мою кожу, словно на концах их острые иголки, что ранят нежную плоть. Боль становится нестерпимой, но… я изо всех сил пытаюсь ее сдержать. Языки поднимаются все выше и выше, пока я не ощущаю их на своей шее. Кидаю взгляд на Раума, который полностью оказывается в плену этих линий, а после самый последний сантиметр кожи поглощает тьма.
Я закрываю глаза и окунаюсь в кромешную тьму. Я не вижу ничего, что могло бы быть похожим на яркий свет выхода отсюда. Слышны крики, которые пронзают ужасом все тело. Но в это же мгновениеменя кто-то отталкивает. Так сильно, что я падаю в пучину тьмы и лечу куда-то, не ощущая земли под ногами.
Я в невесомости.
Мне страшно.
Холодно.
Одиноко.
Ощущаю, что сердце перестает биться.
Где я? Кто я? Что со мной?
Я не знаю ответы на эти вопросы, однако через мгновение ощущаю, что набираю скорость. Чья-то крепкая теплая рука касается моей, но… я не вижу чья. Еще мгновение, и мне приходится открыть глаза.
Вижу, как в Раума влетает огромная темная субстанция, и тут же ощущаю боль, которая сковывает тело. Я кричу так, словно мне ломают все кости. Боль, ужас и страх… Все смешалось воедино, и я не в силах больше это терпеть. Раум сильнее сжимает мою руку, и на какую-то долю секунды я ощущаю, что в безопасности. Сама не в силах объяснить это, я лишь сильней кричу. Кто-то резким рывком запрокидывает мою голову вверх, и… я вижу, что адское пламя устремилось в самое небо, которое полностью окрашено в красный цвет. Из него, откуда-то с небес, струятся темные души демонов. Я вижу их. Каждую. Чувствую их боль, злобу и отчаяние. Ощущаю это каждой клеточкой тела.
Меня пронзает молния. Разряд ее настолько высок, что я понимаю одну вещь: мое сердце остановилось.
Мне нечем дышать. Ощущаю себя рыбой, выброшенной на сушу. Тело обмякает, и я чувствую, что отключаюсь. Но… следующий разряд молний приводит меня в чувство. Я кричу настолько громко, что оглушаю себя. С адской болью, что пронзает мое тело, я едва перевожу взгляд на Раума, который принимает в себя душу. Понимаю, что не могу с уверенностью думать, что ритуал проходит успешно, потому что… я чувствую себя паршиво. Мне тяжело, будто бы на мои плечи навесили неподъемную ношу. Мне больно, словно вырывают сердце голыми руками. Я устала, словно бежала трое суток без передышки… Все это наваливается на меня в одно мгновение, которое длится, как мне кажется, целую вечность.
Боль только усиливается, и мы сливаемся с темным адским пламенем, с Раумом. Я вижу, как моя кожа горит. Я кричу.
Громко.
Что есть сил.
Еще какое-то мгновение, и все стихает.
Я падаю на колени, и рука сама вываливается из ладони Раума. Головой прижимаюсь к холодному камню. Пытаюсь восстановить дыхание, но… все тщетно. Еще чуть-чуть, и сердце пробьет ребра.
– Аврора? – слышится знакомый голос Раума, который каким-то чудом приводит меня в чувство. – Аврора?
Я поднимаю медленно голову, потому что все вокруг вертится. Пытаюсь разглядеть демона, но какая-то пелена мешает мне этого сделать.
– Раум, – едва ли слышно произношу я и чувствую, как пересохло в горле.
Демон спускается с камня и прижимает меня к себе. Я чувствую его знакомый аромат, прикосновения и то… что он жив.
Осознаю медленно и не сразу, что он – ожил.
– Раум, – вновь его имя слетает с моих уст, и я начинаю плакать. – Раум!
Крепче прижимаю его к себе, будто бы боясь вновь потерять.
– Я тут, Аврора, – говорит он, и я слышу, как бьется его сердце.
Отстранившись от него, я огибаю ладонями его лицо. Теперь же его демоническая часть исчезла, и… мне непривычно его видеть. По-прежнему его немного курчавые темные волосы выбились из прически. Глаза блещут сиреневым цветом, а на лице застыла удивленная улыбка. Я провожу кончиками пальцев по его лицу и изгибам. По скулам и губам.
– Ты жив? – Дурацкий вопрос вырывается быстрее, чем я подумала.
– Да, – немного помедлив, отвечает Раум. – Я жив.
Он касается губами моей ладони, из которой льется кровь. Его прикосновения нежные. Настоящие. Трепетные.
Сквозь пелену слез я пытаюсь вновь и вновь осознать, что все получилось. Однако пламя еще не угасло. Оно все так же полыхает, только вполовину своей силы. Я перевожу взгляд на Раума, который смотрит мне в глаза.
– Как тебе удалось?
– Шаман, – говорю я отрывисто, пытаясь подавить в себе истерику. – Я нашла… шамана…
– Аврора…
Нежный приятный тембр ласкает мой слух, и мое имя, слетевшее с его уст, заставляет забыть всю ту боль, которую я несу. Весь тот ужас, который видели мои глаза.
– Ты жив, – со слезами на глазах произношу я, едва ли не заикаясь. – Раум…
– Благодаря тебе, – отзывается он и крепко прижимает меня к себе. Я жмусь к его теплому телу, стараясь продлить это мгновение как можно дольше.
Внезапно слышится раскат грома. Он оглушает нас, и я вздрагиваю. Он слышится откуда-то позади меня, и… я вижу, как над деревней Шхра Иль кружатся красные облака. Меня переполняет страх от того, что я вижу. Поверх алого облака тянутся темные языки линий, которые совершенно недавно были около нас. Они со стремительной силой опускаются все ниже и ниже, словно пытаются взять в кольцо деревушку.
Вокруг нас полностью исчезает темный огонь, и ко мне подлетают клинки.
– Даже они тут? – с изумлением спрашивает Раум.
– Да, – на автомате отвечаю я. – Что это? – кое-как унимая в себе истерику, спрашиваю у Раума.
Но демон молчит. Он помогает мне подняться, поддерживая за талию, и теперь мне отчетливо видно, что деревня Шхра Иль окружена таким же темным пламенем. Раскаты грома и молний сотрясают землю, и ужасающая вибрация доносится даже до нас. Я разворачиваюсь к шаману, который стоит на коленях, оперевшись руками о землю.
– Что с вашей деревней? – с ужасом спрашиваю у него.
Шаман поднимает голову и тихо говорит:
– Плата за воскрешение будет велика…
Я оборачиваюсь на громкий хлопок, который раздается со стороны деревни. Раум сильней сжимает меня в своих руках.
Деревня полностью охвачена темным огнем. До меня доносятся громкие крики о помощи, но… купол, который очертил круг, слишком прочный. Я видела, что клинки не могут пробиться сквозь него. Еще какое-то мгновение и… мощная красная молния сотрясает землю. Под ногами чувствуется вибрация, которая нарушает наше равновесие. Вначале слышится оглушительный гул ветра, который нарастает. В какое-то мгновение этот гул полностью оглушает нас, и я ничего не слышу.
