Ну вот опять. Этот его девиз «не будем загадывать». Но в этот момент слова имели другое значение. О’Коннор больше не боялся того, к чему все может привести – он боялся, если никуда не приведет.
Никки напряглась.
– Вообще-то я даже не намекала, что жду «навсегда», Даллас.
Вырванный из глубоких раздумий, О’Коннор попытался сообразить, о чем толкует Никки.
– Что? Я прослушал.
– Утром, ты сказал, что не просишь остаться навсегда, и я говорю, что не жду этого. Но я не хочу, чтобы мне снова сделали больно, как вышло с Джеком.
Даллас нахмурился.
– По-твоему, я смог бы намеренно тебя обидеть?
– Джек не делал этого намеренно. Однако же…
«Как и Серена. Хрена с два!»
– То есть, он случайно трахнул твою помощницу? Что? У него встал, и он сунул-вынул? – Глаза Никки распахнулись от его грубости, и да, он понимал, что грубит.
– Он просто…
– Что? Может, это его мамаша виновата в том, что он начал тебе изменять?
– Нет, но… Он умер, и перед его смертью я нехорошо повела себя по отношению к нему.
– Живой, мертвый, какая разница. Меня бесят люди, оправдывающие подобных вредителей. Он изменял тебе, Никки. Ты этого не заслуживала. Ты изменяла ему?
– Нет. – Никки, похоже, оскорбилась. – Слушай… дело не в Джеке. Я пытаюсь сказать, что, когда я тебе наскучу, и ты это поймешь…
– Наскучишь? – Даллас наклонился ближе. – Ты что, прикалываешься? Черт, после того, как тебя на меня стошнило, я только о тебе и думаю. То есть: это меня накрыло, впиталось в кроссовки, и в тот же миг я на тебя запал. И сегодня все мои мысли только о том, как бы снова тебя раздеть.
Никки засмеялась.
– Ты когда-нибудь прекратишь напоминать мне об этом позорном эпизоде?
– Нет уж, дудки! – Он наклонился за поцелуем. На этот раз Никки не отпрянула. Даллас даже почувствовал, как она подалась вперед. Никки положила руку ему на бедро, и джинсы стали тесными – чертовски приятное ощущение. Было приятным, пока не звякнул колокольчик над входной дверью.
Никки отстранилась и приложила палец к его губам.
– Мне нужно…
– Иди. – Даллас наблюдал, как она вышла, и опрокинулся на диван, пережидая, пока пройдут последствия ее поцелуя. Откинув голову, он пытался разобраться в бурливших в груди эмоциях. Он не хотел от Никки разговоров об обещаниях, но, когда понял, что она пытается отстраниться, единственной его мыслью было удержать ее рядом. Дьявол, какой же он замороченный ублюдок. Закрыв глаза, О’Коннор услышал, как Никки поздоровалась с покупателем.
– Значит, вы и есть Никки, – послышался мужской голос. – Вы красивее, чем я ожидал.
Даллас поднялся, вылетел из кабинета и почти дошел до конца коридора, когда мужчина снова заговорил.
– И талантливая. Позвольте представиться. Эндрю Брайан. Я работал вместе с вашим мужем… бывшим мужем.
«Какого хрена!» Даллас остановился у самого выхода в галерею. Присев, он достал пистолет, на случай, если этот парень окажется их подозреваемым. О’Коннор чуть высунулся и теперь мог видеть стоявшую за прилавком Никки.
– Да, – ответила Никки. – Думаю, вы начали работать в фирме примерно в то время, когда мы с Джеком развелись.
– Я помню, – сказал Эндрю. – Вот почему я здесь.
Даллас еще немного придвинулся и смог разглядеть Брайана в полутора метрах от прилавка, но, учитывая, как тот пялился на Никки – словно она лакомый кусочек, – расстояние казалось незначительным. Даллас раздумывал, стоит ли ему обозначить свое присутствие. Через час у него была назначена встреча в фирме, и в его планы не входило раскрывать свое участие в деле Леона. Поэтому лучше О’Коннору торчать здесь, пока есть возможность держать Никки в поле зрения.
– Не понимаю, – удивилась Никки.
– Я занимался завещанием вашего мужа. Как вам известно, Джек все оставил вам, включая полис страхования жизни.
– Уверена, его родители этого так не оставят, – возразила Никки. – Мы развелись.
– Да, и в Техасе это означает, что вы автоматически перестаете быть получателем полиса. Однако Джек все восстановил. Так что, может, Леоны и захотят биться, но юридически полис ваш.
Лицо Никки омрачило тревожное выражение.
– Зачем Джек это сделал?
Брайан придвинулся ближе, и Даллас крепче сжал пистолет.
– Он признавался мне, что хочет наладить с вами отношения. Очевидно, вы были ему небезразличны. И я его прекрасно в этом понимаю. – Он улыбнулся.
Даллас нахмурился. Когда Тони услышит об этом, несомненно, его уверенность в том, что у Никки был мотив убить своего мужа, только укрепится.
– Впрочем, – продолжал Брайан, – в следующий понедельник мы зачитаем завещание. Необходимо ваше присутствие.
Никки замотала головой.
– Я… мне не нужны деньги Джека. – Она помедлила. – Подождите. Мне нужно только тридцать тысяч. Именно столько было на моем счету, когда мы поженились, и после развода у меня ничего не осталось.
– Как благородно с вашей стороны. – Похоже, ответ Никки удивил Брайана. Далласа – нет.
– Значит, в понедельник вы приедете, – уточнил Брайан.
– Нет. Если требуется моя подпись, я зайду позже. Его родители не хотели бы меня там видеть. Я им не особо нравлюсь.
Брайан передернул плечами.
– Честно говоря, его родителям вообще мало кто нравится. Включая меня. Они… недавно были у меня в офисе.
– Уверена, сейчас у них сложный период. – Никки говорила искренне.
Брайан помолчал.
– Вы сегодня придете на поминальную службу?
– Я… еще не решила.
Даллас нахмурился. Она не упоминала о службе. И если бы упомянула, он объяснил бы, почему идти не следует. Незачем раздражать родителей Джека больше, чем они уже раздражены.
– Если вам так будет легче, я бы с радостью сопровождал вас. Мы могли бы сначала поужинать.
У Далласа внутри все сжалось. Этот кретин приглашал ее на свидание. О’Коннор ждал, что Никки его отошьет. Отделается в своей фирменной жесткой манере.
– Это очень мило с вашей стороны.
Ладно, не это хотел услышать О’Коннор.
– Но, – продолжила Никки, – я не уверена, пойду ли.
– Как насчет того, что я оставлю вам свою карточку, и в случае чего вы мне позвоните?
– Спасибо. – Никки взяла визитку, и глянула в коридор. Увидев там Далласа с пистолетом наизготовку, она распахнула глаза и снова посмотрела на Эндрю Брайана. – Спасибо… что зашли.
Даллас подождал, пока придурок уйдет, но вместо этого Брайан оглядел галерею.
– Мне нравятся ваши полотна. – Он остановился перед картиной, на которой мать раскачивала мальчика на качелях. – Эта идеально подошла бы моей маме.
– Хотите, я вам ее пробью? – немного взволнованно спросила Никки. Даллас не знал, почему она нервничает: потому что Брайан ее пригласил или из-за того, что в руках у Далласа было оружие.
– Надо подумать. Вы же будете здесь в субботу вечером?
– Да, – ответила Никки.
«Как и я», – подумал О’Коннор, наблюдая за уходом Брайана.
Никки повернулась и посмотрела на Далласа.
– Ты зачем пушку достал?
Даллас убрал пистолет в кобуру.
– Потому что, по-моему, Джека убил Эндрю Брайан.
– Черт. – Никки бросила визитку, как будто та ударила током, и посмотрела на Далласа. – Он показался таким милым. Ты уверен?
– Нет, – признался Даллас. – Но Брайан в моем списке. Тем более теперь, когда он к тебе подкатывает.
– Он ко мне не подкатывал.
– Подкатывал-подкатывал. Так что, виновен или нет, он козел. Кто станет подбивать клинья к женщине сразу после убийства ее мужа?
Никки задумчиво на него посмотрела.
– А сам ты что делаешь?
– Все совсем не так.
– Неужели?
– Я тебя не искал. Мы случайно встретились.
– Ты пришел в больницу. – Улыбаясь, она подошла к Далласу и положила руку ему на грудь.
– Потому что ты нуждалась в моей помощи. – И он не мог сказать, что сожалел о своем поступке.
Смешинки в глазах Никки погасли.
– И что будет, когда я больше не буду в тебе нуждаться?
– Тогда останешься со мной ради секса. – Он поцеловал ее прежде, чем беседа приняла серьезный оборот.
***
– Я тебя люблю! – Никки подняла глаза от тарелки с четырьмя кексами, покрытыми желтой глазурью и розовой посыпкой, на Нану, которая эту тарелку держала. Купленный Далласом сэндвич по-прежнему лежал в сумке в ее кабинете. Никки не понимала, что голодна, до появления Наны с гостинцами.
Взяв все еще теплый кекс, Никки отодвинула бумажную корзиночку и погрузила зубы в сочно-воздушный кусочек блаженства.
– И даже сливочная глазурь, – пробормотала она, облизывая липкие от сладости губы.
– Вот, – сказала Нана, доставая из сумки бутылку молока.
