В III–IV веках местные правители считали себя независимыми и соперничали с Лоуланем за преобладающее влияние на южном участке Шелкового пути. Стороны периодически возобновляли переговоры о границах, которые затем перерастали в боевые действия. Княжество заметно окрепло, в нем было, по свидетельству историка, «пять больших и несколько десятков малых городов».
О Хотане весьма эмоционально отзывался известный буддийский монах Фасянь (337 (?) — 422 (?) гг.), совершивший паломничество из Китая в Индию в 3 99—412 годах и проживший в княжестве три месяца в 401 году. В город он прибыл после того, как дважды преодолел Тянь-Шань и пересек Такла-Макан с севера на юг. По его словам, это «приятное и благоденствующее государство с многочисленным преуспевающим населением. Все жители чтят наш Закон и с наслаждением внемлют его божественной музыке. Монахов там несметное множество, большинство из них — последователи махаяны». Для приема прибывающих монахов построены специальные дома, где их снабжают всем тем, в чем они нуждаются.
Правители в те годы были ревностными буддистами, и Фасянь приходит в восторг от недавно возведенного монастыря: «В семи-восьми ли западнее города стоит так называемый новый княжеский монастырь, строительство которого отняло восемьдесят лет и растянулось на три правления. Высота его двести пятьдесят чи (единица длины, равная 0,32 метра. — Н. А.), он богато изукрашен тонкой резьбой и мозаикой, покрыт золотом и серебром, заставлен драгоценной утварью. За манговой рощей выстроен храм Будды, поражающий пышностью и красотой: балки, колонны, венецианские окна — все покрыто листовым золотом. Рядом расположены монастырские кельи, кои не описать словами». Монах стал свидетелем весеннего религиозного празднества, во время которого на великолепных колесницах, «напоминающих большие монастырские залы», по городу возили изображения святых.
Более подробное описание древнего государства оставил Сюаньцзан, возвращавшийся из Индии и прибывший в Хотан из Каргалыка. Молва опережала знаменитого паломника и мудреца, на границе своих владений его торжественно встретил и проводил до столицы местный правитель. Восемь месяцев провел в этих местах танский монах.
Цюйсаданьна (Хотан), согласно его рассказу, большая и богатая страна, «значительная часть ее— один песок и гравий, а пахотной земли совсем мало». Она «пригодна для выращивания хлебных злаков и родит в изобилии фрукты. Вырабатывают здесь ковры, войлок высокого качества и легкие шелка. Еще добывают здесь белый и черный нефрит. Климат мягкий и приятный, но случаются бури, которые несут с собой тучи песка. Нравы и обычаи говорят о пристойности и справедливости. Жители мягки по натуре и почтительны; они любят изучать литературу и искусны в ремеслах. Люди беззаботны, предаются наслаждениями довольны своей участью. В стране широко распространена музыка, и народ любит песни и танцы. Мало кто носит платье из шерсти и меха, больше одеваются в легкие шелка и белую ткань. У жителей изысканный вид, они умеренны в своих привычках, ведут летопись. Их письмена напоминают индийские; формы несколько изменены, но различия невелики. Разговорный язык отличается от языка других стран. Почитают закон Будды. Там есть сто буддийских святынь и около пяти тысяч монахов. В основном следуют учению о «большой колеснице». Правитель отважен и мудр, доблестен в бою и высоко почитает достойных».
Воскресный базар
Сюаньцзан рассказал и легенду о проникновении буддизма в Хотан. Много лет назад некий монах, прибывший из Кашмира, встретился с местным князем и обратился с просьбой построить культовое здание. Правитель не верил в учение, но согласился исполнить просьбу, если монах покажет ему «подвиги Будды». Однако монах все-таки настоял, чтобы сначала воздвигли храм. Неожиданно пропал гханча — священный колокольчик. В ответ на вновь заданный вопрос о вероятности появления Шакьямуни монах призвал следовать учению, чтобы приблизиться к великому божеству духовно. В этот момент сам Будда вдруг спустился с небес и вручил ранее сомневавшемуся князю колокольчик, утвердив его в вере, которую правитель и распространил на территории государства.
Буддизм сохранял прочные позиции в Хотане на протяжении многих веков и был вытеснен исламом только в начале XI века, т. е. значительно позже, чем это произошло в Кашгаре, Куче и других оазисах на западе Синьцзяна. Город оставался центром философско-религиозной мысли и буддийского искусства. В исторической литературе довольно часто можно встретить упоминания о доставке в столицу империи и самые известные обители уникальных скульптурных и живописных произведений хотанских мастеров.
Из китайских источников известно, что контакты между Хотаном и династией Тан были установлены в 632 году, когда князь Виша Санграма направил послов ко двору императора Тайцзуна. Спустя семь лет он же прислал в Чанъань — столицу Поднебесной — своего сына в качестве заложника. Так же поступил и новый правитель Виша Симхья, подарив 300 верблюдов. Вскоре он явился в столицу империи, где прожил несколько месяцев, прежде чем был отпущен домой.
В 674 году Чанъань встречала очередного хотанского князя со свитой из 70 его родственников и приближенных.
В династийной хронике записано, что посольство, которое возглавлял Виша Киртти, прибыло в связи с услугами, оказанными Хотаном танской армии в борьбе с тибетцами. Одновременно своим указом император объявил о проведении в отдаленном владении административных преобразований.
Затяжные тибето-китайские войны во второй половине VII века и на протяжении всего VIII века в Западном крае предопределили политическую нестабильность в княжестве. Его правители, судя по всему, смогли укрепить свои позиции только после распада тибетского государства, но сведений об этом историческом периоде чрезвычайно мало. На рубеже X–XI веков Хотан вошел в состав государства Караханидов, а в начале XIII века был завоеван монголами.
Хотан (Юйтянь) еще в I тыс. до н. э. был знаменит своим нефритом. Камень, твердый как сталь, полупрозрачный и необыкновенно гладкий после шлифовки, ценился в Китае дороже золота и слоновой кости. Жители Срединного государства обозначали его иероглифом «юй», который имел и другие значения: «драгоценный», «прекрасный», «чистый»… Не случайно княжество, в котором, по словам ханьского историка Бань Гу, «изобилие нефрита», получило название Юйтянь («Нефритовое поле»). Ученые считают его китайской транскрипцией местного наименования.
В конце II века до н. э. императорский посол Чжан Цянь сообщал о большом количестве хотанского нефрита, «который привозят в Китай». Из него в Поднебесной изготавливали самые разнообразные предметы— от женских украшений до статуй Будды; в погребальных церемониях он считался камнем, достойным внимания богов; нефрит нашел активное применение в императорской фармакопее; чаши для вина в виде драконов и других мифологических персонажей, фигурки птиц и животных из «небесного камня» неизменно воспринимались как поистине царские подарки. Нефрит широко использовали в дворцовых церемониях, он символизировал благородство и достоинство императоров и высокопоставленных сановников. Великий
Конфуций видел в нем «все красоты и добродетели господина», включая ум, гуманность, преданность и правдивость.
Многих правителей и их ближайших родственников в ханьскую эпоху хоронили в своеобразных саванах из нефритовых пластин, поскольку считалось, что этот камень предотвращает процесс разложения умершего. Китайский документ того времени гласит: «Князей наследственных владений хоронят в нефритовых одеждах, скрепленных серебряными нитями». В отдельных случаях подобные нефритовые одеяния посылали в подарок иноземным правителям.
Археологи обнаружили уже несколько десятков таких «костюмов» во внутренних районах Китая. На их изготовление уходило до 2–2,5 тыс. нефритовых пластин. Зачастую минералогические анализы подтверждают хотанское происхождение нефрита. В последний раз мы с дочерью тщательно рассматривали нефритовый саван, сделанный около 2 тыс. лет назад, летом 2002 года в Историческом музее Янчжоу, расположенном на Великом канале в провинции Цзянсу. Этим городом в 80-х годах XIII века «три года управлял» Марко Поло.
Знаменитый венецианец на пути в Ханбалык (совр. Пекин) — ставку Хубилая— побывал в средневековом Хотане, но о местном нефрите его «Книга» умалчивает: «Хотанская область на восток и северо-восток; тянется она на восемь дней пути и принадлежит великому хану; живут тут мусульмане, и много здесь городов и городков. Самый знатный город и столица всего царства называется Хотаном, и страна зовется так же. Здесь всего вдоволь: хлопку родится много, у жителей есть виноградники и много садов; народ смирный, занимается торговлею и ремеслами». Любопытно на сей счет высказывание Ю. Н. Рериха, который в составе экспедиции отца прожил в городе несколько месяцев зимой 1925/1926 года. Он полагал, что сведения, оставленные знаменитым венецианцем, «и по сей день верно отражают образ жизни и обычаи хотанцев».
