала на имейлы, которые я посылал на почтовый ящик, указанный в личном деле. Она не звонила, не появлялась и ничем не показывала, что хочет поговорить со мной. Но когда вам кажется, что кто-то вскрыл вашу грудь огромной киркой, когда вы лишаетесь аппетита и сна, то совершаете странные поступки. Например, находите домашний адрес вашей практикантки, едете туда в субботу в пять утра и терпеливо ждете, пока она выйдет из дома. А когда она весь день не выходит, то убеждаете охранника на входе, что вы – ее двоюродный брат и сильно беспокоитесь о ее здоровье.
Охранник проводил меня наверх и стоял за спиной, пока я стучал в ее дверь. Сердце готово было вырваться из груди. Я услышал шаги. Кто-то подошел к двери. Я почти чувствовал тепло ее тела всего в нескольких дюймах от меня – нас разделяла лишь тонкая деревянная перегородка. В глазке мелькнула тень. А затем… молчание.
– Хлоя.
Она не открыла дверь. Но и не ушла.
– Детка, пожалуйста, открой. Нам надо поговорить.
Казалось, прошло не меньше часа, прежде чем я услышал:
– Я не могу, Беннетт.
Я прислонился лбом к двери, прижал к ней ладони. В этот момент мне сильно пригодилась бы суперсила. Огненные руки, или превращение в дым, или просто умение правильно подобрать слова. Сейчас даже это казалось невозможным.
– Я прошу прощения.
Тишина.
– Хлоя… Боже, я уже все понял, о’кей? Выругай меня за то, что я открыл в себе новые грани кретинизма. Скажи, чтобы я пошел на хрен. Все, что хочешь, – только не уходи.
Тишина. Но она все еще была за дверью. Я ее чувствовал.
– Я по тебе скучаю. Родная, я очень, очень скучаю по тебе.
– Беннетт, давай просто… не сейчас, ладно? Я не могу.
Она плакала? Я ненавидел себя за то, что не в силах был узнать это.
– Эй, приятель.
Судя по голосу охранника, меньше всего на свете он желал находиться здесь и вдобавок был рассержен из-за моего вранья.
– Слушай, ты хотел сюда подняться не из-за этого. По крайней мере, говорил ты другое. И, похоже, с ней все в порядке. А ну-ка пошли.
Я вернулся домой и продолжил вечеринку, проглотив изрядное количество виски.
Две недели я играл на бильярде в паршивом баре и полностью игнорировал свою семью. Я взял отгул по болезни и днем вылезал из постели лишь затем, чтобы насыпать кукурузные хлопья в миску, или вновь наполнить стакан, или сходить в ванную, где регулярно показывал средний палец собственному отражению в зеркале. Я пребывал в депрессии и, поскольку никогда прежде ничего подобного не испытывал, понятия не имел, как из нее выкарабкаться. Мама пришла с покупками из продуктового и оставила пакет у меня на пороге. Отец каждый день отправлял мне голосовые сообщения с новостями по работе. Мина принесла мне еще виски.
И наконец, явился Генри, вооруженный только запасными ключами от моего дома, и вылил мне на голову ведро холодной воды, а потом предложил подкрепиться едой из китайского ресторанчика. Я уныло жевал, а он грозился развесить по всему дому фотографии Хлои, если я не очухаюсь и не вернусь на работу.
За несколько следующих недель Сара пришла к выводу, что я постепенно схожу с ума и нуждаюсь в еженедельной новостной сводке. Она старалась держаться в профессиональных рамках и рассказывала об успехах Хлои на ее новой работе у Джулиана. Проект шел хорошо. Сотрудники «Сэндерс» были от нее без ума. Она представила свой план кампании исполнительным директорам и получила добро. Все это меня не удивляло. Хлоя была лучше любого из их людей, причем во много раз.
Иногда Сара добавляла немного личной информации. «Хлоя вернулась в спортзал», «Хлоя выглядит лучше», или «Хлоя постригла волосы чуть покороче – смотрится очень симпатично», или «Мы все отправились в ресторан в субботу. По-моему, ей понравилось, но она ушла рано». «Потому что у нее было свидание?» – подумал я, но затем отбросил эту мысль. Я не мог представить, что начну встречаться сейчас с кем-то еще. Я знал, что между нами было что-то особенное, и был почти уверен, что и Хлоя не станет ни с кем заводить отношений.
Но и этих новостей мне не хватало. Почему бы Саре не вытащить телефон и не снять потихоньку несколько кадров? Я надеялся, что наткнусь на Хлою в магазине или на улице. Несколько раз я заходил в «Ла Перлу». Но мы не встречались два месяца. Когда ты влюбляешься в женщину, с которой раньше просто занимался сексом, один месяц пролетает незаметно. Два – это вечность, если любимая женщина бросает тебя.
Так что когда наступил вечер накануне презентации и Сара объявила, что Хлоя готова и держит Джулиана в ежовых рукавицах, но стала «совсем худышкой и просто сама на себя не похожа», я наконец-то собрался с духом.
Сев за стол, я открыл PowerPoint и файл с планом кампании Пападакиса. Рядом зазвонил служебный телефон. Я решил было не отвечать, потому что хотел сосредоточиться на работе и только на работе. Но на экране высветился незнакомый мне местный номер, и какая-то часть моего мозга вообразила, что это может быть Хлоя.
– Беннетт Райан слушает.
В трубке прозвенел женский смех.
– Ты не только прекрасный, но еще и очень глупый подонок.
20
Председатель комиссии Ченг и другие ее члены вереницей вошли в комнату и приветливо со мной поздоровались, прежде чем занять места. Я просмотрела свои записи, трижды проверила соединение ноутбука и проектора и принялась ждать, пока в конференц-зал зайдут последние зрители. Люди наливали себе воды, и в стаканах позвякивал лед. Коллеги тихо переговаривались друг с другом. Время от времени сквозь монотонный шум голосов прорывался более громкий взрыв смеха.
Коллеги.
Никогда я не чувствовала себя такой одинокой. Мистер Джулиан даже не удосужился явиться на презентацию, чтобы меня поддержать. Ничего удивительного.
Эта комната была так похожа на конференц-зал в другом здании, расположенном в семнадцати кварталах отсюда. Утром я постояла перед «Райан Медиа Тауэр», мысленно поблагодарив всех работающих там. Ведь они сделали меня тем, кто я есть. А затем я пошла прочь, считая кварталы и пытаясь не обращать внимания на боль, сжимавшую сердце. Я знала, что Беннетта сегодня со мной не будет – терпеливого, теребящего свои запонки и все видящего даже за моим внешним спокойствием.
Я скучала по своему проекту. Я скучала по бывшим коллегам. Я скучала по высоким и жестким стандартам Беннетта. Но больше всего я скучала по тому мужчине, каким он стал для меня. Я ненавидела себя за то, что пыталась выбрать одного из двух Беннеттов и в результате осталась ни с чем.
