– Ты и сама знаешь, что тебе следует делать для того, чтобы навсегда запасть в мысли мистера Сайласа перед тем, как он уедет и будет отсутствовать так долго, как одному только Господу Богу и, пожалуй, его ангелам небесным ведомо.
– Я не понимаю, о чем ты. Что у тебя на уме?
Типпи вскинула голову. В ее глазах сверкнули лукавые огоньки.
– О, Типпи! Я не могу, – краснея, возразила Джессика. – Я… я не знаю, как это делается… Я вообще ничего такого не знаю.
– Вспомни, как ведет себя твоя мама, когда хочет чего-нибудь добиться от папы, и все к тебе придет само собой.
– Я боюсь, что Сайлас меня отвергнет.
– Я бы больше боялась не воспользоваться удобным моментом, – сказала Типпи. – Многие теряли все из‑за своей трусости.
Обвинение в трусости из уст дорогой подруги, прекрасно осведомленной о том, что Джессика, если надо, бросится туда, куда побоятся залетать даже ангелы, поразило девушку в самое сердце, но в то же время укрепило ее решимость. Типпи совершенно права. Лучше храбро пережить поражение, чем страдать из‑за собственного малодушия.
Но соблазнить Сайласа… Как она сможет этого добиться, если ничего не смыслит в делах плотской любви? Где? Когда? И что скажет Джошуа, когда поймет, что его отец и его «друг» – на самом деле муж и жена? Многие теряли все из‑за своей трусости. Оно-то, конечно, так, но ведь она, Джессика Виндхем, никогда не была трусишкой.
Глава 34
В Новый Орлеан они двинулись после полудня. Конестогой правил Сайлас. Рядом на козлах восседала Джессика. Между ними втиснулся Джошуа. Анри на своей гарцующей кобылке ехал рядом с Джессикой. Джереми на мерине друга – с противоположной стороны конестоги. Только Типпи тряслась внутри фургона. Джаспера оставили в лагере вместе с другими рабами. Надсмотрщики не сводили с негров глаз, следя, чтобы никому из них не пришла в голову мысль скрыться в окружающих лагерь зарослях кустарника, переходящих в джунгли. Новый Орлеан был местом, где чернокожий беглец легко мог бы затеряться. Согласно плану, после того, как вещи Джессики будут перевезены в отель, Джереми должен будет вернуть конестогу и лошадей в лагерь. Сайлас, проведя ночь в гостинице, на следующий день также возвратится в лагерь. Джессика рассматривала эту ночь совместного пребывания в отеле как шанс шагнуть навстречу мужу.
Трясясь на козлах фургона, девушка начала испытывать сомнения насчет усилий Типпи, направленных на то, чтобы в отель она въехала свежей и соблазнительной. Ранним утром, когда было еще довольно прохладно, Джессика была выкупана, напудрена, надушена и одета, но одна задержка за другой мешали отбытию. Не желая рисковать свежестью своего костюма, Джессика вынуждена была полдня простоять под зонтиком от солнца. Время перевалило за полдень. Она страдала от зноя под платьем из тафты и тремя нижними юбками. Ноги в лайковых сапожках горели адским огнем. Кожа под тканью повязки немилосердно чесалась. А в это время все вокруг были заняты своими обычными делами, тем, чем и сама Джессика совсем недавно занималась изо дня в день. Девушка каждой веснушкой ощущала жар, по телу струился пот. Единственным местом, где можно было скрыться от солнца, оказались фургоны с душным, спертым воздухом. Впрочем, была еще тень кипарисов, растущих вокруг лагеря, однако стоять под ними было довольно рискованно: под панталоны могли забраться клещи. Джессике казалось, что большего неудобства она в жизни не испытывала.
К тому времени, когда девушка взобралась на козлы конестоги, ее разочарование переросло в раздражение. Если бы они тронулись в путь, когда планировали, то к этому времени она бы уже заняла свой номер в отеле вместе со всем своим багажом. Второй завтрак им подали бы в настоящей столовой, а потом Джошуа в сопровождении Типпи отправился бы исследовать город. Несмотря на повязку на голове и синюшный оттенок кожи вокруг раны, Джессика выглядела бы очень даже ничего. Если бы она и Сайлас оказались наедине друг с другом, девушка попыталась бы соблазнить его. Муж снял два номера: один для себя и Джошуа, другой для нее. Типпи должна была поселиться в той части отеля, в которой селили слуг. Джессика же намеревалась изменить первоначальный план: она и Сайлас займут один номер, Типпи и Джошуа – другой. За мальчиком нужен присмотр. Малышу ужасно нравится проводить время с Типпи. Негритянка умеет занять воображение мальчика своими рассказами.
Однако до отеля они добрались лишь к ужину. У нее и Сайласа не было возможности остаться друг с другом наедине. Было поздно, и Типпи не пошла гулять с Джошуа. Сайлас отправился распорядиться о том, чтобы напоили и накормили лошадей. Вместе с ними остался ужинать Джереми. Остаток вечера мужчины занимались разгрузкой ее фургона. Девушка догадывалась, что после трудного, долгого дня Сайлас, скорее всего, ляжет спать. Вставать ему завтра рано, а после завтрака надо будет возвращаться в лагерь.
Они были не единственными переселенцами, кто решил отправиться в Новый Орлеан, дабы отдохнуть от тягот лагерной жизни. Не желая, чтобы поднятая колесами повозок пыль обволокла конестогу жены и плохо сказалась на ее ране, Сайлас распорядился, чтобы они ехали во главе небольшой кавалькады. Девушка очень беспокоилась о свежести собственного платья и чистоте лица, но ко времени, когда она уселась на козлы, дорожная пыль уже не особо ее волновала. Хуже, чем сейчас, уже не будет, но Джессика ошибалась. На жаре девушка почувствовала себя завернутой в убийственный кокон. Тафта липла к ее потному телу. Рукава морщились. Джессике приходилось постоянно поправлять юбку. Летающие насекомые, слишком крошечные для того, чтобы их можно было увидеть и отогнать движением руки, жужжа, вились вокруг ее забинтованной головы. В конце концов Джессика почувствовала, что лента, которую Типпи повязала поверх бинтов, слишком жмет. Девушка сняла ее, страстно желая проделать то же самое с сеткой для волос и пелериной, накинутой на плечи поверх платья. Теперь Джессике очень хотелось переодеться в ситцевое платье и одну-единственную муслиновую нижнюю юбку. Пусть бы ее волосы были стянуты сзади в привычный пучок, оставляя открытой шею. И провались к дьяволу все ее планы выглядеть в «Винторпе» обворожительной и соблазнительной!
Джошуа, Сайлас и Джереми, кажется, не заметили ее угнетенного расположения духа, а вот Анри явно это почувствовал. Француз выказал свое горячее восхищение платьем из тафты, особо отметив кое-какие детали, выкроенные и пришитые Типпи, чем в очередной раз вызвал свет радости на лице у служанки. Подъехав поближе к фургону с той стороны, где сидела Джессика, Анри Дюмон принялся описывать девушке все удовольствия, ожидающие ее в Новом Орлеане: изысканная кухня, великолепные рестораны, восхитительные развлечения, чудесные товары (ей обязательно следует посетить магазин его отца) и замечательные люди. Он представит ее своим друзьям. В отсутствие мужа они, что называется, возьмут ее под свое крыло. Если ей будет угодно, то он найдет учителя для Джошуа. Чего-чего, а недостатка в товарищах для игр у мальчика не будет. Мадам найдет, что Садовый район очень похож на Саванну и Чарльстон. В «Винторпе» она будет чувствовать себя как дома. Отель возведен в холмистой местности, в окружении садов. В прошлом году по авеню Сент-Чарльз пустили трамвай, приводимый в движение паровым двигателем. Он останавливается напротив отеля. Сев в вагончик, можно приехать прямиком в Vieux Carré[20], где живут креолы. Этот район города еще называют Французским кварталом. Это изумительно красивое место, но после наступления сумерек в нем оставаться не рекомендуется.
