она, то вряд ли бы я сейчас была тут… с тобой…
Раум издает короткий смешок, который, как мне кажется, переполнен ожиданием, которое он хранил для первой нашей встречи. Он по-доброму улыбается и кладет свою руку на мою, при этом говоря:
– Ты же знаешь, что уговор с шаманом нужно выполнить?
– А ты откуда знаешь?
– Я связан с тобой, – изрекает Раум, и, как мне кажется, его это забавляет. А вот меня едва ли хватает на такие эмоции. Поэтому я лишь тихо выдыхаю клубок воздуха из своих легких. – И только мне проводить коронацию перед всеми жителями Ада…
– А что, если они не согласны?
– Чушь собачья, – вмешиваются клинки, которые, как я вижу, также рады оказаться дома. – Тебе еще многое предстоит узнать об Аде и тех тварях, которыми ты будешь управлять.
Я ничего не отвечаю, лишь чувствую, что клинки понимают мою усталость. И одно-единственное желание: закончить с этим как можно быстрее. Я поднимаю глаза и смотрю на Раума, который никак не насмотрится на меня.
– Что такое?
– Соскучился, – говорит тот, и на его лице появляется милая улыбка. – Но я помню, что ты сказала тогда… перед битвой.
– Раум…
– Нет, правда. – Его брови разом вздымаются, будто бы он пытается меня убедить в своих словах. – Я ни на что не претендую, тем более ты с Дариусом…
– Дариус ушел, – прерываю его слова. – И я не знаю куда.
– Что значит ушел?
– А разве ты видишь придурковатого клыкастого рядом? – отвечают за меня клинки, понимая, что сил моих явно не хватит на пререкание с Раумом. Я лишь слушаю их, хлопая ресницами и желая одного: как можно быстрее закончить свою часть сделки. – Он сбежал, как трус, узнав, что тебя можно воскресить. А вместе с ним и Ивви.
– Ивви? – с удивлением спрашивает Раум. – Она тоже была с вами?
– Да, – киваю головой в ответ.
– А еще принц восточных земель, Юхан! И его младший брат… Все они покинули нас.
В помещении воцаряется тишина, которая лишь давит на виски. Чувствую подходящую тошноту и то, что этот день или ночь, скорее всего, не закончится.
– Ладно, – отвечает демон и сильней сдавливает мою ладонь. – С этим мы разберемся чуть позже. У нас мало времени, чтобы закончить свою часть сделки. Я бы даже сказал… – Раум поднимается на ноги и, поправив свой мундир, складывает руки за спиной, мягко произнеся: – Я бы сказал, что его катастрофически нет.
– Давай закончим это все, – отвечаю ему и пытаюсь встать на ноги. Меня качает из стороны в сторону, и я едва не теряю равновесие, но Раум ловко подхватывает меня одной рукой. Мы настолько близко друг к другу, что ощущаю бешено бьющееся сердце. Я очень рада видеть Раума живым, но… В такие неловкие моменты я понимаю, что внутри все переворачивается вверх дном.
– Кажется, ты едва ли сможешь сделать один шаг, – тихо говорит демон, опаляя меня своим свежим дыханием. Я сглатываю тягучую слюну и чувствую усталость, которая льется медовыми реками по телу.
– Да…
– Будешь мне должна, – с юмором добавляет Раум и, подхватив меня на руки, быстро телепортируется.
Меня опаляет жар огня и красный свет, который исходит от стен замка. Некогда темный камень светится алым оттенком, да так ярко, что рябит в глазах. Раум останавливается, крепко держа меня на руках. Я вижу, что это огромный зал, где впереди стоит огромный трон на черепах и костях. Его спинка возвышается к самому потолку, под которым строятся по спирали грозовые красные тучи. Точно такие же, которые я видела при ритуале. Сглатываю тягучую слюну, огибая зал взглядом дальше. В разных местах выстраиваются сталагмиты и сталактиты, которые окрашены также в красный цвет. Я не выдерживаю и задаю вопрос:
– Где мы?
– Во Дворце Ада, – отвечает со спокойствием Раум.
Из-за непривычного красного цвета я только сейчас замечаю, что все пространство заняли демоны. Кто-то в обличье человека, кто-то в своем истинном. Все их внимание приковано ко мне, отчего мне становится не по себе. И как только Раум делает шаг вперед, слышится басовитое гоготание этого народа. Я ужасаюсь от звука, распространяющегося по всему залу, который, словно нарастающая боль, бьет по вискам. Откуда-то со стороны трона слышится удар барабанов и гадулки. Это походит на какой-то странный и ужасающий ритуал приношения в жертву кого-то… И от этой мысли я не могу отделаться. Чем ближе мы подходим к трону, тем сильней слышно, как бьется мое сердце. Клинки летят рядом, и каждый, кто находится рядом с нами, преклоняет колени. Они не смотрят на меня, потупив взгляд в пол. Словно проходящая волна чести и славы призывает каждое существо Ада преклонить передо мной колено и склонить голову. От всего этого захватывает дух и в то же время охватывает страхом перед предстоящей ответственностью. Я вижу, что около трона расположились гончие Халь, которых мне пришлось повстречать ранее. Сильней жмусь к Рауму, словно не хочу ничего больше, как его объятий. Звук музыки ритуала сильней нарастает, и вот я уже не слышу за ней своего стука сердца. Мне кажется, что от гогота народа сотрясается пол, а алый окрас камня лишь становится ярче.
Раум доносит меня до трона, но не сажает на него.
– Стоять можешь?
– Да, – выдыхаю я и пытаюсь найти равновесие, как только мои ноги касаются пола.
Я собираю всю оставшуюся свою силу, чтобы обернуться к своему новому народу. К тем, кто меня так долго ждал. По телу пробегает дрожь, которую я не в силах унять. Раум отходит от меня на три шага назад. Откуда-то появляются стражники. Я понимаю это по тому, что лишь у них есть оружие. Огромные секиры и пики. Это демонические твари с огромными рогами на лбу. Их доспехи из стали противно лязгают, как только они делают любой шаг. Вначале они преклоняют передо мной колено, потом синхронно встают и разворачиваются лицом к народу. Продолжаю стоять, ждать указаний, потому что я не понимаю, что происходит. Что мне делать дальше и как поступать.
Музыка стихает, адский ропот замолкает, и я слышу голос Раума, который говорит на незнакомом мне языке. Он что-то восклицает, отчего народ начинает бить кулаками по земле. Волна проходит по полу так быстро, что я едва ли не падаю. Но удержав равновесие, продолжаю внимательно оглядывать зал. Изначально мне показалось, что он небольшой, но теперь я пришла к выводу, что Раум перенес нас ближе к трону, поэтому конца-края у этого зала нет. И все, кто тут находится, преклонили
