Все замерли. Никто в классе не смел пошевелиться.
– Месяц отработок, Поттер, – ещё шире осклабился Северус.
– Я отказываюсь признавать вашу власть и не приду на вашу отработку.
Теперь никто не решался даже дышать.
Ухмылка Северуса исчезла.
– Тогда вас… – он осёкся.
– Вы хотели сказать «исключат»? – теперь уже Гарри растянул губы в едва заметной улыбке. – Но потом засомневались, что эту угрозу удастся воплотить в жизнь, или испугались её возможных последствий. Я же, напротив, несомненно готов сменить учебное заведение без каких-либо опасений. Возможно, я даже найму частных преподавателей, что никогда не подводило меня в прошлом, и буду обучаться на собственных условиях с полной отдачей. Деньги у меня есть – наградили, знаете ли, за победу над одним Тёмным Лордом. Но в Хогвартсе всё же есть учителя, которые мне нравятся, так что я лучше найду способ избавиться от вас.
– Избавиться от меня? – на лице Северуса снова появилась ухмылка. – Забавная самоуверенность. И как же вы надеетесь этого добиться?
– На вас приходили жалобы от учеников и их родителей, – догадка, но наверняка правильная, – а значит, вопрос только в том, почему вас до сих пор терпят. Неужели Хогвартс в столь плачевном финансовом положении, что не может позволить себе достойного учителя зельеварения? Могу в таком случае поспособствовать средствами. Уверен, они найдут учителя получше, как только предложат двойной оклад.
Холод, исходивший от этих двоих, грозил превратить класс в музей ледяных скульптур.
– Вы обнаружите, – прошелестел Северус, – что Попечительский совет не войдёт в ваше положение.
– Люциус… – догадался Гарри. – Так вот почему вы всё ещё здесь. Тогда, возможно, мне стоит обсудить этот вопрос лично с ним. Полагаю, он будет не против встретиться. Интересно, есть ли у меня что ему предложить?
Гарри продолжал пристально смотреть на профессора. Краем глаза он замечал попытки Гермионы жестами заставить его замолчать, но всё его внимание было сосредоточено на Северусе.
– Вы чрезвычайно глупый юнец, – ухмылка сползла с лица зельевара. – У вас нет ничего, что Люциус ценил бы больше, чем мою дружбу. А если бы и было, у меня есть и другие союзники. – Его голос посуровел. – И я нахожу всё более невероятным, что вас не распределили в Слизерин. Как вам удалось избежать моего факультета? Ах да, помню-помню, Распределяющая шляпа заявила, что она… пошутила. Впервые в истории. О чём же вы на самом деле с ней болтали, Поттер? Может, вы нашли, что ей предложить?
Гарри вдруг вспомнил предостережение Распределяющей шляпы и тут же отвёл взгляд от Снейпа.
– Отчего такое нежелание смотреть мне в глаза, Поттер?
Внезапное озарение…
– Так это о вас меня предупреждала Распределяющая шляпа!
– Что? – Гарри не видел лица зельевара, но различил в его голосе искреннее удивление.
Гарри встал из-за стола.
– Сядьте, Поттер, – проскрежетал злобный голос.
Мальчик не обратил на него внимания и посмотрел на одноклассников.
– Я не позволю одному непрофессиональному преподавателю испортить мне жизнь в Хогвартсе, – с убийственным спокойствием заявил он. – Я удаляюсь из этого класса и либо найму репетитора по зельеварению, либо, если Попечительский совет и впрямь столь консервативен, буду изучать зельеварение летом. Если кто-нибудь из вас, как и я, не желает терпеть издевательств этого человека, милости прошу ко мне присоединиться.
– Сядьте, Поттер!
Гарри пересёк класс и схватился за дверную ручку.
Она не повернулась.
Гарри медленно развернулся и, прежде чем отвести взгляд, успел заметить издевательскую улыбочку на лице Снейпа.
– Откройте дверь.
– Нет, – сказал Северус.
– Вы заставляете меня чувствовать угрозу, – Гарри сам не узнал свой голос, – а это ошибка.
Северус рассмеялся:
– Да что вы, мальчишка, можете мне сделать?
Гарри сделал шесть широких шагов от двери и остановился перед задним рядом столов.
Затем он вытянулся в струнку, вздёрнул над головой правую руку и приготовился щёлкнуть пальцами.
Невилл взвизгнул и юркнул под стол. Остальные сжались, инстинктивно заслоняясь руками.
– Гарри, нет! – вскрикнула Гермиона. – Ничего с ним не делай! Что бы ты ни задумал!
– Вы что, все с ума посходили?! – гаркнул Снейп.
Гарри медленно опустил руку.
– Я не собирался причинять ему вред, Гермиона, – тихо сказал Гарри. – Я просто хотел взорвать дверь.
Правда, теперь Гарри вспомнил, что трансфигурировать воспламеняемые вещества нельзя, так что идея вернуться потом во времени и попросить Фреда или Джорджа напревращать ему взрывчатки в точно выверенном количестве не так хороша, как показалась на первый взгляд…
– Силенсио, – раздался голос Северуса.
«Что?» – хотел спросить Гарри и обнаружил, что онемел.
– Покончим с вашим смехотворным поведением. Мне кажется, на сегодня вам неприятностей и так хватит, Поттер, так что перестаньте срывать урок. Никогда ещё мне не приходилось иметь дело со столь непослушным учеником. Не знаю, много ли у Когтеврана сейчас баллов, но, думается, вы лишите ваш факультет их всех прямо сейчас. Десять баллов с Когтеврана. Десять баллов с Когтеврана. Десять баллов с Когтеврана! Пятьдесят баллов с Когтеврана! А теперь сядьте и наблюдайте, как учатся ваши одноклассники!
Гарри засунул руку в кошель и попробовал произнести слово «маркер», но, конечно, ничего не вышло. На секунду это его остановило, но тут же в голову пришла мысль написать пальцем «МАРКЕР» по буквам. Сработало! «БЛОКНОТ» – и вот у него в руке блокнот. Гарри подошёл к свободному столу и быстро что-то нацарапал, вырвал исписанный листок бумаги и спрятал блокнот с маркером в карман. Затем он показал сообщение – не Снейпу, а ученикам.
Я УХОЖУ
КТО СО МНОЙ?
– Вы окончательно рехнулись, Поттер, – презрительно бросил Северус.
Остальные промолчали.
Гарри отвесил ироничный поклон учительскому столу, подошёл к стене, спокойно открыл дверь кладовки, вошёл внутрь и захлопнул дверь за собой.
Послышался приглушённый щелчок пальцами, а дальше – тишина.
В классе ученики обменялись озадаченными и испуганными взглядами.
Лицо зельевара покраснело от злости. Он широкими шагами подошёл к кладовке и распахнул дверь.
Внутри было пусто.
* * *
Часом раньше Гарри приложил ухо к двери закрытой кладовки. Снаружи не доносилось ни звука, но смысла попусту рисковать всё равно не было.
«МАНТИЯ» – написал он пальцем.
Невидимый, он медленно и осторожно приоткрыл дверь и выглянул в щель: в помещении никого и дверь класса открыта.
К тому времени как Гарри выбрался из класса в коридор и оказался в безопасности, его ярость уже подутихла, и он осознал, что он только что наделал.
ЧТО он наделал…
Невидимое лицо Гарри посерело от ужаса.
Он поругался с учителем. Причём на три порядка серьёзнее, чем во все предыдущие разы, вместе взятые. Он пригрозил убраться из Хогвартса, и, возможно, ему придётся претворить эту угрозу в жизнь. Он лишил Когтевран всех баллов и использовал Маховик времени…
Воображение уже рисовало картины того, как родители ругают его за исключение из школы, как профессор МакГонагалл разочарованно вздыхает, и это было так больно и так невыносимо и он не мог придумать способ это предотвратить…
Две мысли навязчиво крутились у него в голове.
Первая: если ярость его в эти неприятности втравила, значит ей же их и расхлёбывать. Ведь вместе со злостью к нему всегда приходит необычайная ясность мышления.
Вторая (и Гарри старательно гнал её прочь): без ярости он в принципе не способен взглянуть в будущее, потому что очень его боится.
Поэтому пришлось собрать волю в кулак и припомнить минуты своего унижения.
«Так, так. Похоже, одной славы не достаточно.
Десять баллов с Когтеврана за дерзость.»
Успокоительный холод вернулся в вены, словно волна, отразившаяся от волнореза, и Гарри перевёл дух.
Всё. Я снова вменяем.
Он даже несколько разочаровался в своей незлой половине, которая только и думала о том, как бы половчее избавиться от собственных неприятностей. Профессор Северус Снейп – неприятность общая. Гарри Нормальный забыл про это и хотел защитить только самого себя. И плевать на остальных жертв? Вопрос не в том, как выйти сухим из воды. Как уничтожить этого профессора зельеварения – вот в чём вопрос.
Ну, здравствуй, моя Тёмная сторона. Кажется, тебя осудили несколько предвзято. Моя так называемая Светлая сторона какая-то эгоистичная и трусливая, не говоря уж о паникёрстве.
Теперь, когда в голове у Гарри прояснилось, он отчётливо представлял, каким должен быть следующий шаг. У него есть лишний час на подготовку, и доступны ещё пять, если потребуется…
* * *
Минерва МакГонагалл была в кабинете директора.
Дамблдор сидел на своём мягком троне, одетый в четыре слоя строгих мантий бирюзового цвета. Минерва сидела на стуле рядом с ним. С другой стороны устроился Северус. Перед троицей профессоров стояла пустая табуретка.
