же, прямо перед носом — черная кошка. Ну, я на автомате и… Трех сотен баксов хватит?
— Да хватит, — скромно согласился водила.
Но более нахальные шофер и пассажир «опеля» не были столь покладисты.
— Мне один бампер в пятьсот обойдется! А работа?
…На экране-карте у диспетчера загорелась третья красная точка…
…Деловой Игорь Сергеевич без стука вошел в кабинет Лосева, который, стоя у окна, с живым интересом наблюдал жизнь замоскворецкой улочки.
— Вася, — строго позвал Игорь Сергеевич. Василий обернулся с улыбкой.
— Один все еще продолжает меня караулить! С чем пожаловал? Первые прикидки или уже кое-какие выводы?
Игорь Сергеевич свободно рухнул в кресло, а кепочку, которую держал в руке, осторожно положил на колени. Глянул на мощную видеосистему — с уважением, и скептически — на Лосева.
— Какие там выводы! Уже полностью обнаружены главные объекты двух серьезнейших наркокриминальных систем, которые вышли на тебя и, естественно, на нас. Наша силиконовая долина уже успела просчитать до мельчайших подробностей…
— И это они сумели сделать, всего лишь изучив передвижение по Москве — сколько их там отловили, двенадцать? — И на кивок Игоря: — Двенадцати занюханных автомобилей? Они что — гении?
— Они высокие профессионалы, Вася, — Игорь Сергеевич раскрыл папочку, извлек дискету и пачку бумажных распечаток. — На экране весь расклад поглядишь, или тебе, как неграмотному, лучше словами?
— Лучше словами, Игорек, — заискивающе попросил Василий.
— Ох, и надоели все эти видеофобы! — возмутился Игорь. — Да еще и гордятся своим невежеством.
— Быстренько согласились: ты умный, я дурак. Скажи мне, дядя.
— Любишь ты прикидываться темным неврубантом, а у кого сейчас самая крупная видеокартотека с компроматом на всех, на кого можно и на кого нельзя?
— Без комментариев. Давай, Игорь.
— На шелковый путь мы выходили с самого низа, чуть ли не от рядовых пушеров, и дошли до серьезнейших поставщиков, благодаря которым нам и удалось разрушить их отработанную колею. Но, но, но! Заметь, весь товар, шедший через этих поставщиков, даже в самых своих крупных партиях, был если не низкого, то весьма грубого качества. Но по Москве и многим другим крупным городам гуляло, да и продолжает гулять ширево самой высокой выделки, для производства которого необходимы последние открытия в этой области, ноу-хау. Теперь можно сказать с абсолютной точностью: производственная база находится здесь, в Москве, а мы, ликуя по поводу ликвидации шелкового пути, не смогли обнаружить, да что там не смогли, просто в азарте проскочили мимо этого страшного и живучего монстра, которым руководил покойный Чабан. Я так думаю, что его наследники уже вступили в свои права. Для них крушение шелкового пути, безусловно, крупная неприятность, но не смертельная. Среднеазиатский наркорынок безбрежен, и рано или поздно, скорее рано, чем поздно, поставщики должны были выйти на московский синдикат. И они вышли. Первой — бакинская труба Максуда Ибрагимовича. Навел на Ольгу (мы приглядывали за ней), скорее всего, эта гнида Карик, который, между прочим, просек тебя, а мы не придали этому значения.
— И хорошо, что не придали. Может, благодаря этому сегодня и на синдикат вышли, — перебил Василий. — Предложения?
— Активное ожидание поступления по неизвестным нам каналам. Для мелкооптового сбыта, они, скорее всего, пустят, используя контрабандную цепочку, проверочный середняк, ганджубас. Посмотрят, подождут, удостоверятся и только после этого откроют главный канал.
— Считаешь, дипломатический?
— Считаю, дипломатический. И только тогда, когда и канал, и синдикат заработают в полную силу, так сказать, по— стахановски, мы проводим завершающую операцию.
— Согласен, — решил Лосев, но не было особого торжества в его глазах. Он опять вернулся к окну. Глядя ему в спину, Игорь Сергеевич сказал:
— Судя по всему, предстоит еще одна встреча этого Максуда с Ольгой.
— Наверное, — согласился, не оборачиваясь, Василий.
— Что предпримем?
— Ничего! — вдруг заорал Лосев и повернулся к Игорю искаженным лицом. — А что мы можем предпринять?!
* * *
Сырцов что-то писал за письменным столом, когда в его рабочий кабинет без стука вошел Александр Иванович в сопровождении весьма и весьма пожилого, но отчаянно щеголеватого господина.
— И пишет, пишет комсомолка письмо в райком секретарю, — вместо приветствия продекламировал Александр Иванович. — Это при живом-то компьютере! Знакомься, Жора, Климентий Данилович Градов, о котором я тебе говорил.
Сырцов вышел из-за стола, пожал руку Градову, сказал, чтобы порадовать отставника:
— Климентием вас родители назвали, наверное, в честь Ворошилова?
— Совсем наоборот, — не без юмора возразил Градов. — В честь Тимирязева.
Сырцов расставил кресла вокруг журнального столика и предложил:
— Присаживайтесь.
— Ты что, всухую нас принимаешь? — горестно удивился, усаживаясь, Александр Иванович. — А старички шли сюда в вожделении: поднесут, мол, с барского стола.
— Ну не успел, просто не успел! — обиженно оправдываясь, Сырцов раскрыл книжный шкаф и быстренько извлек оттуда массивную бутылку хорошего коньяка, бутылку «Смирновской», нарезанный лимончик с сахаром, так же аккуратно нарезанное сальце (это для старого мента), малюсенькие огурчики в салатнице, сухие хлебцы и три пластика с разной водичкой. Уселся сам, спросил капризных посетителей: — С чего начнем? С коньячка? С водочки?
— Климу коньяку, он к нему в заграницах привык, а мне, плебею, косорыловки.
Тотчас было разлито.
— Со свиданьицем, — поздравил Александр Иванович присутствующих, опрокинул свой солидный стопарь, зажевал сальцем, дождался отставших, любовно глянул на сосавшего дольку лимона Градова, предложил: — А теперь излагай, Климушка, все, что прочитал и просчитал.
Градов дожевал лимончик, запил кислоту сладкой водичкой, извлек из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист, отодвинул рюмку и стаканы и развернул лист на столе.
— Все это пока грубо, — начал он, — но если не простительно, то вполне объяснимо: моя уже порядком устаревшая аппаратура, да и я сам, довольно сильно отставший от новых достижений…
— Короче, Склифосовский! — перебил его Александр Иванович. — И будя прибедняться: к тебе, лучшему специалисту по радиоперехвату времен холодной борьбы за мир, до сих пор со всех секретных контор слухачи за консультацией бегают. Дэло надо дэлать, дэло! Как говорят наши недавние грузинские друзья.
— И это он призывал меня к краткости! — кинул реплику «а парт» Градов. — Так вот, судя по филигранной направленности взрыва камеры безопасности Чебакова, взрывное устройство не могло быть просто магнитной миной. Это устройство было заложено внутри собственно камеры. Кем, когда и как — это уже не по моей специальности. Часовой механизм исключается полностью: малейшая поспешность или, наоборот, задержка и — крах операции. Проводная система невозможна — автомобиль был на ходу. Остается радиосигнал, действие которого подтверждается всей цепью событий. Взрыв произведен зряче, так, чтобы не нанести ни малейшего вреда кому-либо из посторонних. И, что интересно, в тот момент, когда «линкольн» был на наибольшем расстоянии от других машин. Налицо радио— или визуальное наблюдение.
