— Я увижусь с ним. Посмотрим, что получится. Все. Подъезжаю к дому. Связь окончена.
— Минутку, прими фотографию.
Нури подождал, пока из щели воспроизводящего аппарата выползла цветная стереофотография Нормана Бекета, и отключил связь.
Возле коттеджа, на псевдогазоне, стояла чья-то машина, и это Нури как-то сразу не понравилось: визит в неурочное время, когда хозяин заведомо на работе, мог означать одно — усиленную слежку. Где-то он приоткрылся, привлек внимание вездесущего министерства всеобщего успокоения.
— Мир вам, — сказал Нури, входя.
Два агнца рылись в ящиках стола и весьма удивились, увидев Нури.
— Мы тут аппаратуру проверяем, — пояснил верзила с громадным животом и в обтягивающем свитере. — Чирикает.
— В мое отсутствие? В столе? И замок взломан.
— Ты, парень, не дергайся, посиди пока в сторонке, мы сейчас тобой займемся. Паунты, какие есть, положи на стол.
Нури вздохнул с облегчением: мелкий грабеж, черт с ними, пусть берут наличные и уходят.
Агнцы сосчитали банкноты, разложили на две небольшие пачки. Они не спешили, им хотелось развлечься. Верзила расположился в кресле за письменным столом, телесного цвета женские груди на его свитере производили впечатление какого-то идиотского абсурда. Младший сидел на углу стола, покачивая ногой.
— Хорошо живешь. Старинные вещи, книги. Неужто все прочитал, а? — Старший агнец сдвинул со стола пачку книг, она рассыпалась. — Подбери, мысляк. Видишь, непорядок.
— Вы взяли деньги. Прошу, уйдите.
Младший длинно сплюнул на ковер.
— Гляди-ка, разрешил.
«Люди, — подумал Нури, — это ведь тоже люди». Он наклонился за книгой и получил очень точный и крайне болезненный удар ногой в печень. Он с трудом разогнулся, преодолевая шоковое оцепенение. Агнцы наблюдали за ним со спокойным любопытством. Нури скрипнул зубами, прогоняя боль. Люди… Агнец, не трогаясь с места, прицелился ногой в пах, не достал и скривился. «А лица у них вполне нормальные…»
— Ты, мысляк, подойди ближе, — сказал младший. — Я дам тебе урок, чтоб ты не вздумал с аппаратурой баловаться. Подойди, говорю.
Нури был потрясен. Нет, готовясь к операции, он и его товарищи не обольщались насчет Джанатии, но одно дело смутные предположения о том, что не все люди братья, а другое — такая вот практика, когда человека бьют ради развлечения… Нури не сдвинулся с места.
Младший агнец лениво оторвался от стола и вдруг с устрашающим воплем «Йы-х!» в прыжке выбросил ногу вперед, чтобы попасть в подбородок. Нури не был бойцом, он даже не предполагал, что ему придется, что он сможет поднять руку на человека. Но долгие уроки нинзя выработали в нем автоматическую реакцию на каратэ: неуловимым для взгляда движением он перехватил ногу агнца у лодыжки и носка, когда тот был еще в прыжке, и, откидываясь назад, резко вывернул книзу. С каким-то шлепающим звуком агнец упал на пол лицом вниз и остался недвижим.
Старший агнец был очень тяжел, пол вздрогнул, когда Нури вышиб из-под него кресло. «Смерти я им не желаю», — подумал он. Он бил вполсилы, но удар кулаком в темя выключил гиганта, и тот закрыл глаза, так и застыв с удивленным выражением лица.
Сколько времени прошло, секунда, две? Что я стану говорить своим пацанам? Что реализовал свое право на защиту? Нури стоял над поверженными агнцами, ощущая, как уходит гнев, остается в душе пустота и еще испуг от своего страшного умения.
…Олле прибыл, как всегда, к вечеру. Он ходил вокруг, разглядывая агнцев. Они сидели на стульях, составленных спинками, касались друг друга затылками и были склеены между собой тонкой лентой. Они не двигались и только временами хрипло просили:
— Убери собаку, хозяин.
— Не уберу, — грубо отвечал Нури из-за стола. Он вертел в руках, листал, изучал листы толстого блокнота, который нашелся в куче бумаг, вываленных агнцами из ящиков стола.
— Смотреть на них одно удовольствие, — сказал наконец Олле, занимая привычную позицию в кресле. — Но что ты намерен делать с этими грубиянами? На что употребить?
Нури оторвался от блокнота, невидяще взглянул на Олле. Потом взгляд его стал осмысленным.
— Отпущу, конечно. Они теперь будут тихие, кроткие, воистину аки агнцы божьи. Да и пес у меня, — он кивнул на чемодан, поставленный посередине комнаты, — свирепый пес, они такого не видали, если вообще видели в своей хулиганской жизни хоть одну собаку.
Нури расклеил агнцев, ногой задвинул в угол чемодан. Агнцы тихо вышли, положив на стол деньги.
— Любите книгу, источник знаний, мерзавцы! — сказал им вслед Нури.
— Ты уверен, что полностью стер происшедшее?
— Э, тряпки. Никакого сопротивления внушению. У любого из моих дошколят воли больше, чем у десятка таких… Ты почему на вызов не отвечал?
— На вызов, бывает, я сразу отвечать не могу, все время в толпе, на виду, — почти полный альбинос Олле был весь в белом, этакий улыбчивый беловолосый гигант с невероятно выразительными глазами, сплошь из жил и мышц состоящий.
— Красив до невозможности, — Нури вздохнул.
— Положение обязывает. В охране у него все в белом, Джольф может это себе позволить. На меня что-то вроде моды. Я, значит, в белом, Гром, значит, черный: контраст, а?
— Давай к делу, — сказал Нури. — Мы пока в замкнутом кругу, но кое-что проясняется. Я сказал — в кругу. Это не совсем верно, правильнее, мы в исходной точке, ведь это Вальд сделал кибера, и он же продал его пророку, это мы уже обсуждали, но оставили без внимания. И есть еще депутат Норман Бекет, слышал о таком? Однокашник Вальда, то есть мой однокашник. Ну, а быть возле Джольфа всегда полезно, мало ли как повернутся обстоятельства… И… ты сегодня позвони из города Норману.
Тут Нури задумался. Отрывочной информации, полученной от Вальда, явно не хватало. Что сказать Норману, чтобы явился сюда? Так ничего не придумав, он махнул рукой:
— Плохой из меня координатор… А, дай ему адрес и скажи, что Вальд хочет видеть его. Раскроюсь? Ну и черт с ним, не могу я все время прятаться. Может, Норман как раз и связан с оппозицией. Раскроюсь.
— Ты чего это? — Олле разозлился. — На тебе все держится! И как вообще ты себе это представлял? Нашу работу здесь?
— Никак не представлял. Я воспитатель, я кибернетик, механик-фаунист. В резиденты не гожусь. — Нури вздохнул: — Ну, а кто резидентом родился, нет таких.
Олле долго молчал.
— Ладно. С Норманом Бекетом я сам свяжусь.
— Каким образом?
— Самым естественным. Прямо от тебя сейчас поеду к нему, адрес есть.
— Не поверишь, — Нури засмеялся с горечью. — Такое мне просто в голову не пришло, все какие-то обходные пути ищу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
