этом, — Корнан бежал по толстому стволу поваленного дерева, пока вслед за ним черное крыло превращало его в фонтан щепок. — Вы не заготавливаете новых заклинаний, а эти должно быть уже скоро закончатся.
— Мне хватит этих, — сухо сообщил Диеш, он понял куда тот клонит: черные маги творили заклинания заранее и сохраняли их в своем теле столько сколько позволял уровень их способностей, после активации они исчезали и нужно было все повторить чтобы снова их использовать. — Мне не надо их перезаписывать, хотя парочку я бы поменял на более подходящие, но обойдемся этими.
— Что? — Корнан так удивился, что даже остановился на мгновение и чуть не оказался раздавленным. — Я думал так могут делать только Великие маги.
Диеш раздраженно поморщился. Подобные слова словно были созданы для того, чтобы вызывать гордыню, которую в свое время учитель выбивал из него палкой.
Сначала Регар боялся, что она вернется за мальчиком. Поэтому заперся с ним в Черном замке, поселил его в крошечной комнате примыкающей к старому кабинету и окружил ее самой мощной защитой на какую был способен. Но шли года, Леалея не появлялась, и Регар понял, что ребенок ей также безразличен, как и он сам. Их совместная жизнь была для нее лишь коротким ничего не значащим эпизодом из запутанного плана известного и понятного только ей. Судя по всему, то что нужно было Леалеи принадлежало Совету Великих магов, и чтобы найти это не вступая в прямую конфронтацию, она решила сблизиться с одним из его членов. С таким же успехом жертвой ее обмана мог стать к примеру Тантон. Возможно у нее даже были попытки соблазнить его, но они провалились. Было неизвестно. Все что знал Регар, так это то что он сам попался. Он чувствовал себя ничтожным идиотом виноватым в смерти собственного учителя.
Великий маг Регар обладал сердцем подобным камню или глыбе льда. За его более чем тысячелетнюю жизнь у него было много женщин, но ни одна не могла заставить его чувствовать это тепло в груди, и он понятия не имел, как это удалось Леалеи. Она растопила его сердце, а потом растоптала его. Регар не знал, что делать с этой разрывающей грудь изнутри раной и полностью погрузился в работу. Тем временем их ребенок подрастал. Леан был очень похож на свою мать, его словно срисовали с нее. Он научился ходить и говорить. Четырехлетний сорванец носился по всему подземелью, он кричал: “Папа!” — подбегал к Регару и обнимал его за ногу. И каждый раз это причиняло боль черному магу и заставляло его сердце черстветь.
Сначала Леан все время спрашивал про свою маму, Регар не хотел врать и поэтому просто молчал. Но когда сын стал достаточно взрослым что бы хоть что-то понимать, когда ему было около десяти лет, он сел напротив и просто все рассказал. Его речь была сухой и безэмоциональной, Регар просто перечислил факты и заметил, что спустя столько лет ничего не чувствует говоря о ней. Он не знал, как воспринял эту историю мальчик, как отнесся к ней, что творилось в его душе, что было ему ясно, а что нет. Леан выслушал его внимательно, молча глядя на него чистым взглядом своих детских глаз, и больше никогда за всю свою жизнь не спрашивал об этом.
Сын Великого черного мага Регара и мага смерти Леалеи был невероятно одаренным в плане магии ребенком и с детства одержимым ей. Обсуждение родственных связей противоречило Магической этике и это спасало мальчика от нападок со стороны тех, кто знал о его происхождении, но Регар понимал, что если когда-нибудь это станет камнем преткновения, и как мог сопротивлялся тому, чтобы он шел этим путем. Но Леан рос очарованный чудесами магии, хотя даже и не знал, как это жить без них. Завороженным взглядом он наблюдал, как отец творил заклинания, и больше всего на свете хотел научиться делать также.
— У меня талант, папа, — как заведенный повторял он, ступая за Регаром по пятам. — Это правда, ты же знаешь. Ну возьми меня в ученики, пожалуйста. Я очень этого хочу.
— Откуда ты знаешь? — маг пытался отделаться от него и если бы не чувство ответственности за его жизнь, просто отдал бы мальчика в смертную семью и спокойно забыл бы о нем. — У тебя никогда не было другой жизни.
Леан и правда не знал ничего другого. Он вырос в Черном замке, окруженный и защищенный магией, и никогда не играл с другими детьми. Но он видел, как его отец иногда, погруженный в чтение книги, не использовал дверь, а просто проходил сквозь стены из комнаты в комнату, как вещи чудесным образом появляются и исчезают. Часто чтобы отвлечь внимание ребенка от себя Регар превращал белые страницы в бумажных птиц, и они носились вокруг под детский восторженный визг. И кто мог винить Леана в том, что бегать с другими детьми и кидать камни в речку казалось ему слишком скучным, даже если он этого никогда не делал. Но отец не хотел учить его. Леан перечитал все книги в кабинете и уже начал совершать набеги на бесконечно большую древнюю библиотеку, он знал о магии больше чем многие начинающие маги, но творить заклинания даже не пытался, потому что знал, что за подобную самостоятельность Регар навсегда лишит его права когда-либо учиться у него. Никто не возьмет сына Великого мага в ученики не желая ссорится с ним. Да и не хотел себе Леан другого учителя.
— Я не беру учеников, — хмуро твердил Регар. — С чего ты решил, что лучше других?
— Но папа, — Леан достиг подросткового возраста и целыми днями только и делал, что читал и упражнялся с мечом. — Какой еще судьбы ты мне желаешь?
— Считаешь, что если ты мой сын, то я должен потакать тебе! — Регар хлопнул тяжелой ладонью по крышке стола, он и так был зол на себя, что вместо того, чтобы выполнять работу для Совета почти все время проводил в Черном замке, оправдывая для себя это тем, что искал пути укрепления защиты этого мира от проникновения извне. — Думаешь магия это развлечение или привилегия? Это огромная ответственность и тяжелая работа. А ты просто капризный избалованный ребенок постоянно требующий внимания.
— Я готов к работе и ответственности, — твердо ответил Леан, не надеясь ни на что, этот разговор повторялся изо дня в день и итог всегда был один — отказ. — Я готов.
— Одно то, что ты говоришь это так легко означает,
