Оптическая сфера делает район приземления корабля невидимым, точнее, создаёт видимость окружающего этот район пейзажа. При этом «выключить» оптическую сферу отдельно от хронооболочки или наоборот — невозможно. То есть после всего, что произошло, адмирал был бы и рад сделать остров видимым, но не может, так как в этом случае исчезнет хронооболочка, после чего Курносик с его роботами моментально захватят корабль.
— Но чего же добивается этот ваш Курносик?! — спросили все хором.
— А вот это я хотел бы знать не меньше вашего, — сказал адмирал. — Податься ему некуда, сразу схватят. Он теперь вне закона.
— Среди пленников ходят слухи, что в глубине горы монтируют гигантский алмазный шар величиной с дом, — сказал Знайка. — Как вы думаете, для чего он может понадобиться?
— Шар величиной с дом?.. — недоумённо повторил адмирал. — Это странно… Однако такой шар с подходящей начинкой может быть опасным оружием… Понял! — Адмирал подскочил и заметался по комнате. — Я понял, что на уме у этого психопата! Если такой шар вывести на орбиту Колобка, то правительству можно будет диктовать любые условия. Ах вот оно что! Оказывается, он жаждет власти!.. Кто бы мог подумать, он хочет стать великим диктатором…
— Но каким образом он доставит шар к Голубой Звезде?
— Для этого-то ему и нужен «Волчок». Шар можно погрузить на челнок, несколько минут телетранспортации — и он на орбите Колобка! А я-то не мог понять, почему он так упрямо пытается до меня добраться! Теперь ясно, что без меня и этого корабля алмаз стоит не больше, чем гнилой орех. А может быть, этим шаром он рассчитывает разрушить и хронооболочку? Накося, выкуси!!! — В состоянии чрезвычайного волнения адмирал сложил две фиги и потряс ими в воздухе. — Придурок безмозглый! Думает, что СЕГОДНЯ можно продырявить то, что существуе ВЧЕРА!..
Прибамбас ещё долго кипятился, а когда он немного успокоился, Знайка сказал:
— Но если ему не удастся переправить шар на Колобок, не может ли он вывести его на орбиту Земли?
Все выжидающе смотрели на Прибамбаса.
— Вот это, пожалуй, возможно, — согласился он после некоторого раздумья. — Челнок предназначен для грузовых перевозок, он наверняка вытянет шар на орбиту…
— Вот что, — Знайка решительно поднялся с места. — Теперь расскажите нам всё по порядку. Для чего вы сюда прибыли и что намерены делать дальше? Теперь это уже не только ваше личное дело. Пока вы тут… отдыхаете, может такое произойти!..
Прибамбас тяжко вздохнул и смиренно опустил голову.
Глава пятьдесят седьмая
ВСЕ КАРТЫ РАСКРЫТЫ
— Хорошо, я расскажу всё с самого начала, — сказал адмирал Прибамбас. — Планета Колобок находится в системе Голубой Звезды созвездия Ленивой Щуки галактики со стасорокадвухзначным порядковым номером. Связь между галактиками возможна только при помощи мгновенной телетранспортации, да и то если там имеется подходящий молекулярный состав. Сначала там всё досконально проверяют роботы-разведчики, а только уже после роботов туда отправляются коротышки. Иногда роботы не возвращаются, и это значит, что от них ничего не осталось кроме рассыпавшихся по Вселенной микрочастиц. Даже приблизительно о расстояниях между галактиками никто не имеет понятия. Это расстояния, не поддающиеся никакому воображению.
Планета у нас небольшая, всего несколько крупных городов, живём спокойно. Раз в два года выбираем правительство. Выбираем чисто формально, потому что состав правительства на моей памяти ещё ни разу не менялся. Мы считаем, что это хорошо.
Наши коротышки работают на полях, фабриках и заводах. Если работа грязная или неинтересная, туда ставят робота. Это даже выгодней, так как роботу не надо платить денег за работу. Нормальный рабочий коротышка у нас за месяц получает два-три золотых. Золотой — это такая монета, отлитая из золота. Да вот, посмотрите. — Прибамбас достал из кармана и дал всем подержать большую, величиной с медаль, монету. На ней было изображение восьмиугольной звезды и слова: «Богатство и порядок!»; с другой стороны — цифра пять, увитая вычурным венком. Это была монета в пять золотых. Прибамбас продолжил рассказ: — В одном золотом — тысяча фантиков. Фантики — это бумажные деньги. Один фантик, в свою очередь, содержит сто ушек, мелких металлических монеток. Порция мороженого, например, стоит двадцать ушек.
Коротышки на Колобке живут неплохо, даже, можно сказать, зажиточно. Имеют свои дома, автомобили, механическую прислугу… И порядок у нас тоже как полагается, случаев воровства или обмана я даже и не припомню. Те, кто ленятся работать, получают специальное пособие. Пособие небольшое, пятьсот фантиков, но жить можно.
Но вот нашлись такие коротышки, которые и работать не хотели, и уходить на пособие не спешили. Тогда они на своих заводах и фабриках стали вносить смуту: руководство якобы рабочим недоплачивает, а денежки их проедает и пропивает.
Ну, среди рабочих нашлись, конечно, такие, которые поверили. Тогда эти проныры сколотили так называемый Рабочий союз трудоголиков, с уставом и программой. В уставе было сказано, чтобы платить членские взносы, а в программе — чтобы все деньги у богатых отнять и поделить между собой поровну.
И пошло, и поехало… Со временем из Союза трудоголиков выделилась верхушка — пятнадцать коротышек. Они назвали себя Верховным Советом союза, вообще перестали работать и жили на собираемые с простаков членские взносы. Отгрохали себе виллы с бассейнами, офисы-небоскрёбы и стали купаться в роскоши. При этом для видимости они появлялись перед рабочими или журналистами непременно в стареньких потёртых костюмчиках и кепочках, которые для них специально разыскивали на блошиных рынках.
В то же время, глядя на них, среди безработных голодранцев, живших на пособие, тоже выделились свои авторитеты. Они сказали, что деньги вообще надо отменить, поскольку они — зло. Пускай, мол, все берут в магазинах то, что захотят.
Ну, среди безработных тоже нашлись такие, которые поверили и начали платить из своего пособия денежки в кассу союза. В этом Союзе голодранцев тоже скоро выделились пятнадцать самых пронырливых коротышек, которые назвали себя Политбюро. И они тоже жили на общие взносы припеваючи.
Правительство смотрело на это безобразие год, смотрело другой, а потом велело их всех арестовать. Потому что они мало того что всем головы морочили, но ещё и подбивали коротышек к беспорядкам. Им же надо было какими-то делами своё паразитическое существование оправдывать. Вот они то забастовку организуют, то демонстрацию. Чем больше беспорядков — тем больше недовольных. А значит, больше денежек в кассу!
Ну, значит, арестовали их, рассадили по. карцерам, устроили экстренное заседание правительства.
День совещаются, ночь совещаются, никак не могут решить, что с этими трудоголиками и голодранцами делать. Ведь надо так сделать, чтобы они сами свою подлость осознали и раскаялись. Да ещё чтобы другим был на будущее урок.
Под утро решили вот что: отправить их на необитаемые острова в другие галактики, чтобы они там сами, лично, своим трудом доказали величие, так сказать, своих идей. То есть чтобы Верховный Совет трудоголиков, все пятнадцать коротышек, жили на одном необитаемом острове, а Политбюро голодранцев — на другом. И чтобы одни на своём острове устроили справедливое общество равных, а вторые — счастливое будущее без денег.
Назвали всю эту бодягу программой Созидания Будущего.
Транспортирование арестантов поручили мне, как самому заслуженному, заметьте, межгалактическому навигатору. Для размещения трудоголиков выбрали островок 230487-Г на планете Колдобина системы Льва; для голодранцев — 114486-3 на планете Земля Солнечной системы.
Навязали мне в помощники инженера Курносика. Ладно, думаю, как-нибудь переживу.
Погрузили арестантов в трюм, роботы их стерегут. Транспортируемся сначала в Солнечную систему, приземляемся. А Кур-носик — он уже как бы и не коротышка. Ну, это я рассказывал.
Значит, Курносик меня связал и велел роботам перегружать все материалы, инструменты, приборы на челнок. Арестанты как зайцы разбежались. Забрал он, короче, всё, кроме продуктов, он теперь какими-то специальными таблетками питается. Ну и дуру ещё эту оставил, «Матрёшку», она бестолковая, ни к чему не пригодная. Главный динамик утащил, без негр не улетишь.
Ну, оставил он меня на «Волчке», думает, куда я денусь без главного динамика.
Как только он с грузом на челноке отчалил, я — бац! — защиту.
Идёт он на другой день к «Волчку», он уже старую фабрику начал расконсервировать, идёт так по-деловому, вдруг — бац! — башкой своей о хронооболочку, так чуть из башки вся его железная дребедень не высыпалась.
