НИП ринулся ко мне, я активировал Костяной Таран, под бронёй словно забегали молнии, огромный прилив сил толкнул вперёд, но я заставил тело стоять, позволил двигаться только рукам, вся энергия перешла в них, отчего показалось, что конечности вот-вот взорвутся, переполненные силой. «Клыкастая палка» врезалась мне в череп, мозг тряхнуло чуть, но бивни соскользнули на плечо; тем временем сжатые кулаки встретились, лопнув Ормилову башку, глаза, язык, зубы, мозг, осколки костей в красных брызгах разлетелись во все стороны. Удар вышел такой сильный, что я переломал собственные руки друг об дружку, — треснули костяные пластины, хлынула моя собственная кровь, наружу полезли волокна разорвавшихся мышц, боль была такой сильной, что хоть отрубай эти бесполезные куски плоти и выбрасывай. Правда, мучения продлились недолго, им на смену пришло удовольствие.
«Внимание! Примите поздравления! Вы достигли уровня 44!»
«Внимание! Примите поздравления! Вы достигли уровня 45!»
«Внимание! Примите поздравления! Вы достигли уровня 46!»
Хах… не так много, как за мартелорадуса, но да ладно, там у зверя был семидесятый уровень, а здесь всего шестьдесят второй, да ещё и обычный малогабаритный моб… размер ведь влияет на количество получаемого опыта? Не может не влиять, теперь я был в этом уверен. Сколько таких вот Жевак понадобилось бы, чтобы справиться с одним гигантским мартелорадусом? Десяток? Больше? Хотя разница в уровнях между ними была невелика, сомневаюсь, что зверя впечатлили бы охотничьи сумраки и пробивная способность «клыкастых палок». Тем не менее, даже за такой «шаг назад» я прыгнул через три ступеньки. Каждый новый уровень требовал больше опыта, скоро мой стремительный поход замедлится, потом я начну волочиться и стану карабкаться в гору. Двухсотый уровень; четверть пути уже за спиной, и пусть я пока что иду быстро, уже чувствую себя усталым. Да, я вымотался. Как же надоело играть…
«Антон?»
— Надоело.
«Ах, прости, что это я разбудила тебя посреди ночи в поисках помощи».
— Что? Нет, нет-нет! Я не тебе… тут… тут просто все вокруг меня радуются, поздравляют с победой, не отстают. Я победил, кстати.
«Догадалась. У меня новый уровень».
«А у меня сразу два!» — воскликнула Лиззи. — «Убей там кого-нибудь ещё!»
— Погодите, дамы, скоро сравняемся. Утром предоставлю канопу, отбой.
Говоря им, что меня поздравляли, я лишь немного преувеличил. Не то чтобы гноллы бросились качать победителя на руках, но и о погибшем НИПе горевать не собирались. Наоборот, всем понравился зрелищный бой, и никто не был в претензии; лог постоянно трубил о том, что моя репутация в племени Гнилого Клыка очень даже выросла.
Поднял из месива уцелевший квинтессант, сунул в инвентарь. Подумав немного, взял оружие покойного, — оно подсвечивалось как потенциальный лут, — вспыли дескрипторы:
«Клыкастая палка вождя трапперов
Тип: примитивное
Средний базовый урон: 140
Тип базового урона: кинетический, колющий
Повышенный шанс критического урона (+35 %)
Повышенный шанс наложения статуса «кровотечение» (+35 %)»
Но характеристики оружия занимали меня во вторую очередь, гораздо сильнее поразило название. Показалось, будто надо мной кто-то насмехался. Чуть не выбросил её вообще, но вовремя передумал, — гули не пользуются оружием, но, благодаря достижению «Индивид Умелый» и благословению Талмонса, я мог использовать любые орудия труда из дерева, камня и кости. Пусть кто-нибудь посмел бы сказать, что убивать — это не труд. Парное оружие отправилось в инвентарь.
Праздник пуза продолжался, мартелорадус будет кормить гноллов ещё неделю, не меньше, так что пролитая кровь лишь освящала благостность момента и никто не горевал о побеждённом.
Шензи приняла меня очень благосклонно, даже больше, чем прежде. Хоть мы оба были обделены красотой в традиционном смысле, и принадлежали к разным видам, гиене я нравился, — Харизма плюс высокая репутация.
— Так вот, дорогая Шензи, мне нужна канопа. Она ведь у тебя? Отдай безделушку, и охотничья удача никогда не покинет племя Гнилого Клыка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Внимание! Проверка Харизмы пройдена!»
— Получишь, — ответила гнолльша, поднявшись и положив руки мне на плечи; с боков очутились ещё две самки, у одной была большая чаша «кровяного вина», друга держала кусман жирного мяса на кости. — Завтра утром, всё получишь, но сначала ночь, долгая и жаркая.
Что ж, видимо, придётся потрудиться ещё.
* * *
В постели грозные самки гноллов оказались неженками. Чувствительные, податливые, с тонкими пронзительными голосами, полностью покорные. Только ли со мной эти НИПы вели себя так, или ночные утехи были временем, когда в племени «менялась власть»?
Утром, преодолев статус похмелья, и выбравшись из-под тел, я напомнил Шензи про обещание, а гнолльша, благодушно щурясь, ответила, что никакого кувшина у неё нет.
— Как, «нет»?
— Нет, — зевнула она во всю пасть. — Не было здесь никаких… не было этих… кого ты там описал. Прошли мимо по краю наших угодий, отправились на северо-восток, охотники ещё некоторое время вели их, потом вернулись.
Мне ничего не оставалось, кроме как вздохнуть. Сколько времени потеряно даром.
— И где же мне их теперь искать?
Вопрос был риторический, но Шензи ответила:
— Известно где. На северо-востоке ведь земли Кровавой Луны. Мертвы те, кого ты ищешь, уже давно.
* * *
Когда я вернулся к «Рэму», каждый член отряда занимался своим делом. Мэдлин сидела в тени парящего зонта за небольшим столиком, на котором был расставлен чайный сервиз чёрного фарфора и вазочка с чудными сладостями; ведьма читала, закинув ногу на ногу, покачивала ступнёй, величественная и изящная. Лиззи расположилась в сторонке с мольбертом и красками, рисовала пейзаж… наверное. Ангус Гринботтом был привязан к посадочной опоре.
Мэдлин заложила меж страниц закладку, подняла на меня большие нефритовые глаза, пригубила коф.
— Итак, Антон, ты добыл, то, что искал?
— М-м-м… — Я достал из инвентаря скрученный кусок тонко выделанной шкуры.
Не знаю, как гоблин освободился и так ловко подкрался, но добычу он выхватить смог и ринулся прочь, громко хрипя.
— Опять приступ клептомании, — вздохнула ведьма. — Елизавета, будь так добра.
Мумия оставила краски, подняла с земли небольшой камень и запустила им прямо в пробковый шлем, когда Гринботтом пробегал мимо. С глухим стуком тот упал. Она забрала у гоблина свиток, развернула и зашагала к нам.
— Это утёс.
— Лучше, — поправил я, — это рисунок.
— Утёс? Рисунок канопы? — не поняла Мэдлин.
— Да нет же, рисунок утёса! — Лиззи передала ей добычу.
Обе женщины вопросительно посмотрели на меня. Что ж, неловко вышло.
— Это безымянный утёс, гора, столб, называйте, как хотите, — стал объяснять я. — Гноллы сказали, что в землях Кровавой Луны таких сотни, и точно нарисовали нужный. В его верхней части есть большая пещера, где хранится канопа, но, чтобы добраться до желаемого, нам придётся очень серьёзно попотеть.
Брови Мэдлин опустились на миллиметр, изящные ноздри шевельнулись, намекая на раздражение, но Лиззи оказалась мною довольна:
— Какой же ты молодец! Были бы губы, — расцеловала бы?
Глава 16. Охотники на охотников
До земель Кровавой Луны добрались быстро, и обнаружили, что саванна там меняла цвета: жёлто-бурый уходил, а на смену ему являлся красный. Красные травы, красные деревья и кустарники; показалось, будто очутились в Пустошах Кровавых Шипов.
Только благодаря рисунку мы нашли нужную вершину через несколько часов поисков; толстый каменный перст, один из многих, грозивших небу посреди саванны.
— Давайте-ка ворвёмся и заберём то, что наше! — нетерпеливо потребовала Лиззи из второго кокпита.
— Ворвёмся?! — взвыл Гринботтом по внутренней связи. — Ты что, не слышала, что Мэдлин рассказывала последний час?!
