Со стороны могло показаться, что Стив Шарп пришел сюда для того, чтобы уединиться и поразмыслить в тишине над бренностью человеческого существования. Собственно, именно об этом он и думал, но ни о каком уединении не могло быть и речи: еще два человека, кроме него, внимательно следили за поверхностью омута через прицелы винтовок.
Устав стоять на одном месте, Шарп медленно прошелся по берегу, не отводя взгляда от озера и не приближаясь к нему.
— Вернись назад! Ты что, рехнулся, Стивви? — немедленно послышался по связи призыв одного из наблюдателей.
— Учить меня вздумал, новобранец? — огрызнулся Шарп, едва шевеля губами: артикулятор позволял общаться с компаньонами бесшумно. — Если у меня затекут ноги, я не сумею от нее убежать.
— А если хоть на секунду отвлечешься, то уже и не придется бежать, — возразили ему. — Удивись, но мы не хотим терять даже такого дряхлого облезлого барбоса, как ты, полковник.
— Когда завтра окажешься на моем месте, Манки, я тебе это припомню! — все так же беззвучно сказал Шарп, возвращаясь, однако, на прежнюю позицию.
— До завтра тебе еще предстоит дожить, — спокойно ответил Манки. — А ты, если будешь дергаться, не доживешь.
— Завтра должна быть моя очередь, — послышался другой голос.
— И не мечтай, Сьюзи, — возразил Шарп. — Это не для женщин.
— Ты ужасно старомоден. Правильно Манки говорит — дряхлый облезлый барбос. Кто сказал, что я справлюсь хуже?
— Я тебе говорю.
Шарп упер ногу в большой камень и чуть наклонился вперед. Налетевший ветерок подернул рябью гладь омута, солнце вдруг выглянуло из-за облаков — пришлось прищуриться. Стоит совсем разойтись тучам — и придется сворачивать охоту. Ничего не рассмотреть, когда поверхность так бликует.
— Черт, вот черт! — ругнулся по связи Манки. — Вали оттуда, Стивви!
— Еще чего! Столько ждали сегодня…
— Уходи, Стив! Или я выстрелю гарпуном тебе в зад и оттащу от озера лебедкой!
— Успокойся. Все, солнце заходит… Да, снова вижу ее.
На дне омута угадывался будто бы большой валун — вода в озере была прозрачной, однако тончайшая пленка из пыльцы растений на поверхности мешала видеть ясно. Шарп был уверен, что находится вне пределов досягаемости длинного языка лягвы, но тем не менее почувствовал, как сердце забилось быстрее. В прошлом сезоне один охотник-любитель неправильно рассчитал размер — животное оказалось гораздо крупнее, чем он думал; соответственно, оказался длиннее и язык. Лягва не всплыла — хапнула его из-под воды, и прежде чем напарник растяпы успел что-либо предпринять, она уже ушла в свое логово в островах, поднимая со дна тучи ила.
Шарп полагал, что уж он-то рассчитал все правильно. Да иначе и не торчать бы ему на этом берегу сегодня больше двух часов. Долго — но в конце концов лягва не выдержит.
Спустя полчаса он снова прошелся по берегу.
— Совсем не буду двигаться — она не клюнет, — сказал он, предупреждая упрек Манки.
— А будешь много двигаться — она тебя съест, — немедленно отозвался тот. — Ну что за варварский способ!
— Другого нет, — ответил Шарп. — Имитатором их не обмануть.
Вернувшись к камню, он снова упер в него ногу, но уже другую.
— Скоро дождь пойдет, — подала голос Сюзанна.
— Скоро, скоро!.. Без тебя знаю, что скоро. Картинка с зонда еще хороша?
— Нормальная.
— Тогда заткнись.
Сюзанна замолчала, но продержалась всего минуту:
— Стив, она шевельнулась!
— Вижу.
— Стив, она уже…
— Заткнись, я сказал!..
Вокруг валуна на дне омута расползлась черная туча. Шарп оттолкнулся ногой от камня, повернулся, и со всей скоростью, на которую был способен, рванул вниз по руслу ручья — единственной дороге, свободной от густой бундегешской растительности. Поверхность озера вздулась пузырем, вода лавиной обрушилась вниз, а на том месте, где только что стоял охотник, в воздухе мелькнуло нечто, напоминавшее толстый канат. Это нечто захлестнулось в воздухе петлей, наподобие лассо, и дернулось обратно. Над округой разнесся разочарованный голодный рев, и гигантская лягва, поднявшись на задних лапах во весь свой исполинский рост, ступила на берег.
— Бог мой, Стив! Только не споткнись! — крикнула Сюзанна.
«И она еще удивляется, почему завтра вместо нее пойдет Манки! — успел подумать Шарп, драпая вниз по ручью. — Спокойно, старина, это всего-навсего жаба — здоровая никчемная жабина!»
Сзади раздавались частые хлопки от беглой стрельбы парализаторами сразу из двух винтовок, раскатистое шлепанье и скрежет когтей по камням. Стив быстро оглянулся через плечо, успел увидеть разверстую пасть величиной с ворота частного ангара, и завилял на бегу из стороны в сторону. Рев раздался где-то в вышине у него над головой, и длинный язык выдернул с корнем росшее из воды деревце прямо за спиной охотника.
— Беги, Стив, беги! — орали на два голоса Сюзанна и Манки, не переставая стрелять.
Их скутеры шли по обе стороны ручья над кронами деревьев, и они прекращали огонь только для того, чтобы перезарядить подвески. Лягва, похожая на жабу так же, как бронтозавр на ящерицу, не обращала на них никакого внимания, не реагировала на парализующую жидкость, медленно разгоняемую по ее телу вялой системой кровообращения, и не прекращала погони. К счастью, лишенная на суше преимущества даруемой водой невесомости, она двигалась слишком медленно из-за своих чудовищных размеров.
Единственное, что у нее оставалось излишне подвижным, так это язык. Он то и дело расплескивал воду под ногами Шарпа и вокруг него, выбивая ямы в галечном дне, метался у него за спиной и мял кусты по обоим берегам ручья. Охотник преодолел две трети пути до болота. Болото означало смерть. Если лягва дотянет до него, то проглотит вынужденного остановиться Шарпа, нырнет в трясину, зароется в ил, и тогда ее уже не найти, поскольку ударная доза парализаторов прекратит всякую жизнедеятельность ее огромного жирного тела.
Сюзанна и Манки, прекратив стрелять, то и дело совершали рискованные маневры на скутерах перед самым носом чудища, пытаясь его отвлечь. Стив бежал не сбавляя скорости. Сворачивать в заросли было опасно — лягва могла достать его своим язычищем прежде, чем он успеет достаточно отдалиться от берега и спрятаться за деревьями. Но вот она остановилась, раскорячившись на мощных задних лапах, вслепую хлестнула языком вперед, последний раз открыла и захлопнула пасть и рухнула в ручей, перегородив его как плотиной.
Шарп сделал несколько шагов в сторону берега, повернулся к нему спиной, устало опустился на корточки, а потом и вовсе лег, растянувшись во весь рост прямо на мелководье. Рядом тут же опустился скутер Сюзанны. Манки снизился, оставив свою машину подвешенной в воздухе.
— Поздравляю, полковник, — сказал он. — Твоя сегодняшняя лягва — прекрасный экземпляр.
— Это я — прекрасный экземпляр, — ответил Стив, открывая глаза. — Один из лучших представителей рода человеческого.
— За тебя никто не заплатит, — рассмеялся Манки.
— Завтра пойду я, — сказала Сюзанна.
— Обойдешься! — буркнул Шарп.
— Хорошо, что они не умеют прыгать, — протянул Манки, косясь в сторону гороподобной туши.
— Как бы они тебе прыгали? Они и на берег почти не выходят. Только когда в соседнее озеро перебраться надо, или вот так — в азарте, если добыча ускользает.
— Говорят, раньше долго их травить не приходилось, — сказала Сюзанна.
— Правду говорят. Но это было давно, лет пятьдесят назад. Тогда они еще велись на имитаторы и прочую дешевку. А теперь только вот так — Шарп оттянул на груди свою простую хлопчатобумажную куртку. — Не дождусь, когда в нормальный комбез переоденусь… Никакую синтетику не терпят, сволочи. Скоро уже и рацию к уху не прицепишь.
— А я слышала, если животное… ну, живца, нормально натренировать, чтоб вел себя спокойно на берегу, то лягвы клюют. Бросаются.
— И толку? — хмуро сказал Шарп, приподнимаясь и усаживаясь в почти пересохшем ручье. — Бросится она, сожрет живца и в воду. А если не привязывать, то живец рванет в кусты, как ты его не тренируй, а она — снова в воду. Вся штука в том, чтобы удержать лягву на берегу, пока не отключится. Пытались их искать под водой и вытаскивать — да только без толку. Только сами гробились. В озерах тут такая дрянь на глубине…Знаешь, сколько батискафов ржавеет по болотам и озерам Бундегеша? Гораздо больше, чем таким способом добыли жаб. Они в воде тонут, сволочи, не всплывают. Ну, когда она не успела нырнуть глубоко и зарыться — ты ее можешь найти. А когда…
— А правда, что спасали проглоченных охотников? — спросила Сюзанна.
— Было пару раз, — кивнул Шарп. — Лягва ведь не жует — глотает целиком. Сразу брюхо вспороть — можно человека спасти, особенно если он в нормальном комбезе был, а не в такой вот пижаме. Но в комбезе — хоть целый год на берегу стой. Как чуют из-под воды — непонятно.
