топру.
– Какой ты суеверный, – усмехнулся Соле.
– Я умею стрелять, – вдруг раздалось за его спиной.
Эстев обернулся и увидел невысокого коренастого парня, смуглого и темноглазого, как большинство жителей полуострова. Зубы у него были крупные, как и рот, выделяющийся на лице.
– Кто такой?
– Марсэло.
Лицо айгардца расплылось в улыбке, и он фальшиво пропел:
Марсэло, милый мой Марсэло,
Прет очи ты мои прити,
И под раскитистой омелой
Ты ночь со мною проветииии.
Большегубый скривился, словно откусил от лимона, а затем сурово свел брови:
– Я ж вмажу, не посмотрю, что ты здоровый…
– Не серчай, – рассмеялся блондин, – очень прилипчивая песенка… Из чего стрелять умеешь? Аспит или катюка?
– Из всего приходилось, – угрюмо буркнул герой песенки. – Меньше языком чеши. Поставь меня на позицию, и дело с концом.
Рихард выдал угрюмому парню «аспид» и отвел к отдаленной баррикаде, а затем шепнул Эстеву:
– Суровый парень. На что спорим, что он солтатик? Или таже бывший стражник? Я его, кстати, раньше не вител. Кокта он появился?
– Я тоже его не знаю, – пожал плечами Эстев. – Слушай, черт с ним. Скажи лучше, что мне дальше делать. Не хочу возвращаться к Дуану.
Рихард посмотрел на него смеющимися голубыми глазами, а затем заговорчески шепнул:
– Морок велел Аринио схоронить тепя вместе с папьем… А ты что тумаешь? Если не трусишь, то нам нужен носильщик.
– Кто? – нахмурился Эстев.
– Носильщик, – повторил Рихард. – Тот, кто таскает меха с аякосой и пули, потает их стрелкам, вовремя заменяет прохутившиеся шланки… Потумай хорошенько. Это опасное занятие… А если нет, то лучше найти местечко, чтопы схорониться.
Нутро Эстева сжалось от страха, коленки задрожали, но затем он представил, как будет сидеть среди трясущихся юбок, и ему снова стало стыдно. Возятся с ним, как с ребенком или девицей, а ведь он уже взрослый мужчина. В конце концов, чем он хуже Зяблика? Эстев с горячностью мотнул кудрявой головой:
– Да, я согласен.
Широкое лицо конюха снова озарилось улыбкой:
– Токта смотри внимательно… Это очень важно, – Рихард поднял небольшой плотно зашитый мешочек с тонким завинчивающимся горлышком. – Сначала нужно открутить шланк от пустого меха, затем – резьпу на полном, совместить и плотно свинтить концы. Если сделать как попало, то во время выстрела шланк может отскочить или воопще разорваться. Все должно происходить пыстро. Потренируйся пока.
Эстев с тоской посмотрел на догорающее солнце. Краешек его пламени ярко-красным очерчивался над крышей хибары. Если он все правильно понимал, то с темнотой придут те, кого все так боятся. Златоглазые убийцы, рыцари самой смерти. Какая ирония. Он так боялся подходить к Некрополю, а теперь Некрополь сам придет по его душу.
Быстро темнело. Эстев остервенело крутил заглушки на мехах. От нервного перенапряжения ладони вспотели, оставляя влажные следы на выдубленной коже. Лихорадочность лагеря стихла, как в ночном муравейнике, все заняли свои позиции. Фонарики на тросах сияли ярким светом, вырисовывая ровные белые круги на земле. Периодически кто-то тянул за веревочку, чтобы встряхнуть их, если они начинали тускнеть. Этот свет дарил странную уверенность, словно Эстев находился в старой детской игре. Забежал в круг и все, никто не сможет тебя тронуть. Если бы все в жизни подчинялось таким простым правилам!
На стенах тихо переговаривались караульные, вооруженные арбалетами. Выглядывающие из стрелковых бойниц «аспиды» были всего лишь грубым муляжом: все огненные трубки стащили к баррикадам.
– Пошли, – сказал Аринио, положив мозолистую ладонь на плечо Эстева.
Парень скинул руку:
– Я останусь. Плевать, что сказал Морок
Старик ничего не ответил и, как ни странно, не стал настаивать. Какая-то часть толстяка вопила, чтобы Аринио уволок его прочь, но тот ушел, оставив парня один на один со своим выбором.
– О, ты тоже носильщик! – с энтузиазмом воскликнул Зяблик, бухнувшись на землю рядом с Эстевом.
Тот так переживал и усердно тренировался, что даже не заметил присутствия мальчугана. Зная Зяблика, можно было предположить, что он устремится в пекло, лишь бы доказать, что смелый. Неподалеку мелькала светлая шевелюра Рихарда. Парень сделал несколько вдохов и немного успокоился.
Аринио о чем-то вполголоса переговаривался с Дуаном, Рихардом и еще несколькими ребятами. Эстев не прислушивался. Прислонившись к наспех сколоченному укреплению, он мысленно считал обороты резьбы в своих пальцах, и это его еще больше успокаивало. Каждую секунду он ожидал, что вот-вот все начнется. Загремят выстрелы, зашуршат в воздухе стрелы, запоет пролитая кровь, но бой все не начинался. Время тянулось густой медовой каплей, оголенные нервы Эстева перестали пульсировать, и вдруг, сам того не осознавая, он задремал.
Проснулся он резко, рывком, оттого, что все вокруг пришло в движение. Эстев испуганно замер, наблюдая, что четверо парней, спрятавшихся за баррикадой, на которой он прикорнул, напряженно сжали приклады «аспидов» и прильнули к мушкам. По стене пошло движение. Караульные взвели арбалеты, пристроившись рядом с муляжами «аспидов».
– Стрельнули по воротам зажигательными, – прокомментировал рябой справа от Эстева. – Да зря мы, что ли, их поливали несколько часов? Не возьмется.
– Аринио как знал, – шепнул коротышка в белом платке, притаившийся слева. – Жуткий дед. Поди, колдун.
– Пасти позакрывали, – распорядился Рихард, устроившийся рядом с Марсэло. – Тихо ситим.
Переговаривающиеся тотчас стихли, а Эстев подполз поближе к Рихарду, чтобы понаблюдать за стеной с его позиции. На первый взгляд ничего не происходило.
– Внимательно слетим за тенями, – вновь распорядился конюх.
Эстев послушно впился глазами в густой мрак, подсвеченный диковинными фонарями. Что он пытался в них обнаружить? Воображение рисовало самые ужасные картины.
Когда рядом бахнул первый выстрел, у Эстева с непривычки заложило уши. Едкая кисловатая вонь ударила в ноздри, заволокла гортань и сжала горло до дерущего кашля.
– Там! – заорали ближе к центру цепочки баррикад.
Еще несколько выстрелов, свистнули арбалетные болты, вонзаясь в землю. Эстев содрогался от этого невыносимого грохота. Он и не знал, что эти штуки так шумят! Словно над его головой разразилась нешуточная гроза, а Эстев с детства боялся грома и молнии. Пересилив страх, он выглянул в щель. Все заволокло сизым дымом. «Куда они стреляют. Я ничего не вижу» – подумал парень.
И тут прямо перед баррикадой с их четверкой появилась серая фигура. Она буквально выпала в круг света, Эстев мог поклясться, что прямо из воздуха. Блеснули желтые глаза, и прежде, чем кто-то успел нажать на курок, она исчезла, шагнув в темноту. Бах! – запоздало огрызнулся «аспид», Рихард ругнулся и вполголоса прорычал:
– Ничего, суки, я вас тостану, – а затем кинул своим спутникам. – Стреляем только по…
Хлопки возобновились, заглушив его речь. Один из стрелков, поднял «аспид», быстро погрузив в дуло шомпол, чтобы счистить нагар аякосы. Правило трех выстрелов, как объяснил Эстеву Рихард. Это дело нескольких мгновений в руках опытного стрелка, но в бою каждая секунда решает…
– Ни в коем случае нельзя переставать стрелять! – орал Рихард, заглушая грохот. – Если хотите жить!
Раздался крик – за одной из баррикад материализовалась тень и в один прыжок преодолела расстояние до стрелков. Человек захрипел,
