Вспоминался разговор с мамой. Который я как всегда понимала по-своему. Она говорила, что пора уже завязывать и жить дальше. А мне тут же упрямо думалось, что всё мои попытки начать что-то с Киреевым, есть извращённое дление истории с Измайловым. Несчастная попытка доказать самой себе, что я смогу с кем-то другим. Но моя упоротая логика твердила о том, что когда точно можно будет без Серёжки, то и доказывать ничего и никому не надо будет.
-Никит, почему я? – вырывается у меня само собой. И если бы я хотела его чем-то шокировать, то у меня вышло. Никита даже от неожиданности руку убирает с моего плеча.
-А для симпатии разве повод нужен?
-Не знаю. Ну ты же почему-то на мне остановился.
-Ты красивая, - немного подумав, повторил он. – И строгая такая. Да, точно. Ты в отличие ото всех серьёзная и какая-то… неприступная, что ли. С тобой интересно, ты словно загадку хранишь.
-И какую?
-Ещё не разгадал, - подмигивает он, близко наклоняясь ко мне и пытаясь поцеловать, но я уворачиваюсь.
-А что будет тогда, когда разгадаешь?
-Оль… что происходит?
Как часто я в последнее время слышу этот вопрос. Ото всех. И для каждого у меня свой вариант. Так если бы я в конец завралась.
-Оль, если дело в твоём бывшем, то вы же вроде как разводитесь. Или я ошибаюсь? – по-своему понимает он моё замешательство.
-Дело не в Серёже, - уверенно заявляю я.
А в нас… или во мне. Добавляю с большим сомнением, но уже про себя.
-Тогда в чём проблема? Ты одна, я один, мы оба взрослые и нравимся друг другу.
Последнее звучит излишне самоуверенно. Но ведь он мне действительно нравится. Или же просто отвержения не вызывает? Но это его "взрослые". Прям как мамино «хотя бы для здоровья». Меня передёргивает. И Киреев не может этого не чувствовать, на его лице отражается праведное возмущение, даже кажется обида. Интересно, а он хоть когда-то в свое жизни получал отказы?
-Извини, - прошу я прощения неизвестно за что. Хотя если честно, то вины как такой за собой не ощущаю. – Просто…
-Ты всё ещё не готова? – он вроде как старался вести себя сдержанно, всячески показывая мне, что готов ждать столько сколько надо. Но отчего-то мне верилось в это с трудом. Скорее уж Никита чувствовал, что если давить на меня, то я точно взбрыкну.
Качаю головой.
-Тогда что? – в его голосе появляются первые нетерпеливые нотки. Наверное, думает, что я ломаюсь. Или как там говорят, динамлю его? А я элементарно не хочу. Ни-че-го.
Самое нелепое, что я смогла сделать – это просто пожать плечами. Надо было бы сказать что-то более веское и категоричное, но не объяснять же ему что я-дура, и я запуталась?
Никитина рука неожиданно ложится на моё бедро, а я такая спокойная, что самой странно. Может быть, потому что не вижу в нём угрозы? А может быть настолько не восприимчива к контексту ситуации? И вообще мне, кажется, что я всё сама по жизни могу. Не получив никакого сопротивления, Киреев опять наклоняется совсем близко и шепчет мне почти в самые губы.
-Давай, уже рискнём?
И вроде как всё правильно, но… Но. Хочу опять отвернуться, но чужие пальцы усиливают нажим на бедре, а его вторая рука скользит по моей щеке, ограничивая меня в движение.
-Оль, пора завязывать со всеми этими играми, - опять в самые губы. В этот раз дёргаюсь я уже более энергично, вот только Никита не позволяет, держа меня за подбородок. Вроде бы как не больно, но уж точно, бабочек от этого в моём животе не появилось.
Округляю глаза в праведном негодовании. Пара неясных взглядов и… меня спасает открывшаяся дверь.
Игорь, иронично изогнувший бровь, стоял, скрестив руки на груди и с вызовом поглядывал на Киреева.
-Никита Алексеевич, - с нехилой долей сарказма в голосе обратился он к всё ещё держащему меня Никите. – Там присутствие Ольги Владимировны жизненно необходимо.
Киреев словно игнорирует всю двойственность и неоднозначность ситуации. Невинно хлопает своими ресницами и сладко улыбается.
-А разве это подождать не может?
-Никак, - качает головой управляющий, изоброжая не менее приторное выражение лица. Между ними повисает неясное мне напряжение. Вроде как молчат и лишь только смотрят, глаза в глаза и так красноречиво, что даже я радуюсь, что их разделяет несколько метров и столы.
Я, наконец-то вырываю свою голову из чужих пальцев и подскакиваю с места, чуть не опрокинув стул.
-Меня ждут, - поясняю я куда-то в пустоту и едва ли не бегом пересекаю конференц-зал. В дверях последовала странная заминка, так как Игорь не спешил пропускать меня, продолжая сверлить взглядом Никиту. И только тут впервые я задумалась об иерархии между ними.
Бочком я таки проскочило и мимо своего непосредственного руководителя. Лишь в коридоре более или менее смогла выдохнуть, понимая, что по ходу дела умудрилась вляпаться во что-то нехорошее. Правда, ещё до конца не понимая во что.
Быстрым шагом двинулась от этой парочки, но голос Игоря всё равно нагнал меня на лестнице.
-Оль.
Я подняла голову вверх, глядя на стоящую фигуру на верхнем пролёте лестницы. Спрашивать ничего не стала. Но он всё равно пояснил.
-Головой думай.
Возмущаться не стала. Наверное, потому что угрозы в его словах не услышала, а лишь… беспокойство? А может быть, сама понимала степень своей глупости.
-Спасибо.
Мероприятие прошло как надо - с битьём посуды, пьяными драками и ничем неуправляемой вакханалией в конце. Давно подмечено, что степень пафосности организации обратно-пропорционален количеству выпитого алкоголя её сотрудниками.
Мы выстояли, даже по возможности минимизировав потери для клуба. А ведь это было только начало сезона, и всей стране предстояло гулять ещё как минимум недели три.
Выползала из клуба часов в восемь утра, зевая и ёжась от холода. Такси упорно не назначалось, намекая на то, что я попала в самый час-пик, когда все в этом городе жаждали попасть на работу. В помещение сидеть не хотелось, хотелось воздуха и хоть какой-то смены обстановки. А ещё лучше домой и в горячую ванную. Спать на удивление не тянуло. Казалось, стоит закрыть глаза, как перед глазами опять начнут плясать «пьяные черти».
Долго ломать голову над тем как лучше поступить не пришлось, стоило лишь обнаружить на стоянке до боли знакомый автомобиль. В груди всколыхнулось волна беспокойства, но Серёга выглядел вполне невозмутимым. Значит, с детьми всё было в порядке. Он вышел мне на встречу. Опять в кожаной куртке, но в этот раз хоть на меху. В голове проскочила нелепая идея поругаться на него за такую халатность, заболеет же. Но, наверное, это всё же не моё дело.
-Дома всё в порядке? – уточнила я главное.
Измайлов кивнул головой.
-Серёжка в садике, Анютка собиралась в школу.
-А ты тут тогда как?
-Решил, что ты сегодня позже обычного и… уставшая.
Тот факт, что я могла просто не поехать домой мы оба опустили. Неловко топтались друг напротив друга, и, должно быть, со стороны очень напоминали Кроша, который всегда так делал, когда не мог на что-то решиться.
Наконец, Сергей кивнул в сторону машины.
-Садись.
Спорить не стала. Он открыл передо мной дверь и даже подал руку. Ой-ой. Впрочем, всё «внимание» на этом и закончилось. С разговорами не лез, а я прижалась к холодному стеклу виском и пыталась гнать из головы все лишние мысли. Едем и едем.
У дома сидели так же молча, нам не то чтобы было неловко. Скорее уж странно, так если бы мы оба понимали всю тупиковость нашего положения.
-Я у вас ноут оставил. Заберу? – осторожно поинтересовался Измайлов, спрашивая разрешение.
-Заходи, - вполне флегматично пожала я плечами.
До квартиры шли на неясной дистанции в пару метров. А уже дома он пообещал мне завтрак, и отправил отмокать в ванную.
На душе было подозрительно тихо. Ни чувств, ни переживаний, ни особых эмоций. Ну, может быть, немного тревоги от понимания, что он здесь, рядом. Всё остальное будто выжгло. Усталостью ли или же всем остальным. Вынырнув из ванной и вытершись полотенцем, натянула на себя широкие домашние штаны и сильно растянутый свитер, оставшийся из нашей прежней жизни.
