Тогда я пошел к стоянке. Неясно, зачем ребята могли туда отправиться, но мало ли, может, у них какие-то важные документы в багажнике и нужно немедленно зачитать их звонящему. В любом случае иных идей у меня не было.
Я как-то незаметно начал нервничать. От этого чувствовал себя идиотом, а потому, как заведено, нервничал еще больше. Еще и злился, конечно. Вместо того чтобы спокойно идти по тропинке, наслаждаясь прогулкой через прозрачный весенний лес, несся почти бегом, бормоча про себя ругательства, по одному на каждый удар сердца. Так завелся, что, обнаружив стоянку совершенно пустой, испытал даже некоторое облегчение, как это часто бывает с людьми, чьи наихудшие предположения вдруг неожиданно оправдались.
Уехали, понял я и сам себе не поверил. Удрали. Чтобы за обед не платить, что ли? Да нет, быть такого не может. Абсурд. Но уехали же. Где машина? Нет машины. Точно уехали. Идиотизм. А с ними мой рюкзак. Ну совсем пиздец.
Насчет «совсем» я, прямо скажем, несколько преувеличивал. Паспорт и бумажник остались при мне, телефон – тоже. Даже ключ, ради которого я приехал в Прагу, лежал во внутреннем кармане куртки. Правда, в рюкзаке остался компьютер; с другой стороны, в его почтенном возрасте быть украденным – большая удача, да и ценной информации там вроде нет. Зарядное устройство для телефона – проблема вполне решаемая. Одежда и зубная щетка – тем более. То есть досадное происшествие из разряда мелких неприятностей, не более того. Но, черт, как же все невовремя. Вернее, время-то ладно, а вот место чертовски неудачное. Как я, интересно, буду отсюда выбираться? Из темного-то леса. Автостопом? По всему выходит, что так.
В любом случае, для начала надо было вернуться за курткой. Без нее я уже изрядно замерз.
Суровый краснолицый старец покинул свой пост и теперь топтался у ворот, нервно озирая окрестности. Завидев меня, он с облегчением вздохнул и тут же укоризненно насупился – дескать, что ж ты, гад, нервы мотаешь. И призывно помахал счетом. Жест был ясен без перевода – деньги давай, быстро, шнелле, шнелле!
Его нетерпение было мне понятно: я оставался последним шансом получить плату за съеденный обед. Вернее, за три обеда. А брошенная в зале куртка вряд ли казалась хозяину ресторации таким уж ценным залогом. Я постарался обаятельно улыбнуться – боюсь, безуспешно – и полез в карман за бумажником. Тут же выяснилось, что кредитки здесь не принимают; к счастью, среди чужих визиток и дисконтных карт каких-то московских лабазов обнаружилась пятидесятиевровая бумажка, оставшаяся от прошлогодней поездки, так что денег мне хватило, хоть и впритык, – цены в лесном трактире оказались неожиданно высокими. Что бы я делал, не окажись у меня наличных, даже думать не хотелось. Вряд ли в окрестных лесах можно найти банкомат. Вот веселье было бы.
Я застегнул куртку и вежливо попрощался с хозяином, который несколько воспрянул духом, но сердиться почему-то не перестал. Так и не дождавшись ответа, зашагал по тропинке обратно, к стоянке, в глубине души надеясь, что это был какой-то нелепый розыгрыш и сейчас мои попутчики выскочат навстречу, донельзя довольные – шутка удалась! Но они не выскочили. И «порш» не обнаружился – ни на стоянке, ни в зарослях ежевики вдоль дороги, ни на повороте к трассе, по которой мы ехали. Выходит, эти красавцы натурально сбежали. От меня. Охренеть.
Я уселся на первый попавшийся сухой пень, отыскал в бумажнике оранжевую визитку и набрал Митин номер. Все, что я мог сделать в сложившихся обстоятельствах, – это сказать ему сердечное спасибо за прекрасных, надежных попутчиков. И я не собирался отказывать себе в этом невинном удовольствии.
Митя взял трубку почти сразу, после второго гудка. И тут же затараторил:
– Ну как? В смысле, ты с ребятами поехал или в Праге остался? Чем все закончилось?
– Очень хороший вопрос, – ухмыльнулся я. – Так вот, закончилось все феерически. Сейчас я сижу на трухлявом пне в каком-то немецком лесу. Все еще с бумажником, но уже без рюкзака.
– Это как? – опешил Митя. – Давай по порядку, если можно.
– Можно и по порядку. Мы проехали примерно полдороги, может, чуть больше. Ребята предложили пообедать. Свернули в какой-то лесной кабак, оставили машину на стоянке, дальше пошли пешком. Все было прекрасно. Потом Лени вышла на улицу поговорить по телефону. Не вернулась. Илья пошел ее искать. Тоже не вернулся. Потом принесли счет, и я пошел их искать. Не нашел. Машины на стоянке тоже нет. А мой рюкзак остался в багажнике. Хорошо хоть, документы и телефон при мне. Сейчас пойду на трассу, попробую поймать попутку до ближайшего города, а там доверюсь милосердному божеству Дойчебанна.[29] Но в целом, прямо скажем, пиздец. Никогда еще меня так тупо не кидали из-за ерунды.
– Ничего не понимаю, – сказал Митя скорее деловито, чем взволнованно. – Такого просто не может быть. Я их много лет знаю, гостил у них не раз и говорю тебе, этого не может быть. Думаю, что-то случилось, только не понимаю что… Ты подожди еще немного, не лови попутку, я им сейчас буду звонить. Потом тебе. Сразу, как только что-то пойму. Хорошо?
– Давай, – нехотя согласился я и спрятал телефон в карман, в глубине души недовольный беседой. Конструктивные переговоры – это, конечно, хорошо. Но я-то душу хотел отвести, поругаться как следует. И что, и где, и как теперь? Эх.
Чтобы отвлечься, достал из кармана многострадальный томик Цаплина, который уже начал понемногу разлетаться на отдельные страницы. Открыл, как всегда, наугад.
– Это выглядело… ммм, – король замялся, подбирая подходящее слово. – Эффектно. Да, очень, очень эффектно.
– Думаю, что так, – вежливо согласился принц Карл, старший из братьев.
– Люди никогда не забудут это происшествие, – король был в восторге. – Вообразите, господа, даже после того, как все мы умрем, потомки людей, бывших сегодня на площади, станут рассказывать о нас своим внукам!
– Такой исход весьма вероятен, – флегматично подтвердил принц Эдвард, не то четвертый, не то седьмой по старшинству, это король никак не мог запомнить. Когда у вас вдруг появляется целых одиннадцать новых родственников, похожих друг на дружку, как и положено родным братьям, даже их имена непросто вот так сразу выучить, а уж в каком порядке они на свет родились…
– Вы, надо думать, очень рады? – король старался придать беседе с братьями жены непринужденный тон, создать теплую, дружескую атмосферу. Но принцы пока были весьма сдержаны в проявлении чувств.
Вероятно, это потому, что в момент нашего знакомства я собирался сжечь на костре их сестру, думал король. Прискорбное недоразумение, конечно, тут же уладилось, все прощено и забыто, но осадок-то остался, мальчиков можно понять. Ничего, мы еще станем друзьями, просто надо прилагать к этому усилия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
