— Спалить бы их к гребениматери! — буркнул Володя, думавший в том же направлении, что и я, — Хренакнуть туда по ним «зажигалками», и дело с концом.
— У нас зажигательных снарядов десятка полтора, не больше, — заметил Хренио, — Остальные или сгорели вместе с орудиями при той вылазке, или римляне к себе забрали. Половину на пристрелку потратим…
— Это в лучшем случае, — мрачно добавил Серёга.
— Стоп! — я заценил идею, — Из одной будем «зажигалками» хреначить по навесам, а две продолжат ядрами парапет мочалить.
— А хватит одной? — засомневался Володя, — Скорострельность-то у неё — так, на троечку с минусом, а дикари ведь не будут стоять и смотреть, как мы им навес поджигаем.
— Вот и прекрасно, — ухмыльнулся я, — Крупная горящая «зажигалка» отвлечёт их внимание, и они проворонят мелочёвку.
— Горящие стрелы! — сообразил Серёга.
— Не опасно лучникам? — обеспокоился испанец, — У тех луки хуже, но они ведь сверху стрелять будут! С таким трудом учили наших и оснащали…
— Не будем ими рисковать, — собственно, я и не думал об этом варианте всерьёз, — Я вижу перед собой три наглых и забуревших морды — ваших, кстати говоря, если кто из вас не въехал. А вы видите перед собой точно такую же четвёртую, то бишь мою. Нас четверо, господа, и самое время тряхнуть стариной. Мы с вами арбалетчики или нахрена?
— Ты же сам всегда говорил, что не стоит показывать арбалеты римлянам, — напомнил спецназер, — Проболтается им кто-нибудь, неровен час…
— Я видел у них три греческих гастрафета — один у префекта тарентийской алы и два у контуберналов Нобилиора, — пояснил я, — Я говорил о МАССОВОМ арбалете, когда вы предлагали вооружить ими всю нашу охрану, а затем и целые отряды арбалетчиков — это было бы чересчур, а наши четыре штуки в наших же руках, давно уже не простых солдатских, вполне сойдут за такую же редкую и дорогую экзотику, как и те гастрафеты.
Хоть и выросли мы давно уж из солдатчины, забронзовели, можно сказать, и давно уж есть кому стрелять без нас, наши арбалеты мы с собой один хрен прихватили — по старому куркульскому принципу «а шоб було». Слуги принесли нам наши агрегаты, мы натянули на них боевые тетивы с помощью более длинных вспомогательных, они тем временем обернули наконечники болтов промасленной паклей, которой с нами щедро поделились лучники — прямо как в старое время самого начала нашей службы, когда мы обстреливали горящими болтами «город» самозваного царька Реботона, мир его праху.
Первые пристрелочные болты мы шмальнули не поджигая, и внимания они не привлекли. А зря, очень зря! Пока летели пристрелочные «зажигалки» из баллисты, уже горящие и приковывающие к себе всё внимание противника, мы прикинули поправку прицеливания и дали первый залп горящими болтами. Потом добавила баллиста, влепив горящий снаряд под навес, и карпетаны на башне занялись его тушением, а мы дали ещё пару залпов, затем ещё одна «зажигалка» чего-то там у них даже запалила, а два глиняных ядра из двух других баллист хорошенько взлохматили навес и чего-то сломали, так что скучать защитникам башни не пришлось и без наших болтов, а мы ведь добавили ещё пару залпов…
У наших заклятых римских друзей тем временем произошла пересменка — сильно поредевший первый эшелон уступил место ещё не потрёпанному второму, тоже состоящему из союзников-ауксилариев. Брошенная горящая гелепола так и продолжала полыхать, но к воротам уже подполз и начал работать таран, баллисты уже все пренесли обстрел повыше, через стену, и где-то в городе таки занялись пожары, а по лестницам снова полезли густые вереницы штурмующих. Снова полетели стрелы, дротики и камни, снова полился кипяток, снова повалились зашибленные и ошпаренные, место которых тут же занимали всё новые и новые.
— Возьмут город в этот раз? — поинтересовался Серёга.
— Возьмут, людишек хватит, — предрёк Володя.
В этом и я не сомневался — у Нобилиора ещё собственно римские легионеры в штурме не задействованы, и если второй эшелон тоже облажается — он ещё и их третьим эшелоном послать может, и едва ли он заинтересован класть драгоценных сограждан на подступах к стенам, так что хрен он прервёт штурм. Млять, подольше бы при этом о нас не вспоминал! Мы ведь под ногами не путаемся, глаза не мозолим и даже номинально не числимся в армии римской Дальней Испании, верно? И вообще, мы маленькие-маленькие, нас толком и не видно, гы-гы!
Навес на обстреливаемой нами башне наконец задымился, а затем и явно загорелся, мы добавили ещё пару залпов горящими болтами, а баллиста — ещё одну «зажигалку», и ясно уже было, что хрен там теперь кто этот огонь потушит. Начало это доходить и до самих карпетан — несколько человек оттуда выбежало и парочку вытащили.
— Хорош! — остановил я очередной залп, — Этим хватит, теперь — вон тех! — я указал на вторую башню, пока ещё никак нами не затронутую.
Снова пристрелочные выстрелы баллисты и наши залпы, снова прицельный обстрел — будем надеяться, хватит боеприпасов. Собственно, не хватить может разве только «зажигалок» к баллисте, запасные колчаны с болтами у нас и ещё в обозе имеются, и их-то точно хватит с избытком — главное, чтоб времени хватило. Не вспоминай о нас, Нобилиор, не вспоминай, мы маленькие и незаметные и вообще какие-то совершенно неинтересные варвары, а у тебя вся твоя большая проконсульская голова забита мечтами о триумфе, дальнейшей политической карьере, да ещё и и неусыпной отеческой заботой о согражданах-квиритах и прочих италийцах. До нас ли тебе, почтеннейший проконсул?
Судя по всему, ему и в самом деле не до нас. Карпетаны сообразили, что таран, того и гляди, разнесёт их ворота, и принялись забрасывать его сперва факелами, а затем и горшками с чем-то горючим. Римские союзники принялись отчаянно тушить огонь. Стрелки с обеих сторон занялись отстрелом поджигателей и тушителей, после чего занялись заодно и друг другом. Полетели горящие горшки и под лестницы, и пара из них загорелась. Солдатня замандражила, освирепевшие центурионы и префекты союзных когорт активно заработали своими витисами. Какие угрозы они при этом выкрикивали солдатам, в этом гвалте, наверное, было не разобрать и вблизи, но цели они добились. Штурмующие, толкая и тесня друг друга, полезли по оставшимся лестницам ещё быстрее и яростнее, кто-то падал, кого-то сшибали или ошпаривали, но на парапете давно уже лязгали клинки, и кое-кто уже проник между зубцами на саму стену…
Поглядывая время от времени на эту картину маслом, мы продолжали обстреливать горящими болтами навес второй башни, по нему же била «зажигалками» и баллиста, а по её парапету начали пристреливаться уже и две других, которым уже нечего было делать с первой — там полыхало уже всё, что только могло гореть. И похоже, занялся наконец навес и второй башни. Одна не исчезающая, а усиливающаяся струйка дыма, ещё одна, третья, из-под первой, вроде, уже и огонёк показался — пошло дело. Один карпетан полез было наверх тушить, но рухнул, словив один из наших болтов. От изумления наши бойцы разинули рты, а мы переглянулись и прикололись — хрен его знает, чей это был выстрел, ведь с такой дистанции — мы били навесом — попасть из арбалета в отдельного человека можно только случайно. Короче, крупно не повезло бедолаге. Хотя, даже если бы и повезло, то что бы он сделал? Горело уже в трёх местах, а тут ещё и «зажигалка» очередная туда же влетела, и вскоре левая часть навеса заполыхала полностью — хрен его теперь потушат.
— Осталось два снаряда! — доложил старший расчёта «зажигательной» баллисты.
— Хватит с них, пусть остаются, — решил я. Хоть они и халявные, и их ни разу не жаль, нехрен приучать наших будущих артиллеристов бездумно транжирить боеприпасы.
Римские союзники тем временем ворвались наконец на стену, и там закипела ожесточённая резня, в исходе которой сомневаться не приходилось — вслед за первыми ворвавшимися взбирались всё новые и новые ауксиларии. Дважды загорался навес тарана, и оба раза его тушили. Там, похоже, дело тоже близилось к развязке, судя по двинувшейся к воротам колонне римских легионеров, голова которой начала выстраивать из солдатских скутумов «черепаху»…
Туда же посылали подмогу и карпетаны — видно было, как бегут в ту сторону люди с соседнего с нашим участка стены. Пытались и с нашего, да остановились перед не догоревшими ещё до конца деревяшками на первой башне. Потом, вроде, нашли спуск со стены вниз — во всяком случае, на стене их заметно поубавилось.
— Кстати, господа! — я обернулся к нашим, — Возьмите на заметку! Когда мы вернёмся в Оссонобу — обязательно напомните мне, чтобы я поговорил и с Банноном, и с Павсанием — хрен ведь знает, кому из них поручат.
— Чего поручат? — спросил Володя.
— Да навесы на башнях городской стены сделать, чтоб караульные зимой под дождём не мокли. Надо заранее договориться, чтоб при их строительстве ни одна сволочь не смела экономить — никакой деревянной кровли, только глиняная черепица!
