То ли мелкий дождь, то ли снег вперемешку с пеплом вспорхнули вокруг них.
Телекинез придержал Аскендита у земли, но, все же, от удара он почувствовал пронзающую боль в боку. Дима задержал дыхание от боли и скривился. Адреналин больше не подавлял боль от огнестрельного ранения.
Боковым зрением он заметил темные фигуры и сразу же почувствовал удар телекинезом, от которого его отбросило в стену. Марина и тело Евы рухнуло на землю, присыпанную снегом.
Мортис и Филипп приближались к ним.
Дима сполз по стене и рухнул на колени. Силовое поле, защищавшее Диму от силы Мортиса, мерцало и держалось только на одном лишь упрямстве.
Мортис криво усмехнулся и почти вплотную подошел к Диме. Филипп держал Аскендита на мушке пистолета.
– Тебе не победить, сдавайся, – произнес медленно Мортис.
Дима стоял на коленях, опустив голову. Он был на грани. Где-то вдалеке послышались голоса – приближались приспешники Мортиса. Пепел полыхавшего задания порхал по воздуху.
Дима поднял голову и встретился со взглядом Мортиса. Владыка вскинул руку на лежавшую без сознания Марину. Купол Димы растянулся, становясь прозрачным и накрыл девушку. Он должен был защитить Марину.
Вдруг послышался звук лопастей вертолетов и вой сирен.
Немногочисленные члены “Dominus mortis” судорожно завертели головами. Дима вскинул голову и не смог сдержать стон облегчения.
Он, не веря своим глазам, уловил как два вертолета застыли над ними. Агенты АКД держали всех на прицеле винтовок.
Ветер от лопастей вертолета хлестал по щекам.
Круги прыгали перед глазами.
Собрав последние силы, Дима поднял телекинезом Марину и побрел от поля сражения, ведь от столкновения сил дэвлесс они могли пострадать. Заметив тело Евы, Дима, взвыв, поднял его на руки. Он просто не смог бросить ее там. Он не хотел, чтобы Ева лежала одна на земле. Он хоть немного хотел искупить вину перед ней.
Дима уперто не обращал внимания на боль. Кровь брызнула из носа и залила губы и подбородок. Он знал, что должен был убежать как можно дальше, пока не потеряет сознание.
Но не смог.
Дима рухнул на колени рядом. Руки ослабли и опустили тело Евы. Марина упала на землю.
Живот обжигало. Кровь заливала рот.
Дима позволил себе посмотреть в лицо Евы и, наконец, разрешил своему сердцу сжаться от боли.
– Ева. Я пришел слишком поздно… – захлебываясь кровью, прошептал он и, не размыкая рук, прижал к себе. Голова Евы безвольно повисла. Он прижался губами к уголку ее приоткрытого рта. И вдруг подсознательно, каким-то внутренним чутьем почувствовал слабое дыхание.
– Ева! – Дима прижал ухо к ее груди и услышал слабый, тихий стук сердца. Она была жива! – Ева! Ева!
Дима закашлялся, забрызгивая кровью белую кожу Евы, и завалился без сил на бок в мягкий снег.
С каждым взмахом ресниц, его зрение сужалось. Он видел только лицо Евы. “Так много времени прошло, а ты все так же красива, – с горечью подумал он. – Прости меня… Я должен был знать, я должен был бороться за тебя до конца, а я жил своей жизнью так и не зная, что ты была все это время здесь”.
Борясь с подступающей темнотой, Дима откинулся на спину и посмотрел в светло-серое небо, проступающее сквозь голые ветви деревьев. Снег вперемешку с пеплом хлопьями летел сверху, подобно маленьким ангелам.
Изображение пульсировало и темнело. Сила телекинеза отпустила рану на животе, и кровь окрасила снег под ним.
Дима перестал чувствовать боль и замер в благоговении.
Как хорошо умирать в снегу. Холод забирал все… боль, грусть. Он замораживал мысли и чувства.
“Ну вот и все…”
Веки смежились. Из-под ресниц выскочила соленая капля и рухнула в холодный снег, оставив после себя миниатюрную воронку.
Глава 23
Чувства
Очнувшись, Марина долго не могла понять где находилась.
До сознания медленно доходило размеренное пиканье приборов. Она повернула голову на окно: сквозь жалюзи солнце било в глаза.
Она дернулась и попыталась сесть, но плечо вспыхнуло от боли. Стон вырвался из горла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
“Дима. – Сердце тревожно задрожало: – Он жив?”
Отключив капельницу и датчики, девушка спустила ноги на пол. Голова пошла кругом – она судорожно схватилась за кровать. Плохо различая предметы, она ударилась об угол тумбочки и, не удержав равновесие, упала на колени. Тело было словно ватное и плохо слушалось.
Она дошла до двери и выглянула в узкое окошко. Охранник стоял по ту сторону. Марина не знала что именно он дел: охранял ее, или охранял всех остальных от нее, но ошейника на шее не было.
Марина закусила губу, раздумывая как найти Диму.
В кончиках пальцев она ощутила покалывание. Ухмылка искривила ее лицо. Она столкнула пустую вазу и с безразличием проследила, как керамика разбилась вдребезги.
Охранник ворвался в палату, вытаскивая пистолет.
Марина шире улыбнулась и щелкнула пальцами. Молния от лопнувшей лампы ударила в него.
Марина знала, что охранник жив, поэтому без зазрений совести выскочила в коридор и закрыла за собой дверь. Ее VIP-палата находилась в удаленном коридоре, и здесь было пусто.
Девушка не знала, где находился Дима. Придерживаясь о стену, она подошла к ближайшей палате, но та была пуста. Заглянув в окошко следующей, Марина с замиранием сердца дотронулась ручки.
– Дима…
Сглотнув, она толкнула дверь.
Дима лежал неподвижно. Аппарат искусственного дыхания протяжно вздыхал. От тела мужчины к приборам тянулись бесконечное множество трубок.
“Пиб–пиб–пиб–пиб”, – музыка жизни освещала палату надеждой.
Оттолкнувшись от косяка двери, Марина медленно подошла к нему. Она дотронулась здоровой рукой лица Димы. Такой неживой, холодный.
– Ох, Дима, – прошептала она и поцеловала в любимую родинку под такими родными глазами.
Глаза защипали, и она не сдержавшись, расплакалась. Все напряжение и страх последних дней, что она помнила, брызнули из глаз. Марина рухнула на стул и, обхватив холодные руки, прижалась губами к его ладони. Слезы лились из-под замкнутых век.
– Она здесь! Быстрее, – закричал кто-то за дверью. Мгновенно в палату ворвались агенты АКД с оружием наготове.
Марина заторможено подняла заплаканные глаза. За агентами дикой кошкой ворвалась Кристина, а за ней Том.
– Ты! Как ты смеешь приближаться к Диме после того, что сделала, – закричала Кристина.
Марина же уставилась во все глаза на Тома. В последний раз, когда она его видела, он замерзал в водах Тихого океана.
– Ты жив? – выдохнула она.
Том кивнул агентам и сделал несколько шагов вперед.
– Меня выловила агенты АКД через несколько часов после авиакатастрофы.
– Но как ты выжил?
– Это моя способность. У меня сверхускоренная регенерация. Меня сложно убить.
– А остальные… Стюардессы и пилоты?
Том покачал головой. Марина опустила глаза на Диму.
– Я рада, что ты жив… Что с Димой? – Марина подняла его руку и притянула к щеке.
– Как ты смеешь прикасаться к нему! – закричала Кристина, но Том, обернувшись, осадил ее взглядом.
– У него огнестрельное ранение, были задеты органы. Он потерял слишком много крови и, главное, силы.
– Но он ведь жив…
– Врачи затрудняются прогнозировать что-либо, но он – Аскендит. Его регенерация быстрее, чем у других дэвлесс…
Марина сглотнула и в надежде опустила глаза на Диму.
– Что с Мортисом?
Том перевел взгляд с Марины на Диму, что лежал без движения, словно раздумывая, стоит ли говорить.
– Его взяли. Он в изоляторе. Но несколько членов “Dominus mortis” удалось скрыться.
Марина закрыла глаза, прижалась к руке Димы и с облегчение вздохнула.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Что вы хотите сделать со мной?
Том повернулся к одному из агентов и принял у него ошейник и наручники, блеснувшие в солнечном свете.
– Если я надену их, я смогу остаться с Димой?
– Да ты что спятила? – истерически закричала Кристина и попыталась вырвать из рук агента пистолет, но тот оттолкнул ее. – Сука! Это из-за тебя он в таком состоянии.
