Об этом она уже думала, но другу Эда было необходимо, чтобы телефон в его отсутствие работал. Они об этом тоже знали. Она боялась, что если оставит трубку снятой, то они заявятся сюда сами.
— Я не вернусь, — сказала Лорейн. — Скажите ему, чтобы прекратил изводить меня, потому что он ничего этим не добьется.
— Очень даже добьется, детка. Смотри, как мы тебя доводим. Мы тебя будим, выводим из себя… ты уже наверняка вся обделалась.
— Да пошел ты!
Мужчина рассмеялся:
— Ты же знаешь, детка, это просто вопрос времени. Мы выследили тебя уже трижды. Ты нигде не спрячешься. Мы скоро заявимся и в это твое гнездышко и тут уж вмажем тебе по-настоящему…
— Заткнись!
— Мы так тебя отделаем, что ты будешь выть, умоляя нас остановиться, и каждый из нас будет трахать тебя по очереди, пока мы не обдерем твою штучку до крови…
— Прекрати!
— Может быть, мы явимся сегодня, детка. Может быть, даже этой ночью!
Она бросила трубку и закрыла лицо руками. Иногда они продолжали названивать, пока не высказывали ей до конца все, что хотели. Плача, она ждала следующего звонка. Его не было.
Через десять минут ей удалось привести себя в чувство, по крайней мере для того, чтобы встать и дойти до спальни. На маленьком столике у кровати лежал револьвер, который дал ей Эд. «Возьми — сказал он, — и научись им пользоваться. Если кто-нибудь попытается ворваться в квартиру — стреляй. Если это будет кто-нибудь из парней Аарона, он получит хороший урок».
Эти слова ужаснули Лорейн, но она оставила оружие у себя и взяла несколько уроков стрельбы. Это хотя бы помогло ей скоротать время, пока адвокат оформлял бумаги на развод.
Иногда Лорейн хотелось сдаться и вернуться на ранчо. Она вспоминала бассейн и деревянный настил, на котором было так удобно загорать, прекрасные пикники с запахом жареного мяса и лошадиного пота. В самые тяжелые минуты одиночества и страха она думала, что смогла бы вытерпеть Аарона, а при желании заниматься любовью с Эдом. Ее тело и дух были сломлены, ничто не стоило таких мучений.
Ночью, украдкой, к ней приходил Эд, и она чувствовала на себе его горячее и потное тело. Она читала в газетах об аресте парней, изнасиловавших Джолин, и содрогалась от отвратительных воспоминаний о Хейгах и их дьявольской династии.
Сейчас она держала револьвер в руке без страха, уже привыкнув к нему. Она смотрела из окна на великолепные высотные здания. В мире полно больших и маленьких городов, куда они с Эдом могли бы уехать, где они могли бы родить детей и отправлять их в школу на желтых школьных автобусах, а зимой лепить с дочерьми снеговиков и пить кофе.
Она положила револьвер на стол и села в кресло-качалку, чтобы позвонить Эду. Она хотела, чтобы он пришел сегодня. Она набрала секретный номер телефона и связалась с его личной секретаршей.
— Пожалуйста, сообщите Эду до того, как он уйдет, — сказала она, — что мистеру Амосу очень нужно с ним встретиться.
— Я передам, — ответила девушка, и по ее тону нельзя было предположить, что она заподозрила уловку.
Лорейн повесила трубку, но никак не могла выпустить ее из рук, занятая своими мыслями и переживаниями.
Эд Клири получил сообщение от Лорейн и понял его смысл. Ее просьба не вызвала в нем раздражения, поскольку он и сам уже подумывал провести эту ночь с ней. Самое скверное во всей этой истории было то, что он действительно любил эту женщину и чувствовал, что тоскует по ней куда больше, чем раньше, когда раз в неделю они встречались во владениях Хейга. Эду нравилось, что он возвращается в мир бизнеса, нравилось рвать другим глотки. Он промахнулся с этой аферой с Юго-Западной компанией, но добился гораздо большего: похоже, он избежал катастрофы и начинал новую жизнь с вызова. Ему нравилась мысль жениться на Лорейн, украв ее у Аарона. Черт подери, он чувствовал, что ушел, обрубив все концы.
В таком прекрасном настроении Эд сунул под мышку кожаную папку и вышел из конторы. На нем был костюм из ткани в тонкую полоску, свой плащ он оставил в офисе.
Он спустился в лифте и вышел в прохладу ночи, ощущая вечное движение и блеск Хьюстона. Проходя между стеклянными башнями, сияющими, как инопланетные города в фантастических фильмах, Эд направился к гаражу, до которого надо было пройти полквартала.
Он кивнул чернокожему служителю в гараже и стал нетерпеливо ждать. Он старался не встречаться взглядом с двумя мужчинами, стоявшими рядом с ним. Он посмотрел на часы и подумал, что впереди у него долгий вечер вдвоем с Лорейн.
Один из двоих пододвинулся поближе к Эду и сказал:
— А вот и ваша машина, мистер Клири. Сейчас мы втроем сядем в нее, и не устраивайте сцен.
Эд почувствовал, как невидимые мурашки поползли у него по спине.
— Все деньги у меня в бумажнике, — спокойно сказал он. — Сейчас я вам его отдам.
Он прикидывал, как бы достать револьвер из кобуры под пиджаком.
Мужчина сжал плечо Эда твердой рукой:
— Нас не интересуют твои деньги, парень. Лучше закрой рот.
Что-то толкнуло Эда в поясницу, и его бросило в пот. Он почувствовал, как чья-то рука залезла ему под пиджак и вытащила револьвер. «Сволочи», — подумал он. Он ведь принял все меры предосторожности, постоянно был начеку — и нате вам, они его достали. Он спрашивал себя, добрались ли они уже до Лорейн. Эд старался сохранить хладнокровие и подумал, что Аарону вряд ли нужна его смерть.
Его «вольво» съехала вниз по скату, сияя темной поверхностью в люминесцентных огнях гаража.
Эд дал служителю на чай и проскользнул в кабину, пока тот держал дверцу. Те двое тоже сели, один рядом с ним, другой сзади. Двери закрылись, и Эд вырулил из гаража на улицу.
Он чувствовал запах одеколона этих двоих и слышал их дыхание. Украдкой поглядывая в зеркало заднего вида, он разглядел крупных мужчин. У одного были маленькие усики, у другого — светлые волосы. Блондин сидел рядом.
— Проедешь три квартала на север, — сказал блондин, — потом тормознешь.
