– Наверное, вы правы, – вздохнула Уитни.
Почти все гости разъехались или поднялись к себе, а тетя Энн, оправившись от непонятного потрясения, казалось, была вполне готова к выполнению обязанностей хозяйки по отношению к тем, кто еще оставался.
– Спасибо вам за все, – поблагодарила Уитни, направляясь к двери. – Не знаю, как бы я справилась одна.
Клейтон смотрел ей вслед, пока девушка не исчезла в глубине холла, а потом решительно направился к Мартину.
– Я хотел бы поговорить с вами и леди Джилберт после ухода гостей, – коротко объявил он.
Ноги Уитни подгибались от усталости, так что одолеть ведущую наверх лестницу оказалось нелегкой задачей. Переступив наконец порог своей комнаты, она минут десять сражалась с длинным рядом крохотных обтянутых атласом пуговок на спине. Девушка наклонилась, чтобы освободиться от платья, и из-за расстегнутого корсажа выкатился какой-то блестящий предмет.
Уитни с бесконечной нежностью подняла с ковра кольцо с опалом и долго пристально смотрела на него. Пол подарил ей кольцо перед уходом.
– Это будет напоминать тебе, что ты моя, – прошептал он, сунув кольцо ей в руку.
Безумное, неуправляемое возбуждение пронизало ее в тот момент, когда она медленно надела кольцо на палец. Вся усталость долгого дня, еще минуту назад свинцовой тяжестью давившая на плечи, улетучилась в порыве бурной радости.
Тихо напевая, Уитни завернулась в красный шелковый китайский халат и уселась перед туалетным столиком, чтобы вынуть шпильки и расчесать волосы. С каждым взмахом щетки с ручкой из слоновой кости огромный опал, отражая пламя свечи, сверкал в полумраке. Отложив щетку, Уитни поднесла руку к глазам, чтобы лучше рассмотреть обручальное кольцо. Ее обручальное кольцо!
– Миссис Пол Севарин, – тихо произнесла она вслух, наслаждаясь звуком этих волшебных слов. – Уитни Элисон Севарин.
Что-то знакомое промелькнуло в памяти, и Уитни снова произнесла последнюю фразу, пытаясь припомнить…
Радостно рассмеявшись, девушка поспешила к книжным полкам, вынула переплетенную в сафьян Библию и начала перелистывать страницы. Наконец, потеряв терпение, она схватила книгу за корешки и хорошенько встряхнула. Оттуда выпал небольшой листок, сложенный в несколько раз. Подняв его, Уитни улыбнулась и начала читать:
«Я, Уитни Элисон Стоун, пятнадцати лет, находясь в здравом уме и твердой памяти, несмотря на все утверждения папы в обратном, приношу обет, клянусь и обещаю, что настанет день, когда смогу уговорить Пола Севарина жениться на мне. Кроме того, я сумею заставить Маргарет Мерритон и всех остальных взять назад каждую ужасную сплетню, которые они обо мне распространяли. Заверено и подписано будущей миссис Пол Севарин».
Под подписью она начертала когда-то «Уитни Элисон Севарин» и, не удовлетворившись этим, очевидно, долго практиковалась в написании нового имени здесь же, на бумаге.
Подумать только, после всего, что было, вспомнить о детской записке, об отчаянии, побудившем Уитни написать ее, о годах унижения и стыда… Но теперь все будет по-другому!
Счастье, затопившее девушку при мысли о том, что кольцо Пола наконец принадлежит ей, все росло, так что сердце, переполненное радостью, казалось, вот-вот разорвется, и Уитни подумала, что не в силах больше держать помолвку в секрете! Она должна показать кольцо кому-то, кто разделит с ней добрые вести!
Бесполезно ложиться в постель – она все равно не заснет сейчас, когда больше всего на свете ей хочется петь и танцевать! Необходимо, просто необходимо поделиться с кем-нибудь…
Поколебавшись несколько минут, Уитни все же решила рассказать отцу, что Пол собирается сделать ей предложение. Он, конечно, помнит, как дочь преследовала Севарина когда-то, и будет доволен, узнав, что теперь у соседей не будет причин злословить по поводу ее выходок. Теперь роли переменились, и Пол Севарин добивается ее руки! И хочет жениться на ней!
Уитни наспех посмотрелась в зеркало, поправила высокий воротник халата, затянула потуже пояс вокруг тонкой талии и, откинув назад густую гриву блестящих волос, направилась к двери.
Трепеща от ожидания и чего-то похожего на страх, девушка пробежала по коридору, не обращая внимания на то, как развеваются полы халата. После недавнего веселья, смеха и шуток в наступившей здесь тишине было нечто почти меланхоличное, но Уитни, стараясь ни на что не обращать внимания, остановилась перед спальней Мартина.
– Ваш папа в кабинете, мисс, – глухо прозвучал голос лакея из полумрака прихожей.
– Вот как! – удивилась Уитни. Возможно, лучше показать сегодня кольцо тете Энн и подождать до завтра, чтобы во всем признаться отцу. – Моя тетя уже поднялась к себе?
– Нет, мисс. Леди Джилберт в кабинете, вместе с мистером Стоуном.
– Спасибо, и доброй вам ночи.
Уитни сбежала вниз и постучала в дверь кабинета. Услышав голос отца, она почти ворвалась в комнату, прислонилась к стене и смеющимся взглядом обвела Мартина, сидевшего прямо перед ней за старинным письменным столом, и тетю Энн, пристально наблюдавшую за племянницей из огромного мягкого кресла у камина. В комнате было почти темно, лишь в камине уютно потрескивало невысокое пламя, и поэтому Уитни не заметила еще одного человека, скрытого спинкой и подлокотниками такого же кресла напротив тетиного.
Отец, немного невнятно выговаривая слова, тем не менее довольно дружелюбно спросил, налив себе очередную порцию бренди.
– Что случилось, дочка?
Набрав в грудь побольше воздуха, Уитни выпалила:
– Мне нужно сказать вам что-то замечательное! Я так рада, что вы здесь оба и сможете узнать обо всем одновременно!
Подойдя к отцу, девушка отодвинула бокал и боком присела на край стола. Несколько мгновений она с любовью смотрела в его запрокинутое лицо, а потом, наклонившись вперед, нежно поцеловала отца в лоб.
– Я, Уитни Стоун, очень люблю тебя, папа, – тихо выговорила девушка. – И глубоко сожалею о той боли, что доставила тебе когда-то.
– Спасибо, – пробормотал Мартин, залившись краской.
– И, – продолжала Уитни, поднявшись и подходя к леди Энн, – я тебя тоже очень люблю, тетя, но ты всегда знала это. – Она снова глубоко, прерывисто вздохнула, и неожиданно слова полились сами, словно Уитни долго репетировала свою речь – И еще я люблю Пола Севарина! И он любит меня и хочет жениться! Знаешь, папа, когда он вернется, собирается просить у тебя моей руки! Я помню, как… что-то неладно, тетя Энн?
Сбитая с толку, Уитни воззрилась на тетку, приподнявшуюся с кресла и глядевшую перед собой с таким встревоженно-испуганным видом, что Уитни нагнулась и всмотрелась во тьму. Заметив наконец Клейтона Уэстленда, она оцепенела.
