возразила я. – Так ты скажешь мне или так и будешь обзываться?
– Называть все своими именами не обзывательство, а конструктивная критика. Скажу-скажу, – огрызнулся ведьмак, зыркнув раздраженно. – Такая клятва – обещание хранить молчание о чем-либо, поняла? Молчание. В самом прямом смысле этого слова и в том и вся суть. Ты не можешь говорить, писать или там даже языком жестов передавать. Тут же следует кара. Нужно молчать, василек. Молчать и кивать или мотать головой на наводящие вопросы, поняла? Тогда ничего тебе за разглашение то и не будет.
– А кивать или мотать что, не язык жестов? По мне так да.
– А по факту – нет. Дядя взрослый, дядя знает и опыт имеет. Обширный и в разных областях.
– Не очень способ, – оценила я. – Чтобы кто-то задавал тебе нужные вопросы, он должен быть хотя бы немного в курсе, но и тогда голова может отвалиться кивать и мотать, пока до истины доберешься.
– Ничего с твоей головой бестолковой не будет, она у тебя крепко приделана. И как хорошо, что у нас как раз тот случай, когда я в курсе о чем спрашивать. Какой я молодец.
Я только закатила глаза.
– Итак, к тебе приходил какой-то маг? – начал он допрос, и я кивнула.
Прислушалась к себе – вроде хуже не стало.
– Он причастен к ритуалу жертвоприношений белоглазых, так? – я глянула на него с “я же так и сказала” выражением и кивнула. Снова ничего.
– Предполагаю, что именно он и творил для них тот классный морок-камуфляж? – я снова кивнула.
– Кроме него еще кто-то в этом участвовал?
Опять пришлось кивать.
– Кто-то при власти? Доблестные отдельские, так? – я замешкалась, спрашивая стоит ли подтверждать. Они мертвы, какая уже разница. Но, скривившись от воспоминания об издевательствах, кивнула.
– Ясно. Всегда думал, что там гнид хватает. Так, продолжим. Маг этот явился, потому что от сделки с чудями и отдельскими не поимел того, что должен был? – кивок. – А хотел он ни много-ни мало, а Чашу Первого, – еще кивок. – И разнюхал как-то, что это твое участие все пустило под откос, решил с тебя и спросить?
– Уг… – начала на автомате, но от первого же звука резь в горле зародилась заново.
– Да, Люська, же! – прикрикнул на меня ведьмак и погрозил кулаком. – Ты пойми, что эта магия по нарастающей работает, горе ты мое! Каждый новый раз сильнее прежнего будет! – и уж гораздо спокойнее и тише, – Маг тебе как-то представился? – кивнула. – Угу, только это по сути бесполезно для нас. Он одиночка? – мотнула головой отрицательно. – Клановый? – кивок.
Данила сделал паузу, задумавшись и кусая нижнюю губу, я же послушно ждала новых вопросов.
– Вот сейчас очень осторожно, василек, не сорвись. – предупредил он, глянув строго. – Он говорил прямо на какой клан работает? – я покачала головой. – Но что-то же упоминал? О ком-то из подлунных? – я тоже закусила губу, чтобы не сорваться, и закивала. – Та-а-ак, на оборотней? – отрицание. – На ушастых? – я выкатила непонимающе глаза. – Ну на эльфов же, Люськ! – помотала головой с “Серьезно? Они тоже есть?” выражением. – Навии? Нет. Вампы? – я с облегчением закивала. – Мог и обдурить, как мы игошку, чтобы навести тебя на этот вывод, – я интенсивно замотала головой, припоминая слова Никифора о том, кем пахло от визитера, но тут же и остановилась.
А что если ведьмак прав? Если этот маг нарочно… ну не знаю… близко пообщался с вампирами, чтобы от него ими несло. Такое возможно? Блин, как же это неудобно все! И не спроси ни о чем толком.
– Аг-а-а. Ошейник рабский был на нем? – отрицание. – Ясно-понятно. Ну о внешности расспрашивать не стоит. Наверняка морок нацепил… хот-я-я-я! – еще больше оживился Лукин. – Он же к тебе прямо в дом приходил, так? – я подтвердила. – Какой тогда к хренам морок на твоей-то территории! Так, давай-ка ты мне его опишешь. Старый?
Дальше ушло еще не менее часа и сотни кивков и мотаний головой, пока мы с ведьмаком воссоздавали таким странно-неудобным, но единственно возможным образом портрет мага. Я даже вспотела от однообразных движений и наверняка заработала на завтра боль в шее. Но оно того стоило, потому что в итоге Лукин расплылся в кровожадной ухмылке и глянул на меня с торжеством.
– Походу знаю я твоего визитера, василек. – заявил он. – Рихар Бувье это.
Я чуть не ляпнула, что он мне Карелиным представился и замотала головой.
– Назвался по-другому? – понял ведьмак. – Да это же ерунда, Люсь.
– А как же правило насчет прямой лжи? – блин, прямо соскучиться по собственному голосу успела.
– Пфф! Так он тебе и не врал. Зачем? Он маг и живет черте сколько и за время жизни имен тех поменял по мере необходимости и в связи со страной проживания фиг знает сколько. Вот я, думаешь, по докам прям Лукин?
– Нет?
– Нет, Люсь, для нашего государства я зовусь совсем по-другому на данный момент. По моим изначальным документам мне уже должно быть… – он запнулся и косо глянул, – дохренища, короче. – Данила помолчал с полминуты, как будто зависнув где-то в своих мыслях, а может воспоминаниях, но тут же встрепенулся. – Так, к Бувье. Он и правда на вампов работает. Не раб, но насколько знаю, связан добровольной вассальной клятвой с Антонией Войтович уже лет сто пятьдесят. Ну и по слухам в любовниках у нее столько же. – Данила скривился, и быстро поскреб уже изрядно заросший подбородок, а я вдруг вспомнила, как ощущалась колкость его щетины на моей коже, когда он целовал меня с неимоверной нежностью, что вышибла слезу. Но противный ведьмак моментально разрушил морок посетившей меня сентиментальности. – Ты только прикинь, василек, сто пятьдесят лет спать с одной и той же ба… женщиной. С одной и той же! Еще и холодной. Еще и кровь она с тебя пьет, причем это не фигура речи. Б-р-р-р! Думаю, я даже знаю зачем ему эта самая Чаша.
– Зачем?
– Да избавиться он хочет, сто процентов, от этой связи вместе с опостылевшей Тонькой.
– А может он ее любит. – буркнула я, раздражаясь. Конечно, столько лет с одной и той же. Кошмар для такого, как ты, и самый страшный сон. Кобелина.
