Практически любому агенту ФБР приходится рано или поздно сталкиваться с сотрудниками СПО. Обычно это связано с мелкими нарушениями правил и инструкций, а иногда – со слухами, которые распространяют не в меру бдительные сослуживцы, то есть «стучат». Но сегодня речь о другом. В перечне самых серьезных преступлений с точки зрения СПО значилась «неискренность» – ложь и обман любого рода, включая попытки скрыть свои просчеты. В этом смысле вина Алекс была особенно тяжкой. Ее не стали подвергать допросу на детекторе лжи, но обязали отвечать на все вопросы под присягой.
Один мужчина озвучил список обвинений, выдвинутых против нее Додсоном, и для пущей важности добавил к ним несколько технических деталей. Морс почти не слушала его болтовню, пока женщина не зачитала сообщение с угрозами, которое Алекс отправила Эндрю Раску с борта самолета по дороге в Вашингтон. Алекс терялась в догадках, как Марк Додсон ухитрился раздобыть данный текст, но вопросов задавать не стала. Бюрократы по ту сторону стола все равно ничего ей не ответили бы. Затем наступил кульминационный момент встречи.
– Специальный агент Морс, – произнесла женщина, – вы хотите сказать что-нибудь в свое оправдание, прежде чем мы закроем заседание?
– Нет, мэм.
Женщина нахмурилась, будто строгая наставница, недовольная своей послушницей, и зашепталась с коллегами. Стенографистка терпеливо ждала за столом недалеко от Алекс. Морс коротала время, разглядывая ее туфли. Низкие «лодочки» от Наин Уэст или, может, от Кеннет Коулс, если она решила немного сэкономить. В любом случае они не шли ни в какое сравнение с шикарными «Маноло Бланик», которыми щеголяла стервозная начальница из СПО. Итальянская кожа ее обуви, очевидно, свидетельствовала о серьезности ее амбиций.
– Специальный агент Морс, – объявила женщина, – по результатам предварительных слушаний вы отстраняетесь от своих обязанностей вплоть до официального закрытия дела. Вы должны сдать удостоверение и оружие и впредь общаться с Бюро только через своего адвоката.
Алекс промолчала. Женщина взглянула на стенографистку:
– Дальше не записывайте.
Девушка убрала руку с клавиатуры.
– Учитывая ваш безупречный послужной список, – продолжила обладательница туфель, – разумеется, за исключением случая в Федеральном резервном банке, мы чрезвычайно сожалеем, что нам приходится прибегнуть к подобным мерам. Насколько я знаю, вам было предложено компромиссное решение, исключавшее необходимость увольнения.
Алекс почувствовала, как на нее невыносимо давит повисшее в комнате молчание. Триумвиры из СПО смотрели на нее целую вечность. Казалось, они с изумлением спрашивали себя, как можно добровольно уйти из организации, которой они посвятили свою жизнь.
– Мне очень жаль, что вы не воспользовались этим предложением, – закончила женщина.
Алекс взяла с пола сумочку, вытащила удостоверение и «глок» и, встав с места, выложила все это на стол.
– Вы не должны сдавать их нам, – пояснила женщина. – Это делается на первом этаже.
Алекс молча развернулась и направилась к двери.
– Агент Морс! – крикнула вдогонку женщина. – Вы не имеете права покидать Вашингтон до окончания следствия. Вам ясно, агент Морс?
Алекс вышла из комнаты, оставив дверь открытой. Хорошо это или плохо, но теперь она свободна.
Свободна.
Крис осматривал пациента с острой сердечной недостаточностью, когда в дверь постучала Холли и сообщила, что его зовут к телефону.
– Звонит секретарша из школы Святого Стефана, доктор.
Сердце Шепарда мгновенно кольнула тревога.
– Насчет Бена? Что-нибудь случилось?
– Ничего страшного. Просто у него разболелась голова, и он хочет уйти с уроков.
– Разболелась голова? – невольно вырвалось у Криса. – Надо же, у меня тоже.
Он быстро направился в приемную и взял трубку, которую протянула ему Джейн.
– Доктор Шепард? Это Энни, из школы Святого Стефана. У Бена все утро болит голова, и мне кажется, ему лучше вернуться домой. Я знаю, вашей жены нет в городе, поэтому звоню вам.
В этом городишке все про всех знают!
– У него есть нарушение зрения или еще какие-нибудь симптомы?
– Вроде нет. Но Бен зашел ко мне на перемене, а это значит, что с ним явно что-то не в порядке.
– Хорошо, я приеду. Пусть он посидит пока у вас, ладно? Он сейчас с вами?
– Да, он здесь.
– Папа… – послышался в трубке слабый голос.
– Привет, парень. Что, голова разболелась?
– Ага. Просто разламывается.
– Ладно, я тебя скоро заберу.
– А куда? Мамы нет дома.
– Посидишь со мной на работе. Мисс Холли о тебе позаботится. Не возражаешь?
– Нет. – В голосе мальчика прозвучало явное облегчение.
Крис повесил трубку и зашагал к своему кабинету. Потом остановился, резко развернулся и направился к офису Тома Кейджа.
Седобородый доктор прощался с поставщиком лекарств.
– Простите! – перебил их Крис. – Том, мне надо забрать Бена из школы. У него сильная головная боль. Ты сможешь продержаться, пока я не вернусь? У меня много пациентов.
– Конечно. Езжай.
Крис попытался вспомнить, кто у него на очереди.
– В третьей смотровой мистер Дикинс с острой сердечной недостаточностью. В четвертой Рут Эллен Грин с диабетической невропатией…
– Они сами скажут мне, что у них не так, – с улыбкой произнес Том. – Позаботься о Бене.
Крис хотел выйти, когда поставщик заметил:
– Вы тот самый парень, который уложил Шейна Лэнсинга?
Шепард покраснел. Он еще не говорил об этом с Томом, хотя тот уже наверняка был в курсе.
– Мы немного повздорили. Ничего серьезного.
Поставщик протянул ему руку.
– Разрешите поблагодарить вас. Терпеть не могу этого наглого ублюдка.
Вероятно, торговый агент был уверен, что может полагаться на их молчание, иначе не стал бы говорить вслух такое.
– Думаю, Шейн сам это заслужил, – вставил Том, подмигнув Крису. – Тим, отпусти его.
Торговец усмехнулся и разжал руку.
Выходя из комнаты, Крис услышал, как поставщик уговаривает Тома разрекламировать пациентам его товар.
– Ты меня знаешь, Тим, – со смехом ответил доктор Кейдж. – Я с удовольствием возьму твои бесплатные лекарства, но прописывать буду лишь то, что дешево и эффективно.
Крис улыбнулся и зашел в свой кабинет, чтобы забрать ключи. На столе мигал телефон Алекс. За последние четверть часа она оставила ему три голосовых сообщения. По пути к машине Шепард набрал ее номер.
– Крис! – отозвалась Алекс.
– Да, что случилось?
– Со мной покончено.
– Тебя уволили? – воскликнул он, ошеломленный этой новостью.
– Формально еще нет. Но фактически я больше не сотрудник ФБР. Обычный гражданин, такой же, как ты.
Вот черт!
– Что собираешься делать?
– Наверное, пока останусь тут.
– Ты вроде упоминала, у тебя ведь есть квартира?
– Да. Но я не желаю там жить. Не могу.
– А чего ты хочешь?
– Вернуться в Миссисипи и закончить дело.
– Что тебе мешает?
– Они отслеживают мои кредитные карты. И мобильник, наверное, тоже. Но никто не знает про этот телефон.
Крис сел в машину, дал задний ход и вырулил на проспект Джефферсона Дэвиса, обдумывая ситуацию.
– Когда ты сможешь прилететь?
– Я готова хоть сейчас отправиться в аэропорт.
– Тогда я закажу тебе билет на самолет. Вернее, поручу это своей секретарше.
– Крис, ты…
– Только не спорь, ладно? Где ты хочешь сесть, в Батон-Руж или Джексоне?
– В Джексоне. Есть прямой рейс.
– Я не смогу тебя подбросить, – добавил он, прикинув, что путь в обе стороны займет четыре часа. – Но найму тебе автомобиль.
– Спасибо, Крис. – Доктор в первый раз услышал благодарность в ее голосе. – Не знаю, что бы я стала делать. Уилл был вчера ночью?
– Да. Мы отлично поладили. – Крис хотел добавить: «Он выпил три бутылки пива и уснул в гостиной», – но решил, что с Алекс на сегодня хватит. – Уилл очень высокого мнения о тебе. Позвонишь мне, когда приземлишься?
– Обязательно.
Он повесил трубку и надавил на газ, взяв курс на школу Святого Стефана. Крис не помнил, когда у Бена в последний раз болела голова. А у него – тем более. Подобное совпадение казалось почти невероятным.
Глава 33
Голый Эндрю Раск завернулся в полотенце и, толкнув стеклянную дверь, вошел в клубы раскаленного пара. Служитель клуба «Ракетка» повесил за ним табличку «Не мешать». Адвокат остановился и помахал перед лицом ладонью, пытаясь немного рассеять пар и разглядеть своего нового клиента – Карсона Дж. Барнета.
– Раск? – послышался густой и низкий голос, в котором не было ни тени доброжелательности.
– Да, – ответил он. – Карсон?
– Я тут, в углу. На этих чертовых камнях. Чуть все хозяйство себе не сжег.
