Оставалось только тяжело вздохнуть. Столько откровений за эти несколько дней…
После каждого задания мне приходилось заново учиться жить мирно. Что будет после этого, я предпочитала даже не думать.
Мысли прошли фоном. Поздно жалеть себя, когда пришла пора действовать.
Подмигнув с ухмылкой Горевски, дала команду на сброс данных. Если Шторм оказался прав в своих расчетах, то времени, чтобы закончить ужин, у нас было немного.
– За нас? – Я подняла свой бокал.
– За тебя! – качнул он головой. – Работать с тобой одно удовольствие…
Фыркнула, представляя, как все происходящее могло выглядеть с его стороны.
Не так уж и кошмарно, если не судить предвзято. Все свои выводы я делала практически на пустом месте. Больше способность замечать нюансы да интуиция, чем выверенный анализ. Ошибки были неизбежны, но ни одна из них не стала фатальной.
Но этот стиль общения не предусматривал подобных оценок.
Проведя кончиком языка по кромке бокала, невинно поинтересовалась:
– Тебя умиляла моя наивность?
Валесантери пришлось на мгновение опустить ресницы, пряча за ними вспыхнувший азарт.
– Еще бы! Было весело наблюдать, как парни заблуждаются на твой счет. Даже Виктор, на что имел все данные, но и тот попался в ловушку, поиграл во флирт.
Взглянув с хитринкой, пригубила вино.
– Баба есть баба?
– Скорее, – все с той же едва заметной усмешкой поправил он меня, – СБ есть СБ! А еще и разведка за спиной… – Закончил неожиданно серьезно: – Сожрут его за эту операцию. Не один полковник, так другой.
С Вороновым я не была знакома, могла только поверить Валесантери на слово, а вот от Шторма чего-то подобного вполне ожидала.
Облажался Шаевский с Валандом, не распознал в нем вовремя особый отдел, потому и вынужден был передать главенство. Слава таких оплошностей своим волкодавам не прощал. Не самый главный пласт его игры, но сам факт для него являлся принципиальным.
Противостояние… На кону тысячи жизней, но они все равно продолжали тянуть одеяло каждый на себя.
Это было не мое дело. Разберутся. Нам предстояла опасная авантюра, как раз в духе Горевски. Грех от такого отказываться.
– У меня уже есть планы на его счет, – загадочно протянула я, вызвав его явную заинтересованность. Томить не стала. – Хочу предложить Роверу забрать Виктора к нам.
Не подними мой визави этот вопрос сам, предпочла бы не затрагивать его сейчас, но… эта операция протянула между нами невидимые глазу нити. Все закончится, а они останутся. И с этим ничего не поделаешь.
Раньше говорили: «Мы стояли плечом к плечу».
Улыбка Валесантери была кривой.
– Шторм будет в ярости, но согласится. – Подумал, смешливо хмыкнул. – И даже Воронова уговорит отдать. Лишь бы ты его простила.
Грозно сдвинув брови, надменно полюбопытствовала:
– Считаешь, что мне этого будет достаточно?!
Тот, рассмеявшись, откинулся на спинку стула.
– Пригласишь на развлечение?
Хотела ему ответить, но не получилось. Два сообщения, одно за другим, пришли не на комм, а на полевой интерфейс.
Сначала от Ромшеза: «Принято. Перехват», затем от шефа: «Не отступать и не сдаваться», – девиз маршалов.
От Валанда ничего не было.
Хотелось бы мне знать, что это значило.
Думать было поздно.
Тряхнув головой – так казалось легче избавиться от всего, что не имело отношения к настоящему, сделала еще один глоток и отставила бокал.
– Началось!
Тот не торопясь продолжал смаковать вино.
– Минут двадцать у нас еще есть.
– Хочешь сказать, что еще успеешь поведать, как ты попал в загребущие Славины руки? – от язвительности я не удержалась.
Валесантери, избавившись от бокала, наклонился над столом.
– Почему бы и нет! – Вышло очень интимно. Из нас получилась бы неплохая пара… напарников. Откинувшись опять на спинку стула и сложив руки на груди, начал рассказ. Лицо одухотворенно-спокойное, а в глазах плясали чертенята, заставляя насторожиться. – Жили-были четыре друга. Аджи Горевски, Эдмон Мирайя, Владимир Шторм и… Люсий Лазовски.
С трудом, но мне удалось сохранить видимость бесстрастности. А так хотелось засмеяться в голос!
Оценив мою выдержку кивком, Валесантери продолжил:
– Жили они в одном дворе, учились в одной школе. И бредили все славой великих воинов. Но судьба решила преподнести им парочку сюрпризов. Для развлечения.
– Это ты о том, что твоему отцу предложили технический факультет?
Тот помедлил с ответом, потом качнул головой. Показалось, что обиженно.
– Он познакомился с моей мамой. – Заметив тень огорчения, мелькнувшую в моих глазах, улыбнувшись, пожал плечом. – Впрочем, это произошло в один день, так что ты не слишком ошиблась.
На этот раз удержаться оказалось труднее. Но я справилась.
– Вторым оказался Эдмон Мирайя?
Тот опять качнул головой.
– Шторм. За отцом нашего полковника присматривали еще в школе. Он рано начал демонстрировать свои аналитические способности. Но для него все закончилось трагически. Погиб, когда Славке было лет двенадцать.
– Славке? Лет двенадцать? – переспросила я, соображая, что именно стоит за его оговорками. Если я правильно поняла, то должна была знать Шторма раньше, чем мы познакомились с ним на крейсере Орлова. – А сколько тогда тебе было лет?
Он улыбнулся.
– Я на шесть лет его младше. А ты была тогда еще совсем малявкой. – Посмотрев на меня, когда я скептически ухмыльнулась – разница всего в два года, добавил: – Для нас. – Продолжил уже о Шторме, поясняя, почему я не связала некоторых знакомых родителей со своими знакомыми. – Да и жил он с матерью, ее фамилию и носил. Это, уже поступая в Академию, сменил. В честь отца.
– Так это ему сейчас…
– Сорок два, – подтвердил Валесантери, едва ли не смеясь. Я бы на его месте хохотала в голос. – Едва ли не самый молодой полковник. Ты думаешь, чего у них с Вороновым так не сложилось? Тот старше его на десять лет.
– Хорошо, – угрюмо пробормотала я, понимая, что гнать меня надо из маршальской службы. Все-то я знала, только не то, что находилось под носом, – с этими понятно. А Ровер?
– А Ровер? – протянул он задумчиво, словно к чему-то прислушиваясь. – Это отдельная история, я тебе расскажу ее позже.
– Что?! – Расслабленной я только выглядела.
Ответом на мой вопрос вдалеке, в той стороне, где находился космопорт, взметнулось в потемневшее небо алым. Затем еще раз, еще… Небоскреб дрогнул, словно недовольно отзываясь на происходящее там, и только потом до нас донесся тяжелый гул взрывов.
Завыли сирены. Далеко… ближе… Кто-то закричал. Надсадно, не скрывая рвущегося из груди ужаса.
На игры это уже не было похоже.
Я машинально вскочила, но тут же остановилась, лишь наблюдая за тем, как остальные посетители ресторана бегут к противоположному от нас краю.
На их месте я бы поторопилась домой.
Хотела поздравить Горевски с удачным отвлекающим маневром, но Валесантери явно не разделял моего восторга. Его лицо было напряженным. Что-то шло не так… Или… это было только начало?
Этот факт прокомментировать я тоже не успела. Еще одно зарево, теперь немного правее, как раз там, где… находилась наземная база пограничников.
Подумать, входило это в планы Шторма или нет, я опоздала. Реплика Горевски прозвучала как приказ:
– Комм на стол, уходим!
Подчинилась беспрекословно. Мне предстояло стать приманкой и привести Исхантеля в ловушку. Для этого необходимо выбраться из того хаоса, который вот-вот должен был начаться.
Команда на разблокировку браслета, вторая активировала систему безопасности. Несанкционированный доступ инициирует самоуничтожение.
Элизабет Мирайя больше не найти… Умно́! Оставалось надеяться, что и дальше будет не хуже.
– Где твой кар?
Мы с Горевски стояли уже у самого края.
Действовал он быстро. На то, чтобы перерезать плазменным ножом два тонких стержня, обвитых зелеными плетями, Валесантери хватило по секунде на каждый, еще с десяток – чтобы поглотитель разорвал пленку защитного поля.
– Здесь. – Воздух перед нами бледно-голубыми линиями расцвечивала карта района. Двинув рукой, тронула пальцем пустоту между прямоугольником здания и похожим на кляксу пятном парка.
Поведя взглядом из стороны в сторону – фиксируя ориентиры, Горевски резким движением подтянул меня к себе. Щелчок, и талию опоясала жесткая лента антигравитационного пояса.
Шторм тоже любил… сюрпризы!
– Тогда… прыгаем, – усмехнулся Валесантери, словно откликаясь на мелькнувшую в моей голове мысль. Когда я дернулась, скорее от неожиданности прозвучавшего предложения, чем от страха, иронично уточнил: – Кстати, я забыл спросить: ты высоты боишься?
Я высоты не боялась. Сдвинув предохранитель коррекции, первой бросила тело вниз.
