Вскоре к Мейсону присоединились Пол Дрейк и Делла Стрит.
— Ваше мнение? — поинтересовался Мейсон.
— Что-то здесь нечисто, — пробормотал Дрейк. — Не нравится мне это дело, Перри! Тут пахнет надувательством. Вот что странно: неужели Бергер воображает, что показаний такого ничтожества, как Джилли, достаточно, чтобы осудить такого человека, как Джефферсон?
— То-то и оно, — кивнул Мейсон. — Надо в этом разобраться… Есть какие-нибудь новости, Пол?
— Уолтер Ирвинг вернулся.
— Черт возьми! А где он был?
— Ну, этого никто не знает. Он появился утром, около половины одиннадцатого. Присутствовал в суде.
— В каком ряду он сидел?
— В последнем. Слушал крайне внимательно.
— Гм… Одно противоречит другому… — задумался Мейсон. — Чрезвычайно запутанная история.
— Полиция что-то скрывает, Перри. По-моему, тебе готовят грандиозный сюрприз. Я так и не мог разнюхать, в чем тут дело. Ты заметил, какой самодовольный вид у Гамильтона Бергера?
— Именно это меня и удивляет, — признался Мейсон. — Бергер допрашивает свидетелей с такой пренебрежительной миной, словно их показания — всего лишь небольшое вступление. Он не придает особого значения ни их словам, ни моим попыткам поставить под сомнение их репутацию и правдивость. Похоже, у него в запасе имеется какая-то сенсация…
— А как насчет Ирвинга? Ты намерен встретиться с ним?
— Наши отношения оставляют желать много лучшего. В последний раз он вылетел из моей конторы злой, как сто чертей. Тебе удалось хоть что-нибудь узнать о Марлин Шомон и ее брате?
— Где они сейчас, мне неизвестно, — вздохнул Дрейк. — Зато я выяснил, как им удалось смыться.
— Как?
— Проще простого. И как я раньше не додумался?! Марлин Шомон велела носильщику отнести чемоданы в камеру хранения. Потом они с братом сели в автобус, развозящий пассажиров, которые только что прилетели. Другому носильщику она дала ключ от камеры хранения и поручила принести два чемодана из четырех. Затем они доехали до гостиницы, находящейся в центре города. Тут их след потерялся.
— А позже она вернулась и забрала два других чемодана? — догадался Мейсон.
— Вероятно, Марлин оставила брата в надежном месте, поймала такси, отправилась в аэропорт и взяла из камеры хранения свои вещи…
— Пол, мы должны ее разыскать.
— Я делаю все, что в моих силах, Перри.
— А не мог бы ты проверить гостиничные списки? А…
— Успокойся, Перри, — прервал его Дрейк. — Я просмотрел журналы регистрации посетителей во всех гостиницах. Я обошел все агентства по найму квартир, все посреднические конторы. Короче, сделал все возможное. Мои агенты обзвонили все дома, где сдаются квартиры, беседовали с администрацией… Мы проверили даже списки посетителей в окрестных мотелях. Что еще тут можно придумать?
— А ты наводил справки в агентствах, которые дают напрокат автомобили? — спокойно произнес Перри Мейсон.
— Постой, постой… Куда ты клонишь?
— Существуют фирмы, где человек, имеющий водительские права, может взять напрокат машину и поехать на ней куда ему вздумается.
Дрейк изменился в лице.
— Она… она… Нет! Господи, Перри! Неужели я все-таки дал маху?!
— Марлин могла взять напрокат машину, погрузить багаж и отправиться в один из соседних городов, снять там какой-нибудь дом, потом вернуться за братом…
— Один шанс из тысячи, — уныло промолвил Дрейк. — Но уж я его не упущу. Это наша последняя надежда.
— О’кей, Пол! Быть может, нам наконец повезет.
Глава пятнадцатая
Ровно в два часа все снова собрались в зале судебных заседаний.
Судья Хартли обратился к окружному прокурору:
— Прошу вызвать очередного свидетеля.
Гамильтон Бергер на секунду заколебался, наконец решительно произнес:
— Мэй Уоллис Джорден!
Мэй Джорден, строгая и сосредоточенная, медленно направилась к месту для свидетелей. Казалось, она заставляет себя делать что-то крайне неприятное. Свидетельница принесла присягу, сообщила секретарю суда свою фамилию и адрес, а затем спокойно уселась.
Голос Гамильтона Бергера звучал нежно, как флейта:
— Мисс Джорден, вы знаете обвиняемого, Дэвида Джефферсона?
— Да.
— Когда вы с ним познакомились?
— Вы имеете в виду начало нашего знакомства?
— Когда вы впервые с ним встретились, — уточнил Бергер, — и при каких обстоятельствах?
— Мы начали переписываться уже давно, но первый раз я его увидела, когда он приехал в наш город.
— Вы помните точную дату вашей первой встречи?
— О да! Он приехал поездом, а я встречала его на вокзале.
— Какого числа?
— Семнадцатого мая.
— Этого года?
— Да.
— А перед этим вы долго переписывались?
— Да.
— Как завязалась эта переписка?
— Все началось с шутки… розыгрыша.
— Вы не могли бы пояснить?
— Я увлекаюсь фотографией. Однажды мне попалось объявление в иллюстрированном журнале: кто-то предлагал объемные цветные фотографии африканских пейзажей в обмен на снимки с видами юго-западной пустыни. Я заинтересовалась и послала письмо на адрес почтового ящика, номер которого был указан в журнале.
— А дальше?
— Письма сначала должны были прийти в фотожурнал. Оттуда их отсылали человеку, который поместил объявление. Этим человеком был…
— Минутку, — перебил Мейсон. — Я возражаю. Свидетель не может иметь полной уверенности в том, кто именно поместил объявление. Единственный убедительный довод — архив иллюстрированного журнала.
— Мы предъявим суду необходимые доказательства, — миролюбиво сказал Гамильтон Бергер. — Продолжайте, мисс Джорден. Что потом?
— Ну… я стала переписываться с обвиняемым.
— Каков был, в общих чертах, характер этой переписки?
— Я протестую, — заявил Мейсон. — Вопрос вынуждает свидетеля излагать собственные выводы.
— Протест принимается, — кивнул судья Хартли.
— Вы получали письма из Южной Африки? — Гамильтон Бергер явно начинал нервничать.
— Да.
— Как они были подписаны?
— Ну… по-разному…
— Не понимаю, — искренне удивился Гамильтон Бергер. — Я полагал, что…
— Неважно, что полагал господин окружной прокурор, — вмешался Мейсон. — Перейдем к фактам.
— Как были подписаны эти письма? — повторил Гамильтон Бергер.
— Некоторые, а точнее, первые письма, были подписаны фамилией обвиняемого.
— Где сейчас находятся письма?
— Я их уничтожила.
— Будьте любезны, перескажите их содержание, — потребовал Бергер. — Ваша честь, поскольку сами письма уже недоступны, я хотел бы продемонстрировать на основе косвенных доказательств… э-э-э…
— Не возражаю, — кивнул судья Хартли.
— Позвольте мне задать свидетельнице несколько вопросов, — поспешно вмешался Перри Мейсон, — по поводу содержания писем и о том, как они были уничтожены. После чего я решу, следует ли защите заявить протест.
— Сперва заявите протест, а потом можете задавать вопросы, — ответил судья Хартли.
— Ваша честь, я заявляю протест, поскольку необходимость использования косвенных доказательств не была убедительно обоснована. К тому же выяснилось, что некоторые письма даже не были подписаны фамилией обвиняемого. В связи с вышеизложенным я хотел бы задать свидетелю несколько вопросов.
— Слушаем вас, — усмехнулся Гамильтон Бергер.
Мейсон повернулся к свидетельнице.
— Вы говорили, что эти письма были подписаны по-разному. Что вы имели в виду?
— Н-ну… — замялась Мэй Джорден.
— Не стесняйтесь, — подбодрил ее Мейсон.
— Некоторые подписи носили… ну… довольно шутливый характер.
— Например?
— «Длинноногий Паук», — прошептала она.
Зал разразился громовым хохотом. Судья Хартли грозно сдвинул брови. Смех тут же прекратился.
— А еще?
— Много разных подписей… Мы обменивались фотографиями… Посылали друг другу трюковые снимки.
— Уточните, что вы называете «трюковым снимком», — потребовал Мейсон.
