весь зал суда. И не только купчина, многие задвигались, заперешептывались, заухмылялись. Мол это да… мол дали бы мне такое «захиревшее хозяйство», я бы не роптал…
— Тишина, тишина, — снова застучал молоточек, — Продолжайте.
— Вы уж простите мне, если я выскажусь резко, — продолжает адвокат, — Но, имея такую фабрику, «досводить концы с концами» до той степени, чтобы вынудить графа продать усадьбу на покрытие долгов… знаете, тут бы у самого робкого и застенчивого человека чаша терпения переполнилась. Тут бы на месте графа кто угодно превратился, как вы выразились, «в демона».
На этот раз шум в зале поднялся нестерпимый. Гадюку начали освистывать. Как все-таки переменчива толпа. Еще недавно они готовы были сажать меня на кол, а теперь подмигивают мне, машут, выражают поддержку и одобрение. Только я знаю, что радоваться пока нечему. И адвокат это знает. И главное, это знает обвинитель. Он спокойно дожидается, когда судья снова успокит зал, а затем оповещает:
— Обвинение приглашает для дачи свидетельских показаний штатного целителя Петербургского Магического Училища.
Глава 22
Штатный целитель, будучи магом, вынужден был дать колоде «полную формулу» присяги, поклявшись не применять магию на суде. Затем обвинитель приступил к допросу.
— Скажите, вы знаете подсудимого?
— Мне доводилось с ним встречаться.
— Когда и при каких обстоятельствах вы с ним познакомились?
— Мы и не знакомились. Он был без сознания… и было это вчера в магучевском лазарете.
— Тогда опишите тот день.
— Ну, в тот день, как известно, случился прорыв тварей Изнанки. На счастье, наставник Полоз очень быстро организовал оборону. Тварей перебили. Были раненые, но не смертельно. Я их принимал в лазарете. Чтобы не тратить много сил на лечение, по преимуществу обходился свитками.
— А как к вам попал подсудимый?
— Его принесли в числе последних. Судя по характеру ранения, тварь пропорола его когтями. Ребра с правой стороны были сломаны. Очень нехорошая была рана. Мне с ним пришлось повозиться.
— Скажите, а магический уровень подсудимого вы определяли?
— Да.
— А зачем это нужно? Сможете дать объяснение по-простому для людей от целительства далеких?
— Ну это стандартная практика, — поясняет целитель, — В результате тяжелых травм порой страдает не только тело, но и повреждаются силовые каналы. Их тоже приходится восстанавливать.
— То есть вы определяли магический уровень подсудимого сугубо в целительских целях?
— Да.
— А магический потенциал тоже определяли?
— Разумеется. Поверьте, это не менее важно.
— Охотно верю. И к какому результату вы пришли?
— У него нулевой уровень и нулевой магический потенциал.
— Как такое возможно? Разве в магическое училище принимают людей с нулевым потенциалом?
— Вот и я удивился. Такого просто не может быть. Вернее, такое бывает, когда переход восемнадцатилетнего рубежа происходит тяжело. Бывают случаи, когда молодые люди неспособны его пережить. Бывает, что выживают, но «теряют» потенциал на короткое время.
— Сколько может длится такая «потеря потенциала»?
— Сутки, максимум двое. Затем, либо магические каналы полностью приходят в норму, либо человек умирает. Увы, третьего не дано.
— А ошибиться вы не могли?
— Чтобы избежать ошибки, я запросил его личное дело. Знаете, бывает, что день рождения указан неверно или магическая перестройка наступает немного раньше или позже. День рождения не всегда однозначный рубеж.
— И что показало личное дело?
— В личном деле указано, что нулевой магический потенциал у него был зафиксирован оракулом в день поступления. С тех пор прошло достаточно времени, чтобы сказать со стопроцентной уверенностью, что он не человек.
— У меня больше нет вопросов к свидетелю, — обвинитель выдохнул как человек, покончивший с работой.
— Больше вопросов и не потребуется, — сказал судья, — Факт вины полностью доказан. Перед нами не человек. А если он не человек, значит он не граф Кротовский, а захватившая его сущность.
Как это не потребуется? Почему это не потребуется? Обалдели они что ли?
— Я бы все-таки хотел задать свидетелю один вопрос, — пытается возразить адвокат.
Во-во, давай защита, впрягайся, а то посадят меня на кол к чертям собачьим.
— А зачем? Это ничего не изменит, — судья явно не намерен продолжать процесс.
— Но послушайте, целитель только что сказал, что подсудимый попал к нему с тяжелой травмой. Может быть его потенциал снова обнулился? Выяснить это несложно. Оракул лежит перед нами. Далеко водить его не придется.
— Не вижу смысла марать священный оракул лапой мерзкого демона, — судья категоричен, — Целитель высказался вполне определенно и однозначно. Если у вас нет свидетеля, способного дать показание, что подсудимый до этого использовал магию, дело будет закрыто.
Все, приплыли. А ведь спасение было так близко. Оказывается, колода, на которой клялись участники суда — это оракул.
— У меня нет такого сви… — обреченно говорит защитник, но его перебивает выкрик из зала.
— Есть! — выкрикивает Белкина, — Есть такой свидетель!
Такого не ожидал никто. А я не ожидал более всех. Я хорошо знаю этих заучек. Заучки не умеют врать даже в мелочах. А уж здесь… на суде… она поднимается на кафедру и без подсказок произносит слова присяги. Кто бы сомневался, заучкам подсказки не нужны. Адвокат начинает допрос.
— Представьтесь, юная барышня.
— Маргарита Белкина, учусь на первом курсе магуча в одной группе с графом Кротовским.
Не перестает удивлять меня Белкина. Она же должна сейчас безбожно картавить от волнения, но Белкина в ударе, Белкина говорит без запинок.
— Когда и при каких обстоятельствах он применял магию? — спрашивает адвокат.
— Вчера во время прорыва с изнанки. Кротовский не сбежал, как большинство студентов, а помог мне отыскать привратника, то есть привратницу, чтобы закрыть прорыв.
— Я лишь хочу напомнить суду, — ненадолго прерывает Белкину адвокат, — Что демоны слывут абсолютными эгоистами и заботятся только о своей шкуре… пусть и заемной… продолжайте.
— Мы с Кротовским отыскали Веронику Кондратьевну, нашего привратника, и повели к воротам. Но в коридоре на нас напала темная тварь.
— И… что было дальше?
— Кротовский ударил по твари заклятием, которое оглушило ее.
— Как видите, ваша честь, у меня есть свидетель применения магии Кротовским.
— Одну минуту, — встрял обвинитель, — Я бы тоже хотел задать свидетелю вопрос.
— Протестую. Свидетель уже дал показания, достаточные для проверки на оракуле.
— Протест отклонен. Обвинитель, спрашивайте.
— Скажите, у
