— Я… я не советовалась с адвокатом по поводу моих действий.
— Где вы достали ключ?
— Я не говорила, что у меня был ключ.
— Вы сознались, что решили проникнуть в контору в то самое время, когда Джефферсон и Ирвинг обычно отсутствовали.
— Ну и что? Я хотела получить назад свою собственность.
— Если у вас был ключ от офиса, где вы его взяли?
— Я отказываюсь отвечать на вопросы, касающиеся ключа.
— А если суд велит вам отвечать?
— Я откажусь. При этом буду ссылаться на факт, что все показания о том, как мне удалось забраться в контору, могут быть использованы против меня.
— Ага… — пробормотал Мейсон, пристально глядя на свидетельницу. — Но ведь вы уже признались, что нарушили закон, проникнув в контору? Не поздно ли вы вспомнили о конституционных правах?
— Позвольте, ваша честь! — вмешался Гамильтон Бергер. — Давая показания, свидетельница Мэй Джор-ден попросту заявила, что вошла в офис. Она не говорила, как ей удалось туда проникнуть. Дверь могла быть и не заперта. Контору международной фирмы посещает множество клиентов… Свидетельница имеет полное право отказаться давать объяснения по этому поводу.
Судья Хартли слегка наморщил лоб.
— Гм… Довольно оригинальная ситуация… для свидетеля обвинения, господин окружной прокурор!
— Это не совсем обычное дело, ваша честь.
— А что скажет защита? — судья Хартли повернулся к Перри Мейсону.
— Я хотел бы задать свидетелю еще несколько вопросов, — улыбнулся адвокат.
— Я возражаю против всех вопросов, связанных с ключом! — Гамильтон Бергер был в ярости. — Защитник умышленно тянет время, играет со свидетелем как кошка с мышью и пытается восстановить против мисс Джор-ден присяжных.
— Однако, — насмешливо прищурился Мейсон, — я не лез на стенку, когда господин окружной прокурор умышленно затягивал допрос свидетеля Джилли, стараясь восстановить суд против обвиняемого.
— Протест отклоняется, — невозмутимо произнес судья Хартли. — Можете задавать вопросы, господин адвокат.
— От кого вы получили ключ, позволивший вам проникнуть в контору «Южноафриканской Компании по добыче и импорту драгоценных камней»?
— Не скажу.
— Почему?
— Мои показания могут быть использованы против меня.
— Вы обсуждали этот аспект с господином окружным прокурором?
— Ваша честь! — энергично вмешался Гамильтон Бергер. — Защитник слишком часто прибегает к этой уловке! Разумеется, мы беседовали с мисс Джорден раньше. Иначе я не стал бы вызывать ее в качестве свидетеля. Мне нужно было убедиться, что ее показания действительно важны.
— Протест отклоняется!
Мейсон не спускал глаз со свидетельницы.
— Вы обсуждали этот вопрос с окружным прокурором? — повторил он.
— Да.
— Вы беседовали о том, что произойдет, если в суде спросят фамилию человека, давшего вам ключ?
— Да.
— Вы предупредили прокурора, что не станете отвечать на этот вопрос, поскольку ответ может быть использован против вас?
— Да.
— Вы так и заявили окружному прокурору? Или же это он вам внушил, что следует сослаться на конституционные права?
— Что ж… мои права мне хорошо известны.
— Но ведь вы утверждали, будто понятия не имели о том, что проникнуть в чужую контору и забрать оттуда свои вещи — преступление!
— С точки зрения закона… возможно, вы в чем-то правы… Но поскольку речь шла о моей собственности…
Мейсон усмехнулся.
— Итак, вы по-прежнему считаете, что ваше вторжение в офис не является преступлением?
— Не считаю…
— Нет? Значит, вы все же признаете, что совершили преступление?
— Теперь я понимаю, что в подобных обстоятельствах… Я отказываюсь отвечать на этот вопрос! Мой ответ может быть использован против меня!
— Иными словами, прокурор поставил вас в известность, что это было преступление, а значит, вы можете отказаться отвечать на некоторые вопросы?
— Я заявила прокурору, что на определенные вопросы я отвечать не стану!
— А он подсказал вам, что вы можете сослаться на конституцию?
— Ну… в несколько иных выражениях…
— Когда вы покинули контору, — неумолимо продолжал Мейсон, — у вас было при себе два брильянта?
— Да.
— Но ведь они вам не принадлежали?
— Мне дали их.
— Кто?
— Мистер Ирвинг. Он велел мне их взять.
— Он сказал, почему вы должны их взять?
— Он сказал, чтобы я взяла их и держала язык за зубами.
— Вы их взяли?
— Да.
— И держали язык за зубами?
— Не понимаю…
— Вы рассказали кому-нибудь об этих брильянтах?
— Тогда — нет.
— Вы отдавали себе отчет, какова стоимость этих камней?
— Я не настолько глупа, господин адвокат…
— Вот именно. Вам было известно, что это брильянты, причем весьма ценные.
— Конечно.
— И вы их взяли?
— Да.
— Что вы с ними сделали?
— Я уже говорила об этом. Прилепила к нижней части крышки стола в вашей конторе.
— Зачем? — вежливо поинтересовался Мейсон.
— Я хотела их спрятать где-нибудь.
— Вы могли спрятать их в сумочку. Вы могли положить их в карман.
— Я… я боялась, что мне придется давать объяснения, как они ко мне попали.
— Давать объяснения? Кому?
— Любому, кто может спросить.
— Полиции?
— Любому, кто спросит меня об этом, господин адвокат. Я прекрасно понимала, что угодила в ловушку и меня могут обвинить в краже брильянтов.
— Но ведь вам подарили их?
— Да, но я не надеялась, что хоть кто-то этому поверит.
— В таком случае, вы и сейчас не надеетесь, что суд поверит вашим сказочкам?
— Протестую! — прорычал Гамильтон Бергер. — Аргумент весьма спорный.
— Протест принимается, — кивнул судья Хартли.
— Разве не соответствует истине, — спросил Мейсон, — что человек, давший вам ключ от офиса, вручил вам также сверток с изрядным количеством брильянтов и велел подбросить в контору, причем так, чтобы полиция обнаружила камни при первом же обыске?
— Нет!
— Разве не соответствует истине, что вы принесли брильянты с собой, подкинули их в контору, а затем вам пришлось поспешно обратиться в бегство, так как кто-то вызвал полицию? Сидя за работой у меня в канцелярии, вы заглянули в сумочку и, к своему ужасу, обнаружили там два брильянта. В панике вы попытались избавиться от них…
— Минутку! — прокурор Бергер явно утратил самообладание. — Минутку! Заявляю протест! Подобные вопросы опираются на ничем не доказанные факты! Манера допрашивать свидетеля противоречит правилам, и вообще нет оснований полагать, что…
— Протест отклоняется, — сердито заявил судья Хартли.
— Разве не соответствует истине, — повторил Мейсон, — что вы поступили именно так, как я описал?
— Ничего подобного. У меня не было с собой никаких брильянтов, когда я пришла в офис.
— Однако вы не решаетесь сообщить суду, кто дал вам ключ от конторы «Южноафриканской Компании»?
— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.
— Благодарю вас, — кивнул Мейсон. — Больше вопросов у меня нет.
Мэй Джорден покинула место для свидетелей. Присяжные проводили ее взглядами, в которых при желании можно было отыскать крошечную дозу скептицизма.
Гамильтон Бергер приступил к допросу очередных свидетелей.
Были выяснены чисто технические подробности, выслушаны показания пассажиров судна, на котором плыл Бакстер…
Затем настал черед судебных экспертов. Заключен ние экспертизы гласило: багровые пятна на лодке Джека Джилли и на лезвии ножа — это пятна человеческой крови.
Мейсон обратился с вопросом к последнему из экспертов:
— Когда именно проводилась экспертиза?
— Девятнадцатого июня.
— А значит, кровавые пятна находились на вышеупомянутых предметах уже по меньшей мере десять дней или даже две недели?
— Да, я так полагаю.
— И на лодке и на ноже?
— Да.
— А могли эти пятна оказаться там еще раньше?
— Могли.
— К примеру, месяц назад?
— Вполне возможно.
