Еохор опытный шаман. Зачесался затылок, толчок, кувырок – и вот уже светлая степь расстилается перед шаманом. Стервятник первым поджидает на своём привычном месте. Сидит на скале и чистит пёрышки. Шаман приветствует стервятника. Красивый стервятник, величественный, а клюв сверкает как солнце, которое всё освещает и для которого нет нигде тайн. Пускай же стервятник осветит пути людей!
Но стервятник не отвечает на приветствие. Стервятник зол. В овраге погибло много стервятников, но никто не помог. «Как же? - удивляется шаман. - Люди ведь отомстили тем мамонтам. Превратили всех в мясо». «Не всех ещё», - возражает стервятник, ничего не сказал, но подумал – и сразу же понял шаман. Недоволен, значит, что двоих отпустили. Но что с этих двоих? Один совсем маленький. Шаман намерен говорить о другом.
Шаман понимает без слов, чего хочет стервятник. Хитрая птица, не проведёшь. Хочет что-нибудь взамен.
– Стервятник спит ночью и не знает, что делают львы. Пускай шаман наблюдает за большим рыжим львом, пускай тот добывает больше мяса.
Заговорил-таки стервятник. Шаман запомнил. Но возражает:
– Мои охотники сами добывают много мяса. От них тоже перепадает стервятнику.
Взмахнул крыльями стервятник, клюв молнией сверкнул.
– Твои охотники лежат в тёплых гнёздах со своими жёнами. Они изнежились. Они говорят: «О, нам скучно. Мы хотим перемен». Стервятники не хотят перемен!
Замахал крыльями стервятник, поднялся со скалы, полетел. Не угнаться шаману за ним, да и не погонится. Сказал же: сначала за львом наблюдай, потом проси своё. Но у шамана несгибаемое намерение, шаман не отступает. Другого найдёт.
Лев появляется из ниоткуда. Раз – и стоит перед шаманом, хвостом бьёт по земле и по-своему рычит: «Кто? Кто? Кто?»
– Шаман Еохор… От людей. От двуногих, - отвечает шаман.
Успокоился лев. Не рычит. Глаза такие большие, а в них светится солнце и всё освещает. Всё знает могучий лев, обо всём может сказать, про всё ведает. И про людские дела тоже ведает. Но и этот зол на людей. Почему? Пускай скажет!
Взмахнул хвостом лев, глазами сверкнул. Говорит:
– Не противься, шаман! Двуногим нужны перемены. Люди изнежились. Они больше не воины. Пусть получат свои перемены. Пусть ужаснутся!
Вот как. Зол, значит, лев. Шаман не согласен. Люди мамонтов победили. Как так – не воины, раз победили? Однако не возражает шаман. Хитро слушает льва. Ладно, что ещё скажет? Шаман хочет знать. Пускай всё поведает! Пусть не таит!
– Жадные вы. Мамонтов всех перебили. Львы никогда так много не убивают.
«Ну да?» - не верит шаман. Лев недоволен победой. Не может он согласиться с таким обвинением, возражает:
– Нам разрешили.
Лев ударил хвостом так, что пыль поднялась.
– Сами себе разрешили. Мамонты держат порядок. Кто теперь будет держать?
Не говорит больше лев, а рычит. По-своему, грозно. Пугает шамана. Хочет совсем запугать, чтоб тот убежал. И, действительно, страшно шаману. Хочет уйти, уже хочет – и уходит. В одно мановение всё изменяется. Другой стала степь. Травы пожухлые, жёлтые. Льва нигде нет, в такой низкой траве ему не спрятаться. Зато мамонт идёт. Вроде как ищет кого-то. Но не его. Подошёл. Останавливается. Бурая шерсть, большущая голова, уши только маленькие. Хлопает ушами мамонт, но плохо получается, не так, как надо. Зато важное знает. О той по-беде. О взятой беде для охоты. Выпущенной из ловушки. Большое и важное знает. Огромное даже. Как сам он, огромное. Шаман догадался: сейчас расскажет, слушать надо внимательно, не пропустить.
– Камень летит, - говорит мамонт грозным голосом и покачивает головой. – Могу задержать. Но что шаман даст взамен? Пускай сохранит животы!
Вот тут и попался шаман. Как же он сохранит этих мамонтов, не получится у него, не знает он, как сохранить. Не отменит победу. Люди в мясо её превратили. Как же отменит? Но тогда будет страшное. Тогда надо бежать. Но куда?
Трясёт хоботом мамонт, зол на шамана. И этот тоже зол. Совсем плохо стало шаману. Наверное, пора ему просыпаться или в другой сон перескакивать. Уже хочет так сделать, но что-то не получается. Чересчур испугался шаман. И застрял. Какой такой камень, хочет узнать. Большой камень, огромный. И волосатый. Как мамонт. Но где он? Как посмотреть?
Степь покрылась туманом. Вроде как сумерки наступили. Серое всё, как волчья шкура, ничего не видать. Застрял тут шаман и что делает? Сам не понимает. Но в полутьме сверкают зелёным чужие глаза. Кто-то прячется от шамана, кто-то за ним наблюдает. Но он не боится.
– Давай, выходи! – приказывает шаман. Выходит гиена. Бурая, вся в пятнах, глаза зелёным светятся, нос ко всему принюхивается. И к шаману принюхался этот нос, и всё уже знает.
– Пусть скажет гиена, что ведает, - просит или, скорее, требует шаман.
– Гиена всё ведает, - подтверждает гиена. – За женщиной надо следить. Женщина – главная, - она снова начинает принюхиваться к шаману, шумно втягивает носом все его запахи, непонятно, какие – для него непонятно, не для неё. Неудобно шаману, он так не привык, он хочет сам нюхать не хуже гиены, пробует нюхать, пытается – и ничего. Будто и носа у него вообще нет. Нечем нюхать.
Шаман теперь испугался за свой нос, почему с ним такой непорядок, нос надо найти, потрогать рукой, ощутить. Сквозь сон он находит свой нос, дотрагивается двумя пальцами и успокаивается: на месте его нос. Можно снить дальше. Можно слушать гиену, что та ещё скажет.
– Изо льда камень, - подсказывает гиена, сама догадалась, о чём шаман хотел спросить, унюхала, что о камне, но он хотел спросить ещё о чём-то, пытается вспомнить, напрягается, но гиена так сопит своим носом – отвлёкся шаман и забылся.
– Зачем гиену спрашивать? – подсказывает пятнистая. – Спрашивай Простирающего Десницу. Этот верховодит.
«Вот оно что!» - обрадовался шаман. Ясно теперь, к кому обращаться. Вроде бы даже знает такого, вроде бы сможет найти. Но хохочет гиена, так громко хохочет – и это другая гиена, эта уже не во сне, Еохору пора просыпаться.
Над ним покачивается берёза, сквозь листву светят звёзды, вокруг стрекочут сверчки, но куда громче их воет гиена, воет по-своему, как хохочет. Она совсем близко, глаза сверкают зелёным, как низкие звёзды, будто упавшие. Шаман даже чувствует её запах. Мяса ей надо, требует мяса, она заслужила.
Шаман кряхтя поднимается.
Что-то метнулось в сторону. Что-то или кто-то. От гиены не металось, а вот от проснувшегося шамана метнулось. Он даже не разглядел, что это было. Просто мельком почувствовал нечто. Возможно, и вправду призрак. Но гиена упредила.
– Сейчас принесу тебе кусок мяса. Жди здесь. Ближе не подходи!
