Но последнее он игнорирует.
-Это не ревность!
-Тогда какое тебе вообще дело, как я одеваюсь?!
-Забота. Оля, чёрт тебя дери, это элементарная забота о тебе как о матери моих детей! Как о человеке, на которого мне не всё равно. Ты в клубе ночном работаешь! Ты хоть понимаешь, какой эффект, ты на мужиков производишь?!
Я не понимала. Всё моё общение с мужчинами сводилось к Серёжке, ну и придурочным играм с Никитой и Ваней. Но последнее скорее поучалось по глупости, чем целенаправленно.
-Ты сейчас из меня кого делаешь?! – оскорбилась, по-своему трактуя его возмущения.
-Женщину. До одури красивую. Которая видимо решила сегодня весь мир спровоцировать… на… на… - он не мог подобрать нужное слово и нелепо стоял, открывая-закрывая рот, не в силах до конца сформулировать свою мысль. – Короче. Это опасно для тебя!
-Глупостей не говори. Я там не первый день работаю. К тому же в клубе охрана. И я умею ставить на место взорвавшихся субъектов.
Сергей опять рыкнул, пару раз сжав и разжав пальцы, видимо, представляя, как они смыкаются на моей шее.
-Не всему можно противостоять доводами! Если человек в полном неадеквате, ему плевать на все твои слова!
-Это крайность! – отчего-то упрямилась, хотя понимала, что в чём-то он прав, и я, наверное, переборщила. Да, и начинала уже мысленно подбирать что-нибудь поскромнее, только вот ему об этом не сказала. Мне неловко признавать свою неправоту, к тому же при его таком сильном напоре.
-Хочешь, докажу? – неожиданно предлагает Измайлов.
-Что именно? – подпираю я бока руками.
-Что не любой силе ты можешь противостоять, - тихо и от этого зловеще предлагает он.
-Рискни, - провоцирую я. На что провоцирую? Не знаю. Но мы с ним накопили такой огромный заряд чувств и энергии между собой, что их просто так деть некуда.
Он делает угрожающий шаг в мою сторону, но я упрямо продолжаю стоять на месте, плотно сжимая губы. Измайлов подходит совсем вплотную ко мне, и мне приходится сильнее задрать голову вверх, чтобы смотреть ему в глаза. Он словно выше стал за время нашей ругани.
-Ну?! – выпускаю я очередную колючку, явно не ожидая того, что будет дальше.
Серёга буквально перехватывает меня рукой и небрежным движением кидает на кровать, а потом ещё и сам сверху наваливается, второй рукой перехватывая мои запястья, чтобы я ему случайно глаза не выцарапала. Дальше был театр одного актёра. Вернее клоуна. А ещё вернее клоунессы. По сложившийся традиции я дралась и вырывалась, а он держал меня, на давая обрести свободу. Сначала злилась, потом пришло отчаянье, а уже затем неожиданно стало смешно. От того, какая же я всё-таки глупая. Когда я, наконец-то, обмякла под ним, Серёжка хмыкнул мне в самое ухо:
-Поняла?
-Поняла, - обречённо подтвердила я очевидное.
-Что ты сделаешь? – выжидающе глянул он, всё так же нависая надо мной, только запястья перестал сжимать.
-Шорты переодену, - промямлила себе под нос.
-Оля, не слышу?! – заупрямился Измайлов.
-Да пошёл ты, - заводясь по новой, ляпнула я и цапнула его зубами за нос.
Получилось смешно. Мне. Серёга же непонимающе сдвинул брови и обречённо изрёк:
-И всё-таки ты нарываешься.
Что он там собирался сделать, я не знаю, наверное защекотать. Щекотки я боялась. Но всё получилось иначе, и уже в следующий момент мы целовались. Если спросить, кто был инициатором, я вряд ли отвечу. Как и про то, что именно творилось у меня в голове. Но факт оставался фактом. Мы целовались. Жадно и с напором. Серёгина рука скользнула по моему практически обнажённому бедру (спасибо пресловутым шортам), отчего мой тихий стон вырвался сам собой, и одурманенная я начала стягивать с него куртку, которую он так и не снял. Очень хотелось почувствовать его всего, и вслед за курткой мои пальцы пробежались по пуговицам его рубашки. Оказывается, они подрагивали, не в силах совладать с петлями, я слегка растерялась, и этой заминки хватило на то, чтобы у Измайлова что-то там щёлкнуло в голове.
Он в один момент оторвался от меня и резким рывком перекатился на спину, оказавшись на поверхности кровати параллельно мне. Всё закончилось так же быстро, как и началось. Я обалдевши пялилась в потолок, а Серёжа прикрыл глаза ладонью и тихо матерился себе под нос.
Сбившееся дыхание приходило в норму, и до меня потихоньку начинало доходить то, что сейчас случилось. Или почти случилось. Или вообще не случилось. Стало стыдно и… одиноко. Так если бы он сейчас меня отверг. А может быть оно именно так и случилось. Но прежде, чем я успела, сделать свои выводы, Серёга подскочил на ноги и, поймав меня за руку, потянул за собой, вынуждая встать с кровати. Сопротивляться не стала, но и заставить себя взглянуть на него тоже не смогла. Опустив голову вниз, рассматривала его извечную кожанку и пыталась хоть как-то скрыть краску стыда, заливающую моё лицо.
-Оль, – чуть ли не шепотом позвал он меня.
Я не отозвалась, не имея никакого представления о том, как буду объяснять случившееся ему, а уж тем более себе. Нет, у меня точно проблемы с головой. Вот как так можно. Упорно и отчаянно гнать его от себя, а при любой подвернувшейся возможности падать в его объятия.
-Оль. Посмотри на меня, - то ли приказывает, то ли просит. Я же наоборот пытаюсь отвернуться, только он не даёт, просто прижимаясь подбородком к моей макушке. И от этого вдруг становится так уютно и так… безопасно. И даже почти не стыдно. Так если бы он забирал часть моих переживаний себе. Все ещё чувствую его возбуждение и учащённое дыхание, но Серёжка не предпринимает ровным счётом никаких действий по отношению ко мне, если не читать его подбородка на моей голове. Но есть в этом что-то такое оберегающее и простое, без всякого лишнего подтекста.
Он сгладывает, мы с моей макушкой чувствуем это точно.
-Серёж, что происходит? – уже ни черта не понимаю я.
-Нам больше нельзя на эмоциях. Сама же говорила.
-Да, но…
-Олька, я тебе обещаю. Когда мы с тобой в следующий раз решимся… на нечто подобное, это будет полностью осознанное решение. И только потому, что оба будем этого хотеть и думать, что это будет правильно. Для нас всех.
Его слова чем-то горячим и волнительным разливаются по моему телу. Нет, это не возбуждение, это что-то большее.
-Почему ты думаешь, что будет следующий раз? - в соей излюбленной манере фыркаю я.
-Потому что я люблю тебя.
Нервный смешок вырывается сам собой.
-Вот так вот просто. Любишь?
-Ну хоть что-то должно быть просто у нас? – он отрывается от моей головы и теперь ловит мой взгляд, теперь я разрешаю, пытаясь найти хоть какие-то ответы на свои вопросы в его глазах. – Хотя нет. Это не так уж легко, любить тебя. Так что ничего простого.
Шутит. Какое-то давно забытое лукавство проскальзывает в его серых глазах.
-Тогда почему раньше не сказал?
-А разве это и так не понятно было?
-Нет.
Виновато закусывает губу, после чего тут же касается кончиком своего носа мой.
-Люблю. С четырнадцати лет люблю.
Счастья мне его слова не приносят. Скорее уж какую-то разрывающую тоску по несбывшемуся. Прикрываю свои глаза, и он все понимает, отстраняясь от моего лица. Мне нужно пространство.
-Серёж, когда любят, то… не живут с другими ба… женщинами. Не пропадают годами неизвестно где. И пытаются верить до последнего.
-Знаю. Я всё знаю… И что предал. И что подвёл. Облажался по всем статьям, а ведь так боялся этого, тогда, в молодости. В итоге вышло наоборот. Пытался разлюбить тебя. Уверенный, что у тебя кто-то есть. Что наш сын, что он не мой… Сам себя за это ненавидел, но верил… тебе, в твои слова. Ты не права. Тебе-то как раз я всегда верил, а вот себе нет. Ты ведь тоже пыталась как-то… дальше жить. Сама же говоришь, что пыталась меня забыть, что ненавидела.
-Я ждала тебя, - говорить сложно, каждое слово давалась словно боем и кровью. – Каждый день ждала. Верила, что однажды ты придёшь. А ты не приходил!
