Рания аль-Омар — смуглокожая пантера с миндалевидными глазами и пухлыми губами.
Лалла аль-Яхья — нежная дева в светлых одеждах с мечтательным выражением на лице.
Тамалу ар-Шараф — пери ярко выраженной восточной внешности с живыми, любознательными глазами.
Юлтафа аз-Халим — горделивая брюнетка, единственная, кто остался возлежать на диванчике, поприветствовав меня взмахом руки.
Глядя на них, я вдруг почувствовала себя вороной, по нелепой случайности залетевшей в вольер к павлинам. Девушки будто не учиться собрались, а проходить кастинг на роль жены шейха. Дорогие шмотки, блестящая косметика, идеальные причёски, глуповатые личики. На кой им вообще академия?
Не заметив носильщиков с сумками за моей спиной, Лалла удивлённо округлила глаза:
— А где твои вещи?
— У меня их нет.
— Совсем-совсем?
— Не было времени собираться. Родители хотели, чтобы я вышла замуж и вела домашнее хозяйство, а не тратила время на учёбу. Пришлось брать судьбу в собственные руки и тайком сбегать из дома.
— Ты пошла против их воли? — с затаённым восхищением воскликнула Рания. — Разве такое бывает?
— Теперь бывает. Приятно быть первой!
— Да вряд ли ты первая, — отозвалась Юлтафа, приподнявшись на локте.
— А ты знаешь других таких же дев?
— Ну… — она на секунду замялась и вынужденно качнула головой: — Нет, откуда? Но ты всё равно не обольщайся.
На одном из столиков стояли кувшины с водой и фруктовым нектаром. Подойдя к нему, я доверху наполнила кубок первым попавшимся напитком и с жадностью осушила его. Прохладный напиток помог немного расслабиться и чуть лучше войти в роль новоиспечённой студентки. Любопытной и восхищённой.
— Уже известно, какие дисциплины нам будут преподавать? Я так быстро приняла решение поступить сюда, что даже не прочла рекламные буклеты.
— Ого! Тогда слушай. — Лалла тут же принялась вдохновенно перечислять всё то, о чём говорил администратор, давший мне браслет.
— А рисование будет? Или стрельба из лука? — я припомнила увлечения Лейлы, переводя взгляд с одной девушки на другую. — А музыка? Уж уроки музыки обязательно должны быть! Только не унылый уд, а что-нибудь повеселее и современнее.
— И вовсе уд не унылый, — надула губки Тамалу. — Он романтичный! У меня дома был уд, я даже разучила несколько мотивов, таких, как «Поцелуй бедуина» и «Песнь королька».
Красавицы дружно вздохнули и наперебой защебетали о музыке. Не сразу, но мне удалось сменить тему на охоту. Тяжело притворяться горячей поклонницей того, о чём имеешь весьма смутное представление, поэтому долго мы не проговорили. И снова вернулись к музыке…
Через пару часов знакомства определились две наиболее вероятные кандидатки на роль принцессы: Рания и Юлтафа — самые бойкие, эгоцентричные и наиболее похожие на мои представления о дочке халифа. Однако каких-либо уверенных доказательств не было. Все четыре девушки выходцы из богатых семей, образованные, властные и похожие друг на дружку. Здесь не поможет даже горошина под матрасом. Каждая из них с одинаковым успехом может оказаться принцессой.
Ближе к ужину снаружи разразилась знаменитая гроза. Мы её не видели, но очень хорошо слышали. Под аккомпанемент раскатистого грома я окончательно поняла, что одного наблюдения недостаточно, и начала серьёзно беспокоиться. У меня попросту не хватает нужного опыта. Значит, пора приступать к откровенным провокациям.
Женщины в Кадингирской академии трапезничали отдельно от мужчин в небольшой зале, освещённой множеством бледно-голубых фонарей. Низенькие столики, пуфики вместо стульев и относительно скромный выбор блюд, которым любая, даже самая затрапезная чайхана даст сто очков форы. На стол накрывали невзрачные дамы возрастом хорошенько за сорок, они же, словно бдительные дуэньи, следили за порядком. Мои ассоциации с казармой только усилились. Увольте учиться здесь добровольно!
— Вы слышали последние новости? — я низко склонилась к столешнице, нагнетая таинственности. — Сыщики поймали Дикарку Махи на сотрудничестве с лимийцами и упекли за решётку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не может быть! — Юлтафа выронила из рук кусок манго.
Не особо разговорчивая Рания оживилась:
— Как интересно! Это же такой скандал грянет.
— А я не верю, — сказала Тамалу. — Сыщики уже не те, что были десять лет назад, они из страха не посмеют тронуть Дикарку, даже если она посягнёт на власть халифа нашего Мунтасира Четвёртого, тени Бога на земле, владыки востока и запада.
— Правда или нет, а по ней давно плачет зиндан, — Лалла брезгливо передёрнула плечами. Имя Махиры действовало на неё точно такое же, как на Эзру. Она презирала чародейку и скрывать такие сильные чувства за маской невозмутимости не могла. Собственно, не на неё новость рассчитана.
Сделав глоток крепкого кофе, выбранного специально, чтобы взбодриться и продержаться всю ночь, я продолжила вдохновенно врать:
— Прошёл слух, будто Махи передала лимийцам говоруна Лейлы.
— Султана Абдулкъуддуса? — нахмурилась Юлтафа. — Откуда он у неё взялся?
— Там сложная история, — я махнула ладошкой, чтобы не вдаваться в ненужные подробности. — Если коротко, то лимийцы вознамерились выкрасть Лейлу, а Дикарка Махи должна была им помочь.
Девушки дружно ахнули.
— А ведь я что-то такое слышала, — задумчиво заметила Рания.
— Точно-точно, — поддержала её Юлтафа.
Тамалу с жалостью посмотрела на них:
— Девочки, ну подумайте своей головой, э? Лена лепит трёхгорбого верблюда, а вы верите. — Затем она повернулась ко мне с резонным вопросом: — Откуда ты вообще знаешь всё это?
— Перед отбытием в академию я подслушала разговор отца. Он у меня один из советников Великого Визиря и в курсе всего, что творится во дворце. Абсолютно всего!
— Аль-Исаакова, говоришь, твоя фамилия? — Тамалу вонзила в меня внимательные глаза, сверкнувшие неприязненными огоньками. — Не припомню, чтобы среди членов дивана был аль-Исааков. Мой дядя писарь-секретарь при аз-Варахе, главном казначее халифа. Я тоже много чего знаю о дворце и его обитателях.
— Не сомневаюсь.
Словно невзначай я подпёрла подбородок левой рукой, на запястье которой блеснул браслет сыщика. На пути в общежитие я замотала его носовым платком, но теперь надобность в конспирации отпала.
Тамала на провокацию не поддалась, даже бровью не повела, однако непринуждённость из её позы ушла.
— У-у, — заинтересованно протянула Лалла. — Советник Визиря против писаря главного казначея — каков поворот! Поиграем в игру «кто круче»? Эй, Юлтафа, твоя очередь хвастать родственниками.
— Вот ещё! — откликнулась та. — Если вы не знаете о семье аз-Халим, мне вас жаль. Долго с такими скудными знаниями в академии вы не протянете.
Рания заливисто рассмеялась, будто в жизни не слышала более забавной вещи. Глядя на неё, засмеялась и Юлтафа, только потом все оставшиеся за столом.
Строгие дуэньи с неодобрением глянули в нашу сторону и сделали замечание не шуметь. На ужин отводилось не больше часа, пора заканчивать. Завтра праздник солнцеворота, вот тогда и будем болтать, веселиться и делать всё, чего захотим и сколько захотим.
Обратно в комнату я возвращалась в приподнятом настроении. Хорошая, пусть и не особо вкусная еда восполнила подточенные Шахди силы. А ещё я почти уверена, что искомая принцесса — это Тамалу. Девушка хитра, но мы тоже не первый день с Эзрой знаемся. Если догадка верна, то следующим её шагом будет побег. Не сейчас, конечно, а глубокой ночью. Она много усилий потратила, чтобы избавиться от власти отца, свобода ей подороже мечты об академии будет.
Глава 28
Спасибо трём стаканчикам кофе, сна ни в одном глазу. Укладываясь в постель, снимать одежду я не стала, туфли тоже оставила. Сомневаюсь, что будет время одеваться, уж лучше потерпеть маленькие неудобства. Лёжа на спине, вперила взгляд в тёмный потолок и вся обратилась в слух. Отнюдь не облегчала задачу знаменитая кадингирская гроза с жутким громом. Под её шум может стадо слонов продефилировать незамеченным.
