Каждое предположение, что я высказывала, было скромнее предыдущего, а Редж все молчал, не желая меня зря обнадеживать. Пришлось сделать это самостоятельно.
— Ладно. Ты — алмазный дракон. Самый сильный и крутой. Однажды ты уже навалял остальным и показал, кто тут самый-самый. Ты поменяешь эту чертову батарейку и вернешься к нам, а я… Я буду ждать тебя здесь и изо всех сил защищать Дорт-холл, до твоего возвращения.
— Я не все понял из тобой сказанного, но спасибо, — улыбка любимого стала мне наградой. — В свою очередь постараюсь сделать так, чтобы никто сюда не сунулся, пока меня нет.
Он коротко поцеловал меня и потянул на террасу, куда вели двери столовой. Прямо за террасой начинался тот самый сад, где резвились цветодраки, и можно было туда выйти при желании.
Пока я выискивала знакомых синих дракошек, Редж вынул из ножен Рассекающий и поднял к небу.
— Хаире, аммено, дарекрон, амендис, хорс!
Высоко в небе появилась едва заметная темная точка. Она приближалась, увеличивалась, приобретала очертания, пока не превратилась в дракона! Гигантский ящер вблизи оказался полупрозрачным, точно нераскрашенная картина. Он завис перед нами и замер, перестав двигать крыльями.
В тот же миг снизу взвились с громким щебетом малыши-цветодраки, занимая места внутри полупрозрачной иллюзии. Дракон на глазах наполнялся жизнью, становился плотнее, живее, и вскоре перед нами предстала точная копия Берлиана.
Зарычав, новоиспеченный дракон, как две капли воды похожий на одного моего знакомого, взмыл в небо. Его крылья обдали нас мощным потоком воздуха, пригнув к земле бутоны цветов. Зарычав и выпустив струю синего огня, он заложила круг над башнями замка, а затем устремился в сторону моря.
— Обалдеть! — только и выдохнула я.
Я бы и под сомнение не поставила тот факт, что дракон настоящий. Теперь эта разница была очевидной, я уже видела одну иллюзию, но это другое!
— Надеюсь, удастся достаточно долго водить нирфов за нос. Это уже не просто иллюзия, это магическое существо, которое может и отпор дать, если понадобится. Я прикажу совершать облеты каждый день, это станет предостережением для тех, кто решится напакость. Вчера я разгромил один их лагерь, так что в ближайшие дни опасаться нападения не стоит. Защита Дорт-Холла должна выдержать, но…
— Но там есть некая Нирфея, от которой неизвестно чего ожидать? — догадалась я без труда.
— Именно. И она беспокоит меня куда сильнее всех прочих, поэтому я оставлю тебе Рассекающий. Пусть хранится в подземелье, заодно наберется энергии. Оттуда его никто не сумеет забрать, но если тебе понадобится его мощь — смело бери и пользуйся. Даже если решишь вернуться домой. Только кровью не окропляй, я не смогу тебе помочь на расстоянии в ближайшие дни.
— Не буду, — сконфузилась, припомнив, чем все это закончилось в прошлый раз.
— И еще. Носи при себе кинжал. Всегда. Он уже однажды смог тебя выручить.
— Хорошо.
Мы вместе отнесли меч в подземелье и спрятали его в сталагмитовый куст, потом Редж показал, как его оттуда доставать и как использовать правильно. К тому моменту вернулся поддельный дракон, величаво вошел в подземелье и только там рассыпался на множество малюсеньких дракончиков.
— Лина! Это что-то! Ты даже не представляешь, что я испытал! — с восторгом опустился на мою ладошку Соник.
Рядом вились Баламут и Красотка. Кажется, все дракошки были в экстазе, оказывая подобную услугу. Как бонус они имели возможность ощутить себя большими и сильными. Другим не понять.
— Слушайте меня, цветодраки, — вмешался драклорд. — Сегодня я улетаю, а на вас ложится задача хранить Дорт-Холл, пока меня нет. Сейчас вы все незаметно покинете замок и спрячетесь снаружи, а через несколько часов объединитесь и вернетесь, притворившись мной.
Соник за всех пообещал, что цветодраки сделают все возможное, чтобы помочь, даже погибнут всей стаей, если потребуется.
Прощальный поцелуй вышел с привкусом соли и горечи, но опьянил, точно выдержанный виски. У меня закружилась голова, и я вцепилась в Реджа, проглатывая, рвущийся из горла крик: «Не уходи!»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я пообещала себе больше не плакать. Пока алмазный дракон не вернется, не позволю себе пролить ни единой слезы! Прикусила до крови щеку, отгоняя слабость болью, и разжала едва ли не сведенные судорогой пальцы на его плечах. Постаралась улыбнуться светло, насколько возможно:
— Все будет хорошо. Я в нас верю. Я люблю тебя, Реджинхард.
— И я тебя тоже люблю, Василина.
Драклорд выпустил меня и сделал шаг назад, не разрывая зрительного контакта. Затем другой. Третий… Его силуэт вдруг словно размазался, и передом мной уже стоял дракон Берлиан. Моргнув на прощание золотыми глазами, он взмыл в небо и устремился к Драконьему Пику.
На мгновение Дорт-Холл показался мне куда более пустым, чем когда я жила тут совершенно одна, но в следующий миг пространство заполнили детские голоса. Раздался хохот и визг — прямо под балконом с длинной выступающей вперед площадкой, где я провожала своего дракона.
— Не поймаешь! Не поймаешь! — кричали дети.
— АРРРРР! — кто-то весьма натурально изображал монстра.
Дети снова завизжали. Визг перешел в хохот. Хохот сменился дразнилками и все повторилось. Заинтересовавшись, я подошла к балюстраде и посмотрела вниз. Похоже там собралась вся мелкотня замка во главе с Айей и Златой. Похоже, девочки уже сдружились, так как держались поблизости и явно координировали действия.
Монстра изображал ни кто иной, как ньер Шатолье в миру разбойник Нож. С завязанными глазами он носился за детьми, изображая страшного монстра, и рычал. Ну хоть чем-то занят, уже хорошо. Я немного понаблюдала за ними, а затем направилась в свои покои, нужно было выбрать вещи, из которых мы перешьем одежду для Златы.
Перед отлетом Редж представил всем Злату, объявив своей дочерью, а присутствие хорошо известной в деревне гарпии стало подтверждением легитимности нашего положения. После ко мне подошла Рисанна и предложила нашить для малышки нарядов. Имелся и такой талант у дочки старосты.
Двери в мои покои оказались приоткрыты, а внутри обнаружилась Роса. Она что-то напевала, смахивая пыль с камина.
Сейчас, когда девушка была одна, ее лицо выглядело спокойным и безмятежным. Даже по-своему красивым. Она в кои-то веки не сутулилась, и ее стройная гибкая фигура казалась грациозной, а в каждом движении сквозила легкость и уверенность. Невольно я ею залюбовалась, удивляясь способности мимикрировать под серую мышь.
Сейчас если их с Рисанной поставить рядом, то Роса, как-то даже поблагороднее с виду будет. Не удивительно, почему Нож на нее клюнул.
Девушка остановилась у зеркала в полный рост. Покрутилась так и эдак, а затем повернулась и весьма характерным движением натянула платье, словно хотела разглядеть живот. Живота у нее видно не было, но я мгновенно осознала, что происходит.
— Роса? — позвала тихонько, но девушка все равно отпрянула, тут же привычно ссутулившись и опустив к полу глаза.
— Ньера Тень, вы меня напугали, — пролепетала она. — А я тут порядок навожу.
— Роса, ты беременна? — не стала я ходить вокруг да около.
— Что вы, ньера! — прозвучало фальшиво. — Я лишь укоризненно склонила вбок голову, и Роса покраснел, ссутулившись еще сильнее. — Ньера, не говорите только сестре, ой! Рисанне. Пожалуйста! — она молитвенно сложила руки и вдруг рухнула на колени.
— Эй, ты чего! — кинулась я к побледневшей точно полотно девушке, которая не просто решила умолять меня таким способом, а собралась грохнуться в полноценный обморок.
Я успела ее поймать и, перекинув через плечо ее руку, помогла добраться до глубокого кресла. Напоила водой, растерла уши. Не помню, помогает ли этот способ от обмороков, но впечатление на Рису он точно произвел. Терять сознание она передумала, и ладненько.
— Отец ребенка, ньер Шатолье?
— Да, ньера, — Роса против воли улыбнулась и кивнула.
