и штаны давить начали.
А когда задвигалась…
Сначала слегка качнулась, словно оживая, легкий удар бедрами в такт барабану, женщин было много, не присматривался никогда особо, приелось все.
Оказывается, я еще могу чему-то удивляться. И раз за разом именно эта бунтарка заставляет меня хотеть понять, что еще она в себе таит.
Отворачивается от меня, кружит в своем танце. Достаточно невинном в сравнении с тем, что привык видеть, но…
Чертовка умеет обращаться со своим телом. Читал в досье, что она занималась танцами, но такую страсть в ней увидеть не ожидал.
Умопомрачительная девочка. Не знает сама, что в ней сокрыто, а вот шакал учуял…
Срываюсь. Не удерживаюсь, когда оказывается в моих руках, нападаю на эти губы, сминаю с яростью, ощущаю мягкость ее тела под пальцами и все же она сопротивляется, отталкивает, отрезвляет.
Выпускаю ее, даю продохнуть. Рассматриваю и меня ведет от вида распластанного подо мной тела.
Отпускаю. Отхожу. А она кричит. Обвиняет. Просит.
Слишком много эмоций. Ярослава сама себя не понимает.
Говорит о моем прошлом, а я ее раны вижу, возьму ее сейчас, все равно надумает, что из жалости, или еще чего в этой голове родится.
Сломаю. По-любому.
– Отпусти свое прошлое! Посмотри на меня! Ты ведь хочешь меня, ведь должны же быть у тебя чувства?! Неужели не видишь, как я люблю…
– Ярослава!
Прикрикиваю. А она бледнеет. Напугал.
Дверь в мое прошлое закрыта навечно. Я захлопнул ее, похоронив всех, кто был дорог, по ту сторону. Но память жива, как и жгучее, яростное желание дать прочувствовать шакалу все то, на что он обрек меня.
– Просто скажи, что я нужна тебе.
Шепчет и глаза полны слез. Запутавшаяся птичка. То ненавидит, то любит. И ответа у меня сейчас нет. Даже для самого себя.
– Я отпущу тебя, Ярослава.
– Что?! О чем ты?!
– Ты свободна.
А дальше разговор с Лексом. И четкое указание. Дать свободу.
Хотя до бурлящей крови в жилах хочется подчинить, приручить, взять, а по факту растерзать…
Убрать из своего дома. Забыть. Пусть живет. Это были мои установки.
И хотя я знаю, что совершаю правильный поступок, мне до трясучки хочется отправить Ставра одного.
Мне хочется закрыть Ярославу в своем доме и не выпускать ее из спальни, попробовать ее всю вдоль и поперек.
Когда сказал, что она моя – не шутил. Все именно так. Но…
Она хочет свободы. Она жаждет вернуться домой. Она видит в моем доме тюрьму.
А про чувства свои сказала, когда поняла, что свободна.
Нужно время. И вот я стою. Смотрю ей в глаза.
– До свидания.
Робкий голосок, наполненный смятением, как наждак проходится по натянутым до предела нервам.
– Прощай.
Отворачиваюсь от нее, не хочу смотреть в эти небесные глаза, выдержки не хватает. Слышу ее легкие шаги, как удаляется.
– Вот и все, Монгол.
Говорю себе, а сам наблюдаю, как идет за Лексом. Машина уже ждет, Ярослава не оглядывается.
Киваю, улыбаюсь краем губ. Кто бы знал, что такая хрупкая девушка может оказаться настолько достойным противником…
Глава 28
Ярослава
Выхожу на улицу и передергиваю плечами. Холодно, а на мне шерстяное платье и мягкие домашние туфли.
Ничего я у Гуна не взяла, будь моя воля, и эти вещи бы оставила, только мое подвенечное платье давно на помойке, а голой представать перед острым взглядом мужчины со странным прозвищем или же фамилией Ставр, не хочется.
Лекс садится на заднее сиденье дорогущего авто с легендарной фигуркой духа экстаза на капоте. Нехилые друзья у Монгола, однако в иной раз поглазела бы на дорогущую модель автомобиля, но не сейчас.
Поэтому иду, смотрю себе под ноги и с силой заставляю себя не оборачиваться. Пусть. Все остается в прошлом.
Водитель придерживает дверь и учтиво смотрит на меня, приглашая внутрь, киваю в знак благодарности и юркаю на сиденье, забиваюсь в дальний угол.
Машина выезжает, а я смотрю на свои ладошки, протираю неприятно липкие руки о подол.
В роскошном салоне пахнет чем-то неуловимо приятным, окутывает холодным мужским ароматом дорогого парфюма и в гнетущей тишине, которая все тянется и тянется, я слышу, как Лекс достает телефон и начинает что-то просматривать.
Смотрю на лес, что раскинут за окном, не замечаю, как меня начинает клонить в сон, и просыпаюсь я лишь тогда, когда машина входит в поворот и тяжелая мужская рука опускается мне на плечо, сжимает слегка.
Распахиваю глаза, вздрагиваю, когда в полутьме салона сталкиваюсь с острым взглядом незнакомого мужчины.
– Красивая. Трепетная. Нежная. Понимаю Монгола…
– Зато я вас нет, – вжимаюсь спиной в дверь, пытаюсь нащупать ручку, чтобы выскользнуть наружу, но не могу, заперто.
Ставр ухмыляется:
– Давай обойдемся без несчастных случаев. Упадешь на асфальт из автомобиля – не выживешь.
Подается вперед и внимательно разглядывает меня.
– Значит, Ярослава Голицына. Невеста Мурата Айратовича. Ну, будем знакомы, красавица. Мое имя ты уже слышала.
– Да, вы Алекс.
Кивает.
– Это для друзей, но можешь звать так.
– У меня смутное чувство, что я вас знаю. Явно где-то видела.
Приподнимает уголки губ в улыбке чеширского кота.
– Забавная ты, Слава. Интересно, насколько Гуна хватит.
Пожимаю плечами. Не понимаю, к чему он клонит.
– Не хватило его, как видите…
Отворачиваюсь к окну. Слишком у этого Ставра взгляд темный. И причина не в цвете глаз, а просто он смотрит так, что до души продирает, словно препарирует.
– Я высажу тебя за два квартала от дома. Придется самой дойти. Ярослава, – опять касание пальцев к моему плечу, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не поежиться. Он даже через одежду прожигает.
Заглядывает мне в глаза.
– Я ясно выразился?
Почему-то от всего надменного вида мужчины меня передергивает, злость берет.
– Не стоит разговаривать со мной, как с идиоткой. Я все понимаю. Взрослые мальчики играют в серьезные игры, а я так, разменная монета. Все предельно ясно.
Поджимает губы. Играет желваками на щеках.
– Слишком многое на кону, солнышко, из-за тебя вся комбинация под удар встать может.
Закатываю глаза.
– Вот честное слово, меня это все уже достало!
Говорю с отчаянием. Запальчиво.
Если в доме Монгола этот человек мне показался бизнесменом, то сейчас мне кажется, что я в руках у самого настоящего бандита. Как понимаю, чем больше денег, тем заковыристее путь их получения, а то, что передо мной очень богатый человек, я почему-то не сомневаюсь.
Хмурит широкие брови и сжимает массивные челюсти, и хватка на моем плече становится ощутимее, когда тянет в свою сторону.
– Попадос, смотрю. Причем полный…
Смутно начинаю понимать напряженность Ставра. Он просто не доверяет мне. Именно это он говорил в кабинете у Монгола. Поэтому я произношу довольно четко:
– Я ничего никому не расскажу! Обещаю!
Алекс разворачивается всем корпусом в мою сторону, его пиджак чуть расходится и демонстрирует белоснежную сорочку с перевязью с пистолетом сбоку. Становится слишком страшно, мой затравленный взгляд начинает метаться
