— Ты понимаешь, что он на тебе не женится? — спросила осторожно.
— Конечно! — улыбнулась Роса. — Ньера, я не наивная. Я знаю свое место, но… Я буду растить этого ребенка с гордостью, — тут она снова помрачнела и уставилась с мольбой на меня: — ньера Лина, пожалуйста, не говорите ничего Рисанне, она заставит меня вытравить плод, а я не хочу!
Я ее прекрасно понимала. У меня в свое время тоже интересовались, правда ли я хочу оставить ребенка? Но, несмотря на то что я не помнила, кто сотворил со мной такое, ни разу не допускала и мысли, избавиться от ребенка.
— Если Рисанна боится, что ты не сумеешь его прокормить, то…
— Она боится, что я семью опозорю. Риса права, я всегда была черной овцой…
— Это лишь мнение ее матери. Она спроецировала свою ненависть на тебя и научило этому свою дочь.
— Ой, мудрено говорите ньера, но кажется я понимаю. Действительно, раньше мы с Рисой ладили, но чем взрослее становились, тем больший разлад вносила ее мать.
— Как обычно и бывает, — я вздохнула.
Повисла пауза, которую нарушила Роса.
— Ньера, мне Аруха предсказала, что если рожу от того, кто носит в сердце дракона, мой ребенок достигнет многого и возвысится.
— Ох уж эта Аруха… — скривилась я и тут меня осенило: — За это она тебя ругала и угрожала даже? Я слышала.
Роса кивнула.
— Я поделилась с ней предсказанием, а она на меня накинулась. А теперь… Теперь, когда все произошло, и во мне растет мой малыш, я очень боюсь, что она мне подсыплет что-нибудь в пищу, и я скину…
После того, что мне поведал сам Нож о непростых взаимоотношениях в женском коллективе замка, я не удивлюсь, что так произойдет.
— Надо сделать так, чтобы сестра перестала лезть в твою жизнь. Например, — я пристально посмотрела на Росу. — Слушай, а что, если мы тебя замуж выдадим? Нет, ты не думай, неволить не стану, но может есть кто-то из парней, кто сумеет тебя отстоять. Достаточно авторитетный и такой, чтобы простил тебе твои похождения.
— Пиран, — Роса вдруг смутилась. — Я давно ему нравлюсь, и… Он стал моим первым мужчиной.
— Что?! — это было и вовсе неожиданно.
Вот он — темный омут, сидит передо мною нежно розовея щечками.
— Ну, ньер Шатолье прогнал меня, когда узнал, что я еще девица. А мне так хотелось, чтобы предсказание Арухи сбылось… И тогда я пошла к Пирану.
Нормальный такой деловой подход. Решаем проблемы по мере поступления. Как-то немного цинично даже для нашего мира.
— И что, на следующий раз ньер Шатолье не стал отказываться?
— Не стал, — Роса смутилась еще сильнее и потупилась.
Но кто я такая, чтобы ее осуждать в конце-то концов. Тут, между прочим, местный Армагеддон назревает, а так Роса и остальные хоть удовольствие получили.
— Хорошо. Тогда зовем Пирана. И знаешь, пусть он считает, что ребенок его. Хуже никому от этого не станет. Тем более, что у вас взаимная симпатия.
Честно говоря, Пирана я не сильно жалела. Он с радостью лишил Росу невинности, но и не подумал даже узаконить отношения, как того требовали местные обычаи. Так что моя совесть чиста. Опять же, станет отнекиваться, настаивать не буду. Сами эту кашу заварили, пусть сами и расхлебывают.
— Ньера, пусть Дракон Прародитель подарит вам долгих лет жизни! — Роса ухватила меня за руку и прижалась лбом в знак благодарности.
За Пираном послали сразу, и тот вскоре явился. Увидев нас двоих, парень мгновенно сделал какие-то свои выводы.
— Ньера, прошу меня простить. Роса я должен был сразу… — он виновато уставился на девушку.
— Так-так-так, на воре и шапка горит? — приподняла я одну бровь.
— Ньера, позвольте исправиться? Роса, выходи за меня замуж?
— Куда ты так торопишься, — поморщилась я. — Сделаешь предложение еще раз и по-человечески. Романтично и красиво. Желательно, при свидетелях. Тебе такая девушка досталась, а ты…
— Простите! — окончательно сконфузился Пиран, продолжая пожирать скромно поглядывающую на него из-под ресниц Росу.
Глава 26. Буря над морем и в замке
Реджинхард Берлиан, драклорд Дракендорта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Где-то над морем Семидесяти Семи Бурь
Из-за низко висящих туч, лететь приходилось почти над самой поверхностью. Возмущенное подобной наглостью море то и дело пыталось схватить и утащить возмутителя спокойствия в свое ненасытное брюхо. Когтистые гребни вздымались высоко в небо, но недостаточно, чтобы дотянуться до режущего воздух дракона. К сожалению, над морем Семидесяти Семи Бурь драконьи тропы не работали, поэтому добраться до стелы можно было лишь на собственных крыльях. Я уже проделывал этот путь однажды, но тогда море было втрое спокойнее, и не приходилось постоянно бороться с сумасшедшим встречным ветром, порывы которого иногда отбрасывали меня-дракона назад точно хилую птичку.
«Барьер разрушается. Еще чуть-чуть и его не станет», — посетовал Берлиан.
«Как считаешь, мы успеем?» — этот вопрос беспокоил меня больше всего.
Если бы не драконье чутье, которое ведет его точно к столпу с артефактом и не чувство времени, я бы не смог точно сказать, как долго мы уже летим над бушующей водной стихией и в нужном ли направлении.
«Семь дней, восемнадцать часов и сорок четыре минуты», — тут же откликнулся Брелиан.
«А сколько осталось?»
«Не знаю…» — откликнулся Берлиан, после чего мы едва ли не кубарем полетели назад, когда внезапный и особенно сильный порыв ветра ударил прямо в крылья.
Гребень волны чиркнул по брюху, едва не вырвав из лап драгоценный артефакт, и только особенная драконья магия, сплетенная с магией драклордов помогла нам удержаться в воздухе и выровняться. Будь мы обычным существом, и кормить бы нам рыб.
«Редж, мы точно справимся?»
«А у нас есть выбор?»
Выбор был весьма сомнительный — выполнить задачу или утонуть. Второе категорически неприемлемо.
Постоянно беседуя, мы спасали друг друга от сумасшествия. Иногда, когда становилось совсем худо, я, как и в пещере, полностью растворялся в древней сущности дракона, для которого время текло по-другому. Это был своего рода сон, и Бер не возражал. Но, не желая оставлять Бера одного, я старался пользоваться этим способом как можно реже. Иногда мой друг чувствовал, что я на грани и сам заставлял меня отдохнуть.
До Алмазной Мировой Скрепы мы добрались за десять дней и тринадцать часов.
На столпе стоял посеревший, покрытый черными пятнами алмазный кристалл, в котором больше не осталось магии.
«Барьер похож на решето!» — воскликнул Берлиан в ужасе.
И правда магическая завеса, отделяющая море Семидесяти Семи Бурь от Океана Вечных Штормов зияла дырами, сквозь которые захлестывала вода. В этом месте волны бушевали беспорядочно, затем выравнивались, входили в единый ритм и устремлялись в сторону далекого берега, чтобы выйти на него словно цунами.
«Что будет, если барьера не станет?» — паниковал Бер.
Я не успел ответить, потому что случилось то, чего мы так боялись: кристалл вдруг просто лопнул, осыпавшись пылью и магическая завеса, мигнув на прощание в последний раз, погасла…
Океанская вода с оглушительным ревом вдруг вздыбилась до самых небес. Точно притаившийся хищник, карауливший добычу, она дождалась подходящего момента и набросилась.
Не думаю ни секунды я перехватил контроль над растерявшимся драконом и устремился к столпу, поднырнув под ледяную соленую воду. Крепкая алмазная броня защищала наше тело, мы резали воду не хуже, чем воздух. Над нами уже был целый океан, когда, мы достигли погребенного в пучине столпа.
Золотой шпиль сиял путеводной нитью в толще океана. Сжигая остатки воздуха в легких, я вытянул шею, махнул хвостом, помогая негодным для передвижения под водой крыльям и выпустил из лап кристалл, надеясь, что у меня получилось.
Чернота…
Василина Вьюга, Тень Дракона.
Предел Дракендорт, Замок Дорт-холл.
