землю, он старался проникнуть на лестницу, словно ждал только нас и больше никого. Шаман вышел первым из пещеры, а я чуть позже. И как только моя нога переступила с лестницы на большой толстый камень, что служил порогом, меня окатил зловещий и холодный ветер.
Он завывал трелью в моей голове, будто бы рад был видеть меня. Будто бы только и ждал моего появления. Оглядываю местность и вижу, что левее располагается полуразрушенная каменная арка, а под ней алтарь. Откуда-то из трещин виднеется трава, словно сигнал того, что жизнь тут еще не утратила своей значимости. Оглядываюсь по сторонам и вижу небольшие деревья, кусты… Все мне кажется очень странным и в то же время долгое время желанным. Ваакиль медленно следует к алтарю, и я следую за ним.
Отсюда открывается невообразимая красота просторов Дымчатых земель. С мыса видно, как Нижний Дымчатый залив словно покрылся темной вуалью. Нет волн, нет волнения. Словно это просто темное полотно, которое простирается до самого Королевства Южных Бурь. А где-то там, в самом далеке на горизонте, уже огибает свои владения Молчаливый Океан. Перевожу взгляд в правую сторону, и отсюда, словно на ладони, виднеется деревушка Шхра Иль. Как маленький клочок земли, что ярко освещается факелами, придает мне силы? И пока я разглядываю просторы, которые виднеются с этого утеса, кутаясь сильнее от зловещего ветра, который сильней, чем на земле, Ваакиль привлекает мое внимание. Он встает на одно колено и вытаскивает из-за пазухи небольшое существо. И я понимаю, что это Бё.
– Это же Бё? – восклицаю я неожиданно для себя, словно не хотела это произносить вслух.
– Ивви отдала его нам, – с безразличием в голосе отвечает Шаман. Он опускает Бё на землю. Существо не больше, чем указательный палец. Я внимательно смотрю на то, что дальше будет. Шаман что-то говорит, а после дотрагивается пальцем до Бё и, поднявшись с колен, отходит от него. Существо начинает медленно увеличиваться в размерах, словно перед глазами пролетает ускоренная версия его жизни и взросления. И я замечаю, что в руках Бё держит еловый кокон. Сердце вновь начинается биться с ускорением. Оно словно хочет вырваться наружу и прильнуть к сердцу Раума. Чувствую, как дыхание становится прерывистым, словно я увидела саму смерть перед глазами. Увеличение в размерах Бё не заняло больше чем три минуты, а то и четыре. И как только Бё стал того размера, который был в первый раз, единственное, что он сказал, так это:
– Бё.
Шаман ему поклонился, а я, в свою очередь, сказала:
– Я рада видеть тебя, Бё.
Существо, что Ивви называла своим компаньоном, сделало кивок головой, будто бы понимало, насколько я рада его видеть. Молча компаньон относит еловый кокон на алтарь и аккуратно его кладет на холодный камень. Шаман следует за ним и, поблагодарив, просит отойти.
– Что дальше? – Чувствую, как мое терпение вот-вот лопнет. Как в скором времени вырвется наружу любопытство вперемешку с истерикой, которую я так тщетно пытаюсь сдержать внутри себя.
Но шаман ничего не отвечает, лишь разрывает еловый кокон, откидывая сухие ветки в сторону. Я не решаюсь подойти ближе к демону. Отсюда вижу, как ветер треплет его волосы. Как бледна его кожа. Он словно статуя, которой будут поклоняться другие. Сердце разрывается на мелкие кусочки, и я уже хочу прижаться к нему всем телом. Попросить прощения за то, что из-за своей гордости позволила ему оказаться там, где он не должен был быть. Шаман вытаскивает из-за пазухи какой-то мешочек и, открыв его, посыпает тело Раума пыльцой. Из-за ветра она разносится и на окружающую местность. Я внимательно наблюдаю за тем, что делает шаман, и совершенно не хочу думать о том, что мне нужно будет делать. Твердый стержень решения внушает некую уверенность, и я не боюсь ничего, что будет потом.
– А куда ушла Ивви? – спрашиваю у Бё и подзываю клинки, чтобы те помогли перевести. Компаньон что-то бурчит, и для меня это походит на шелест листвы, но не более. А вот клинки, как я вижу, отлично его понимают.
– Он сказал, что Ивви направилась на какую-то миссию.
– И оставила Бё тут одного? Она же с ним не расстается!
Клинки умолкают, чтобы, как мне кажется, понять, что говорит компаньон, а потом тихо говорят:
– После того как она поговорила с шаманом, Ивви тоже заключила сделку на какую-то миссию, которая ее ждет. Но Бё не знает, что это за миссия. Она не стала ему рассказывать.
– Разве в Бё не заключается ее природная сила?
– Нет, – отрицательно покачиваются клинки и блещут васильковым сиянием.
Я задумываюсь над тем, куда могла бы пойти Ивви и что у нее за миссия, которую ей нужно выполнить. Обернувшись, я разом задаю вопрос шаману, который продолжает покрывать демона пыльцой:
– Какую сделку вы заключили с Ивви?
– Я никому не рассказываю, какие сделки заключаю со своими партнерами.
– Но Ивви мой друг! – восклицаю я, сложив руки на груди. – Она по крайней мере слышала о том, какую сделку мы заключаем с вами.
– Потому что она была причастна к этому, я предвидел это.
В мои мысли закрадывались сомнения насчет того, что шаман до конца искренен с нами. Однако это развеивают клинки, которые говорят о том, что шаман чист и не имеет корыстных целей. И что у него тоже миссия, цена которой велика…
Я лишь сглатываю тягучую слюну и ничего больше не отвечаю ни ему, ни компаньону, ни клинкам. Именно сейчас мне хочется зарыться в теплое пуховое одеяло и никого не видеть и не слышать. Шаман заканчивает посыпать тело Раума и, спрятав мешок за пазуху, обращается ко мне:
– Все готово. У нас есть не более десяти минут, прежде чем мы начнем ритуал.
– А мы можем начать сейчас?
– Если ты готова…
– Я готова, – наперекор всем своим чувствам говорю шаману. – Что от меня требуется?
– Подойди сюда, – шаман подзывает меня к себе, и я неуверенным шагом иду к алтарю. Каждый шаг дается мне с трудом, потому что я чувствую нескончаемую дрожь в коленях. Я чувствую подступающий к горлу страх, который сковывает все мое тело. И страх не того, какую цену я заплачу, а того, что все это может быть напрасно. Что все мои старания будут потрачены впустую и ничего не выйдет.
Я вижу перед собой Раума, который… словно спит. Глаза наливаются слезами, но беру себя в руки и подавляю в себе это состояние. Я не хочу казаться слабой, казаться той, которая проделывает весь этот
