— Катись к чёрту... — ответила ей Хаара, зная, что понята всё равно не будет. Лучше умереть с голоду, чем продолжать терпеть это. Женщина от возмущений перешла к успокоению, поманив к себе девочку. Внезапно в шатёр заглянула седовласая голова. Она что-то спросила у хозяйки и та чуть ли не взвизгнув, стала тараторить, указывая на Хаару, себя и малышку. Девушка слегка приободрилась, поскольку узнала в гостье старуху, которую видела в самый первый день. Быть может, она была старейшиной или просто уважаемой женщиной в этом поселении. В любом случае, она понимала даарский, и пока женщина снова не исчезла из виду, Хаара решила использовать шанс.
— Хэй! Постойте! Я знаю, что вы меня понимаете!
Старуха многозначительно взглянула на неё, затем зашла в шатёр, кивнув хозяйке, и приблизилась к ящику, надменно уставившись на девушку сверху. Она передвигалась медленно то ли в силу возраста, то ли от избытка веса. Скорее всего, сказывались оба фактора. Подол мешковатого платья, практически скрывающего неровности фигуры, волочился по полу, уже перепачканный от пыли. Длинные серебристые волосы женщина заплетала в косы, на которые, судя по всему, уходило много времени. Её губы были сильно потрескавшимися, а глаза маленькими и как будто ввалившимися в череп.
— Помогите мне, умоляю... Я ни в чём не виновата перед вашим народом, я безоружна и ранена, меня наверняка ищут родные. Прошу вас... вы ведь не жестокая женщина и не станете пытать невинную.
— Что тебя беспокоит? — поинтересовалась старуха с тем же ломанным акцентом. Она выглядела удивлённой, от чего Хаара почувствовала себя слегка испуганно.
— Эти люди — мучители. Они заперли меня в ящике и держат здесь насильно, вы же видите!
— Ты говорила, что спасла их дочь. Они пытаются помочь тебе в ответ.
— Помочь мне сгнить заживо? — Хаара истерически хохотнула, чувствуя, что на глазах выступают слёзы. Старуха не выглядела добродушной, скорее строгой категоричной женщиной, повидавшей за жизнь немало жестокостей.
— Помочь вылечиться. Мы видим, как болезнь истощила тебя. На такое тело не посмотрит ни один мужчина, тебя не возьмёт даже осёл. Как только обретёшь форму и избавишься от недуга, ящик сломается, и ты выйдешь. Ты должна быть благодарна этой семье.
— Я ничем не больна. У меня сломаны пальцы только и всего, но я переживу это...
— В нашем племени здоровой считается та, что занимает больше места, — старуха улыбнулась, лукаво посмотрев на хозяйку дома. — Не позволяй злому духу победить, иначе плохо закончишь.
— Я не часть вашего племени! — возмутилась Хаара, ударив руками по стенам ящика. — Вам не должно быть никакого дела до того, как я выгляжу, и что со мной будет! Скажите им, чтобы выпустили меня! Это единственное, чего я прошу...
Лицо старухи помрачнело, и она вдруг повернулась к девушке спиной.
— Я прошу вас! — не сдавалась Хаара. — В этих лесах опасно! Деревню неподалёку вырезали маги изгнанники, и они в любой момент могут явиться сюда! Большая часть дозорных убита! Нет уверенности в том, что оставшиеся смогут защитить ваших людей. Хотя бы за то, что я предупредила вас, верните мне свободу.
Старуха задержалась на месте, словно переварила полученную информацию. Хозяйка дома, видя, что пропустила что-то важное, попыталась заговорить с ней, но женщина, кратко ответив на вопрос, поспешно вышла из шатра. Хаара, видя её удаляющуюся спину, почувствовала нахлынувшую волну неприятия и злости.
— Горите все в аду! Всё ваше чёртово племя! — она стала биться затёкшими конечностями по внутренним стенам ящика и истерически кричать, всем своим существом показывая, как она ненавидит обитателей дома.
Ни этим днём, ни следующим утром ей не предложили еды.
***
Минули ещё сутки, прежде чем старуха снова посетила жилище. На этот раз она пришла в сопровождении хозяина и ещё одного незнакомого мужчины. Троица о чём-то переговаривалась, но как только они приблизились к ящику, разговор затих.
— Ты покинешь это место, — обратилась седовласая к Хааре, и та, не веря собственному счастью, готова была разрыдаться. Наконец-то она получит свободу, уберётся подальше, отмоется и будет предоставлена себе. С другой стороны, скитаться одной в чаще леса было небезопасно, но меньше всего сейчас Хаара беспокоилась об этом. Она хотела покинуть проклятый ящик, напоминающий гроб, встать из собственного дерьма, распрямить затёкшие спину и ноги. В душе девушка опасалась, что не сможет сразу пойти, но в порыве радости была готова даже ползти лишь бы подальше отсюда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Спасибо вам... спасибо, да хранит вас Геул, одна спасённая жизнь всегда будет возвращена.
Мужчины принесли топоры, вскрыли ящик, и не успела Хаара опомниться — уже подняли её на ноги. Тело пронзило боль, и девушка невольно вскрикнула. Ноги затряслись с непривычки и, боясь заплакать от собственной ущербности, она осторожно переступила разломанную стенку бывшей тюрьмы. Её грязная и влажная одежда облепила стройное, и совсем непривлекательное в глазах присутствующих тело. От самой девушки разила смертельная вонь. Она хотела сделать шаг, но один из мужчин вдруг ухватил её за руки, а другой, сняв тоненькую верёвку со своего плеча начал крепко перетягивать ей запястья.
— Эй! Вы что делаете? — оказать сопротивление её окостеневшие мышцы просто не могли. В недоумении Хаара уставилась на старуху, молчаливо и безучастно наблюдающую за процессией. — Вы же обещали мне свободу! Вы собирались отпустить меня!
— Я сказала, что ты покинешь это место, а не будешь отпущена на свободу.
Хаара, казалось, только очнувшаяся от приторного сна, вновь испытала ужас, скорее от собственной глупости, чем открывшейся правды. Как она могла подумать, что эти люди так просто отпустят её после стольких дней совершенно бессмысленного пленения? Но если не свобода, то что её ждало?
Под руки мужчины выволокли Хаару из шатра. Она едва переставляла подкашивающиеся ноги, благо, идти пришлось не далеко. Седовласая женщина, сопровождающая пленницу, велела завести её в соседний шатёр. Уже на входе в нос ударил запах трав и пряностей. Девушку подвели к большому железному тазу, оставленному чуть поодаль, на не застеленной части земли, после чего старуха вытащила из-за пазухи клинок, и брезгливо ворча, разрезала уже никуда негодную одежду на Хааре. Девушка вздрогнула, и стоящие по бокам мужчины крепче схватили её под локти. Она почувствовала смущение и стыд, очутившись в грязной наготе среди незнакомцев, и снова прокляла судьбу за унижение её достоинства. «Лучше бы я осталась в Лакуде. Взяла меч и заперлась в комнате, придумала бы, как выбраться. Не все обладают твоей тактичностью, Ридесар», — вспомнив о мужчине, что не был ей ни другом, ни врагом, Хаара отчего-то почувствовала острую тоску. Он заслуживал лучшей участи, но жизнь его, как и многих солдат оборвалась быстро и непредвиденно.
Пока Хаара предавалась воспоминаниям и сожалениям, седовласая смочила какую-то тряпку и стала обмывать её, всё время приговаривая на родном наречии.
— Вы не обязаны это делать, — сказала Хаара в надежде, что над ней всё-таки смилуются. Она не знала, для чего проходит эту унизительную процедуру, но не ждала ничего хорошего.
— Я сама знаю, что обязана, а что нет, — отозвалась старуха, продолжая протирать её.
— Что со мной будет?
— То же, что и со всеми безвольными. Ты не использовала данный тебе шанс.
Закончив, она обмотала девушку в тёмно-коричневую ткань и подвязала поясом, соорудив некое подобие платья. Затем седовласая обмыла руки и покинула шатёр, велев мужчинам следовать за ней. Хаару снова вывели на улицу, где на неё уставилось несколько десятков глаз. Местные отвлеклись от посторонних дел и смотрели с нескрываемым отвращением. Лишь дети награждали худощавую чужачку снисходительными любопытными взглядами. Хаару посетило отвратительное чувство. Она не могла сообразить, куда и для чего её ведут, пока не оказалась за пределами деревни и не увидела нескольких всадников, чудом добравшихся сюда по одной из узких малоизвестных троп. Они явно ждали их прихода. С мечами, в кольчугах, небритые. Таких Хаара много раз видела в столице, и этот факт её ободрил. У девушки мелькнула надежда, когда она услышала, что незнакомцы говорят на даарском языке. «Быть может, эти люди выслушают меня. Может, они из Лакуды и тогда я спасена».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
