- Вот сюда, садитесь.
Парень плюхнулся в кресло и глядя в потолок спросил:
- Только свои?
- Да!
- Здравствуйте, мои дорогие родители и ты, Танька, - заговорил он монотонным голосом, все так же глядя в пространство. - Это я Алексей. Не обращайте внимания на этого типа, он работает вместо магнитофона. Как закончит, все сотрется и он ничего не вспомнит.
Таня метнулась в комнату в поисках мобильника с видеокамерой.
- Ничего записывать не надо и рассказывать никому тоже. Таньку это особенно касается - это опасно и для меня и для вас. Не надо из-за ерунды рисковать. Просто выпал случай, который может не повториться.
Отец вырвал из у нее из рук телефон и сунул в карман.
- Что бы вам такое сказать, чтобы не думали, что это идиотская шутка. Ага! Знаю! В моей старой куртке есть дырка в подкладке, туда права провалились и я их все найти не мог перед отбытием. Потом посмотрите.
Короче, я жив и здоров. Межгалактических, магических войн и разумных насекомых никто не видел и хочется надеяться и не увидим, можете плюнуть на интернетовские байки. Нас суют на другую планету осваивать ее просторы и больше не обращают внимания - живи, как хочешь. Вобщем, здесь что-то вроде Дикого Запада времен заселения Америки. Кто хочет землю пашет, кто хочет в мастерских работает, а кто хочет, может пить без просыпа или грабить, пока не застрелят. Полная свобода и никакого начальства кроме своих. Можешь идти на все четыре стороны и жить отшельником - всем фиолетово.
Проблема одна, для долгосрочников - это дорога без возврата. Я объясню: Рафик женился и у него родилась дочка. Сами знаете, если он вернется, ему сотрут память, жене тоже, а ребенок родился здесь и на возвращение права не имеет. Это кем же надо быть, чтобы такой номер отколоть? А десять лет прожить в одиночестве без всяких связей и знакомств немногие способны. Так что лучше меня не ждать, очень маловероятно. Считайте, что я уехал в эмиграцию в 20-е и отсутствие писем ничего не значит, просто связи нет.
Кстати, зайдите к его родителям и скажите, что писульку в ящик кинули от меня без адреса и обращения, про эти фокусы лучше молчите. Жену зовут Лена, дочка Оля. Поверят или нет, но может им тоже легче будет.
Ну что еще, даже не знаю. Кто из своих сюда залетит, подскажите сразу спрашивать справочную, там можно выйти на знакомых. Если что вдруг, искать меня через поселок Нахаловка. Рафик или Борис по прозвищу Кулак они будут знать, где меня найти. Надеюсь, в вашем возрасте хватит ума глупостей не делать. Тут уровень жизни конца 19 века с коровками и лошадками при полном отсутствии всего, что может отсутствовать по сравнению с нашим временем. Список очень длинный. Только молодым и здоровым хорошо.
Все? - спросил парень с вопросительной интонацией и ответил сам себе: - Все. Время вышло.
Он дернулся и сполз с кресла прямо на пол и сидя там начал очумело вертеть головой.
- А где это я?
- Ты на улице перед домом упал, так я затащил, - сообщил отец.
- Да? - со злобой спросил парень. - Гады эти эльфы, говорили все в порядке будет, а тут прямо на улице падаешь. Только вернулся, тут такая хуйня.
- Э, - подала голос Таня, - тут женщины.
- Извини, не заметил.
Так я пойду? - спросил он после паузы.
- Иди, иди...
- Говорили мне, - пробормотал он себе под нос, вставая, - даже если вернешься это дорога без возврата.
- Как, как? - переспросила мать.
- Все равно ничего не помню, а здесь ни одного знакомого не осталось. Лучше бы не возвращался...
Часть 2. Живой.
Глава 1.
- Пошла, - сказал я.
Красотка не оглядываясь прыгнула в переливающуюся темноту. Для нее показать боязнь хуже, чем для воина. Доказать что лучше всех, вот главная задача для таких как она.
Невозможно описать это зрелище не на Языке, не на русском. Прямо перед тобой неподвижно стоит черное ничто трехметрового диаметра, а при желании Вожака и больше и чувства говорят тебе, что внутри ничего нет. Нет запаха, звука, осязания и не на что смотреть. Абсолютное ничто, где нет места живому существу.
Можно заглянуть сбоку или сзади и со всех сторон это выглядит совершенно одинаково. Если ты войдешь в нее окажешься за сотни, если не тысячи километров. Шаг - и на этой стороне ничего нет. Умом я все прекрасно понимаю, но все чувства все время визжат, посылая сигналы о полном отсутствии любой отдачи из дыры и хочется сжаться в страхе.
Я не в первый раз делаю это. Когда Вожак только начал тренироваться первым шагнул в неизвестность я. Это мой долг первым проверить, не ждет ли опасность с той стороны, но приятного в этом мало. Когда шагаешь через дыру, возникает ощущение, что тебя разрывает на очень маленькие кусочки. Это длится только мгновение, а потом ты уже на той стороне собранный в исходном виде. Ощущения отвратительные, хотя после десятка переходов уже не так страшно и больно. Может быть, играет роль привыкание, а может чем чаще, тем боль слабее и слабее.
Я послал лошадей вперед и в очередной раз понаблюдал занимательное зрелище, когда в дыре исчезает фургон. Никогда не спрашивал, но больше чем уверен, если Вожак не удержит дыру, пока мы не пройдем, может оказаться что части тел и фургона окажутся на разных сторонах. Там - за сотни километров головы, здесь - задняя часть. Вряд ли это будет приятное зрелище.
На другой стороне солнечный свет ударил по глазам и я резко остановил фургон, натянув поводья и взявшись за приготовленную заранее винтовку. Остроухий и Серая спрыгнули сзади в разные стороны и моментально исчезли. Нас должны встречать, но приготовиться к любому развитию событий надо. Кто ленив и теряет бдительность, долго не живет. С негромким хлопком дыра исчезла и дороги назад больше не было.
Слева от меня находился небольшой лесок, откуда несло смертью и запахом жареного мяса. Это были очень старые, но от этого не менее неприятные запахи. Входить в этот лес не стоило. А вокруг находились заросшие кустарником холмы и было холодно, очень холодно. Снег почти сошел, но местами еще оставались небольшие белые проплешины. С одного из этих холмов к нам приближался всадник.
Метрах в тридцати от меня с земли поднялась Красотка и демонстративно зевнула, показывая клыки. Еще мгновение назад я ее не видел, только ощущал запах. Она показала, что знает наездника. Тут уж я понял, кто к нам направляется и немного позже ясно разглядел Черепаху.
Волков я тоже не видел, хотя нюхом чувствовал, что Серая лежит в полной готовности слева, а Остроухий справа от фургона. Прятаться младшие братья и сестры умели прекрасно даже на таком открытом месте.
- Вижу тебя дважды рожденный, - сказала она, спрыгивая с коня.
- Вижу тебя паук, - в то ей сообщил я. - Вожак сказал, ты лучше знаешь, что здесь происходит. Я всегда внимательно тебя выслушаю.
Ее лицо осталось невозмутимым, но сквозь щиты я почувствовал злость.
- Только выслушаешь?
- Я не бросаю тебе вызов и готов подчиниться ради блага Клана. Ты же знаешь, в походе есть только один вождь. Но тогда выбери кто ты - паук или воин. Если паук - бойцы подчиняются мне.
К нам подъехали еще двое всадников и за моей спиной моментально появились волки в качестве поддержки и демонстрации. Красотка так и сидела в стороне, делая вид, что происходящее ее не касается.
- Позвольте представить вам, - заговорила по-русски Черпаха. - Это Живой, род Медведей, семейство Гризли со скал из Клана Пятипалых.
А это, - показала она на вновь прибывших, - Рафик и Лена из рода славян, семейства Каримовых. Союзного семейства, - подчеркнуто сказала она.
Лена была очень маленькой и выглядела моложе моего представления о ней лет на пять. С курносым носом и коротко стриженными каштановыми волосами и вполне физически в форме. Явно привыкла к тяжелой работе и длинным переходам. Больше всего она была похожа на низкорослую самку примата, но тени у нее не было.
А вот Рафика я помнил прекрасно. Хотя помнил, очень не точное слово. Вожак совершенно случайно наградил меня массой информации. Из-за этой случайности она была странными кусками, которые получил из его памяти. То есть были вещи, которые я помнил, но память была не моя. А некоторые вроде должен был знать, но почему-то не помнил совершенно. Со временем удалось разложить чужие воспоминания по отдельным полочкам, но некоторые моменты я по-прежнему воспринимал эмоционально так, как будто это касалось меня. Его родителей и сестру, его друзей и врагов.
Рафика я помнил таким, каким он был в армии. Он не особо изменился, только вроде как заматерел и воспринимался совершенно так же.
- Позвольте представить, Остроухий и Серая, род волков, из Клана Пятипалых, - автоматически сказал я, пытаясь мысленно разобраться, где кончается внушение от Вожака, а где мое собственное отношение.
Они подошли и с интересом обнюхали новых знакомых.
