class="p1">Если бы можно было, я бы просто сидела и смотрела, как качается мой муж. Это непередаваемое зрелище, прекрасное и захватывающее. Но у меня есть цель, и я иду к ней с упорством мамонта.
— Марта, — хрипит и задыхается Давид после нескольких минут моих невинных прыжков на скакалке, — по-человечески прошу, иди в бассейн. Дай спокойно потренироваться.
— Хорошо, — вздыхаю обреченно, — только смотри, ты мне разрешил.
— Купальник покажи, — встревоженно кричит он мне вслед, начиная что-то подозревать.
— Я тебе пришлю селфи! — отвечаю с ослепительной улыбкой.
Делаю в раздевалке селфи, отправляю мужу и засекаю время. Сама набрасываю на плечи полотенце и иду к бассейну.
Пять. Четыре. Три. Два…
— Марта! Стой!
Просчиталась. Муж оказался проворнее. Надо было начинать отсчет с трех.
Останавливаюсь, но «Стой!» адресуется не мне, а высокому парню в футболке и шортах, который появляется из раздевалки. Давид перегораживает ему путь креслом. Я бы даже сказала, подрезает…
— Спасибо, Айнар. Извини, но я сам буду тренировать свою жену.
От тона, которым он это говорит, я уже готова начинать тонуть. Чтобы он меня спасал и делал искусственное дыхание рот в рот. Но Давид бросает мне гибкую пенопропиленовую палку — акванудлс.
— Держи. Сегодня будешь учиться работать ногами.
Я снимаю полотенце, а сама слежу краем глаза, как в подлокотники кресла впиваются пальцы. Делаю вид, что ничего не замечаю, и по лесенке спускаюсь в бассейн.
С опаской вытягиваю руки, выставив аквапалку наперевес, и плюхаюсь на воду. При этом предварительно не забываю изящно выгнуть спину. Давид в кресле дергается всем телом.
Но у меня выдержанный муж. Он берет себя в руки и терпеливо объясняет, как надо правильно держать аквапалку и двигать ногами. Хоть при этом и дышит как паровоз.
С нудлсом плыть легко, у меня даже начинает получаться. За спиной слышится легкий всплеск.
— Давид! — поднимаю глаза на мужа. — Я… Ты где, Давид?!
Вместо него вижу только пустое кресло. Подо мной проплывает сильное тренированное тело, и его обладатель выныривает прямо возле меня.
— Смотри, Давид, у меня получается! — радостно поворачиваюсь к нему и умолкаю, увидев его выражение лица.
Он подплывает ко мне, отбрасывает аквапалку, хватает меня под руки и впечатывает в стенку бассейна, взявшись за бортик.
— А у меня не получилось, — говорит хрипло. С длинных волос по лицу стекают струйки воды, и я его сейчас так люблю, что в груди становится тесно. — Нихерища не получилось, Марта.
— Что же… — мой голос тоже звучит сипло, — что должно было получиться?
— Пауза. Выдержка. Все, Марта, все, — Давид упирается лбом в мой лоб. — А я ничего не могу. Ничего с собой сделать не могу, с самой нашей первой встречи.
Я обвиваю руками его шею и прижимаюсь к его лбу щекой.
— А ты и не делай ничего. С собой. Лучше со мной…
Муж отстраняется, смотрит на меня чумным взглядом и, с шипением вытолкнув воздух сквозь зубы, впивается мне в рот.
Бонус. Глава 4
Давид целует так, что, если бы мы стояли, я бы уже давно не удержалась на ногах. Колени немеют и подгибаются даже в воде.
Его язык настойчиво проталкивается мне в рот, а я запускаю руки в густые волосы мужа, глажу его спину, плечи и полностью отдаюсь своим ощущениям.
Мы уже много раз целовались, но всегда между нами было несколько слоев одежды. Сейчас все по-другому. Кожа к коже, и хоть вода сглаживает остроту, но чувствовать ткань рубашки или футболки — это одно. А когда под руками перекатываются тугие мышцы — совсем другое.
Я плавлюсь, я растворяюсь в мужских ладонях. Одна из них держит меня за талию, вторая забирается под чашку купальника и скручивает сосок.
Вскрикиваю и непроизвольно развожу колени, но вода поднимает их выше, и Давид мгновенно реагирует. Подтягивается на руках и сильнее вдавливает меня в стенку бассейна. Теперь я его ощущаю самой главной точкой — твердый бугор с выпирающим наконечником упирается мне прямо между разведенных ног.
Вскидываю голову и ахаю. Глаза Давида сейчас как два темных бездонных колодца. Он нависает надо мной, вдавившись своим возбуждением мне в промежность, а я как пришпиленная булавкой бабочка могу только бессильно трепыхаться.
Он снова забирает мой рот в свое пользование, я поддаюсь, наши языки сплетаются. Внизу живота разгорается желание, между ног сладко тянет.
Я начинаю ерзать, потираясь и насаживаясь на бугор, давящий между ног, но не приносящий облегчения. Давид глухо стонет мне в рот, отталкивается от бортика и подтягивает меня ближе к лестнице, от которой вдоль стен под водой идут поручни.
Он приподнимает меня и усаживает на поручень. Теперь я выше него, и грудь выступает из воды. Давид посасывает мою нижнюю губу, захватывает обе и ритмично толкается языком в мой рот.
Одновременно чувствую, как отодвигаются края полоски плавок купальника, и в меня проникает палец.
Давид снова стонет, и я тоже стону. От низа живота вверх поднимается не просто жар — настоящее пламя. Оно охватывает все тело, мне кажется, даже кожа головы пылает. И оно не утихает, наоборот, разгорается сильнее и сильнее.
Я сгорю в этом огне, если его не потушить. А палец во мне еще сильнее его разжигает.
— Давид… — продолжаю протяжно стонать.
— Мокрая такая девочка, — шепчет муж, прикусывая мне губу, — и такая сладкая. Просто пиздец какой-то…
В голове будто включается что-то и сразу гаснет. Давид отодвигается, палец исчезает, и вместо него я чувствую между ногами твердую головку члена. Давид давит ею на вход, но она слишком большая, чтобы в меня войти.
Представляю, какого размера член, если у него такая головка.
Инстинктивно отталкиваюсь от мужа, но он ловит меня за бедро и возвращает обратно.
— Все, Марта, ты больше никуда не денешься…
— Давид, что ты надумал? — лихорадочно шепчу. — Нас могут увидеть!
Но он продолжает вдавливаться в меня головкой. Я снова отодвигаюсь, и меня ловят за бедра уже обе руки Данилевского.
— Перестань упираться, Марта. Лучше расслабься, может быть больно…
Расслабиться не получается, я наоборот, взволнована и напряжена. А Давид будто прицеливается, подстраивает меня под себя, собираясь войти одним толчком. И…
— Давид Давидович, вам пора, — слышим мы хорошо, что не над головами, ближе к раздевалкам. — У вас же сделка
