расползлась в разные стороны, осыпалась местами, обнажила светлое трепетное нутро, сияющее, пульсирующее и в то же время раненное, вдруг всколыхнувшееся, взвывшее словно от боли, но трещины вдруг стали затягиваться. Темная наружность стала закрываться, даже зияющая дыра напротив ее живота вдруг затянулась.
Я выдохнула с облегчением.
Растрепанный вид Херганы вдруг переменился. Она стала еще больше походить на меня. Взлохмаченные волосы вдруг легли нежными прядями, среди которых вились белые седые локоны, в глазах возник ужас понимания, а губы порозовевшие задрожали.
– С возвращением, – сказал ей Глюквендер и отступил, протягивая ей бусы.
Она их растерянно приняла, посмотрела на него, затем на меня, кивнула рассеянно, а потом увидела Эргата и по-настоящему заплакала, выронила свои бусы, и они вновь рассыпались, только теперь уже совершенно безобидными деревянными бусинами.
Упала на колени, протянула к нему руки и позвала:
– Сыночек мой, мальчик мой!
Эргат бросился к ней, а мы даже не стали его останавливать. Я только подошла к уставшему Глюквендеру и обняла, положила голову ему на плечо, а он улыбнулся. Я чувствовала его усталость и радостное облегчение. Теперь с Херганой мы точно победим Лики.
Эргат прижался к Хергане, обнял ее, и они о чем-то говорили. Она его гладила по голове.
– Пошли искать Лики, – предложил мне очень тихо Глюквендер.
Я кивнула, думая, что так будет лучше, но ничего не успела.
Он пришел сам. Я это вдруг почувствовала, вздрогнула, посмотрела в темноту замка и ужаснулась.
Там что-то вспыхнуло. Магическая стрела сияющей иглой пронзила спину Херганы и замерла на миг.
– Я люблю тебя, – прошептала ведьма и оттолкнула мальчишку, а потом злая мерзкая белая магия прошла через нее насквозь, пролетела над испуганным Эргатом и исчезла в небе.
– Нет! – вскрикнула я, и темное пламя охватило все мое тело.
Хергана была мертва, а мне казалось, что убили меня саму, и я была готова мстить, не столько за себя, сколько за мальчишку. Он подполз к поверженной ведьме, повернул ее на бок и дрожащей рукой пытался закрыть ей глаза, но так плакал, что ничего не видел и не слышал.
Он этого не заслужил.
Глава 33 – Свет любви и прощения
Лекс
Алика всерьез разозлилась, полыхнула черным пламенем, а я понял, что дело плохо. Если она потеряет контроль, то чуткий к ее желаниям мир может вывернуться наизнанку и переписать свою историю. Ему это не трудно, а как потом Хранителю порядок наводить – не ясно.
Я схватил ее за руку и дернул к себе. Черное пламя больно кололо кожу, но я не стал ее отпускать, наоборот, прижал к себе.
– Успокойся, побеждать надо с холодным разумом, ты же это знаешь, – сказал я ей тихо на ухо, надеясь, что сквозь хохот Лики и всхлипывания Эргата она меня услышит.
Видимо не услышала. Дернулась. Ударила в бок, да так, что мантию мне прожгла, а кожу только вскользь задела. Я вовремя разжал руки, а вот Лики из мрака вышел очень неуместно. Раскинув руки, он смеялся, выходя на свет, а следом за ним из темноты вылетали летучие мыши, как рой бешеных пчел. Види-шин помог мне понять, что это за существа. Их энергия была создана из силы тех, кто когда-то с Лики боролся, а значит, стоит атаковать и их станет лишь больше.
– Врайт! – крикнул я, и мой хранитель тут же обернулся вновь огромным драконом.
Алика бросилась на Лики. Мыши пытались до нее добраться, но черное пламя, которым она была защищена, не подпускало их, но и убить не могло, потому черных крылатых комочков злобы вокруг Алики становилось все больше.
– Ты ничего не сможешь мне сделать, только преклонить колени, как безумная Хергана! – заявил Лики, и тут же огненная рука влепила ему звонкую пощечину.
Хохот Лики дрогнул и тут же зазвенел в пространстве вновь. Он был совершенно цел, а к рою мышей присоединилось несколько десятков новых. Неужели Алика не видит, что они такое? Види-шин на ней, но видимо гнев совсем ее ослепил.
Я подхватил Эргата на руки и заглянул ему в глаза.
– Послушай, знаю, что это страшно и больно, но мне нужна твоя помощь, – сказал я ему, подсаживая на сидение на шее у дракона. Создай еще одного дракона и выпусти. Это нужно для настоящей победы, ты же видел пламя, нужно такое же, но от самого мира, понимаешь?
Эргат всхлипнул, но кивнул.
– Когда все закончится, знай, что мы тебя не оставим, ни я, ни Алика. Никогда, – пообещал я мальчишке, еще раз обнял и, проведя рукой по шее дракона, спрыгнул на каменный балкон.
Алика все еще пыталась задеть Лики, а тот смеялся. Рой безумных летучих мышей множился. Нужно успокоить Алику, пока она не натворила что-нибудь действительно страшное.
– Я бессмертен, – сказал Лики и толкнул Алику в грудь.
Она отлетела в сторону и упала бы непременно на камни, но Лита успела сделать руками пас, от которого оранжевый плащ вдруг надулся, как матрас и смягчил ее падение.
Я только выдохнуть успел. Лечение Херганы вытянуло из меня слишком много сил, а теперь я очень медленно реагировал на реальность, еще и не был уверен, что смогу защититься от роя мышей. Что именно делать я не мог понять. Посмотрел на воздушный бой над мостом. Там уже были лишь остатки тьмы. Маги успели сделать брешь в защитном щите и теперь просто ее укрепляли. Скоро будет подкрепление, только Алику все равно надо успокоить.
Время, будто специально для моих мыслей, замедлилось. Я осматривался, а оно стояло рядом, вернее проплывало так медленно, что мгновения превращались в часы.
Эргат ничего не складывал из бумаги. Он просто плакал. Его слезы падали на листы бумаги, а он по одному выбрасывал их в небо. Только ветер их не подхватывал. Он не мог к ним прикоснуться. Что-то другое уносило листы в небо, а там они замирали, как обрывки одной картины.
«Ему же не хватит бумаги», – испуганно подумал я и вдруг понял,
