Интересно, это была мысль герцогини устроить небольшой прием? Эванжелина оторопело смотрела на огромный обеденный стол, на двадцать пять разряженных, смеющихся гостей. Леди Пемберли приветливо поздоровалась с девушкой и тут же во всеуслышание заявила, что у ее платья слишком глубокий вырез. Герцог, стоявший рядом, яростно хмурился. А Фелисия, которая в этот момент что-то говорила лорду Пемберли, похлопывая его по руке изящным веером из слоновой кости, тут же повернулась к ним и весело заметила, что герцогу Портсмуту вовсе не стоило так долго прятать такую красавицу в Чеслее.
– Мне надо было побыть там, – пожав плечами, промолвила девушка.
– Но больше туда ездить не стоит, мадам, – раздался позади нее знакомый низкий голос.
Эванжелина знала, что он будет на приеме, но не заметила, когда Эджертон приехал. Девушка медленно повернулась к человеку, которого с радостью отправила бы на тот свет.
– Как скажете, сэр Джон.
Эджертон поклонился:
– Позвольте мне вести вас к обеду, мадам. Мы все просто счастливы, что вы решили уехать из провинции. Уверен, что и здесь, в Лондоне, вы найдете себе занятие. Надеюсь, позднее вечером я смогу рассказать вам о городе и о местах, где можно развлечься.
Эванжелина заметила, что герцог посмотрел сначала на нее, а потом на сэра Джона. Опустив глаза, она направилась с ним в парадную столовую Кларендон-Хауса.
К се удивлению, герцог отодвинул для нее стул по правую руку от себя. Лакей оторопело смотрел на хозяина, но потом, взяв себя в руки, отступил назад. Джон Эджертон был вынужден оставить ее рядом с Ричардом. Приподняв брови, он занял свое место, к счастью, расположенное на некотором расстоянии от Эванжелины. Место справа от девушки предназначалось для лорда Джорджа Уоллиса – отставного военного с пышными бакенбардами, который, как вскоре заметила Эванжелина, имел дурную привычку вставлять нелепейшие замечания в любую беседу. Он страстно ненавидел Наполеона. Два его брата погибли в борьбе против тирана.
Напротив сидела леди Джейн Беллерман, старшая дочь графа. Хорошенькая, в розовом платье из дымки, она внимательно оглядела Эванжелину и наградила ее ледяным взглядом.
Эванжелине оставалось только терпеть. Опустив голову, девушка отрезала себе кусочек лососины.
Блюда сменяли одно другим. Лакеи были предупредительны. У Эванжелины заболела голова, но она была вынуждена вполуха слушать бесконечные рассказы лорда Джорджа Уоллиса обо всех битвах на полуострове.
– Некоторые подонки все еще среди нас, – сообщил он и отпил внушительный глоток вина. – Дело не окончено, пока он не умер.
– Под землей мне бы тоже не хотелось с ним встретиться, – улыбнулась Эванжелина.
– Вам, несомненно, известно, что недавно был убит добрый друг герцога – Роберт Фарадей. Если только герцог узнает, кто поднял руку на этого человека, презренный убийца отправится на тот свет, не успев взмолиться о прощении.
– Это верно, – кивнул Ричард.
– Что верно, ваша светлость? – низким обольстительным голосом переспросила леди Джейн Беллерман. – Что вы очень любите вальс? Вы так стремительны в танце! Может, пригласите меня на круг вальса?
– Сегодня танцев не будет, – ответил герцог, глядя на Эванжелину.
Девушка была до того бледна, что он боялся, как бы она не упала в обморок. Разговор все еще шел о Наполеоне, о смерти Робби. Похоже, эта тема не для дамских ушей. Ричард нахмурился.
Вдруг Эванжелина подняла на него глаза, и он увидел, что они полны холодного гнева. Нет, пожалуй, она не упадет в обморок. Что здесь происходит?
Эванжелина понимала, что Ричард читает ее мысли. Она постаралась придать своему лицу беспечное выражение, но это было нелегко, поскольку речь шла о Наполеоне. Девушка взглянула на Грейсона, который важно стоял за массивным стулом герцога с высокой резной спинкой, а потом услышала смех леди Джейн и, повернувшись к ней, увидела, что та смотрит на нее. Эванжелина вопросительно подняла брови:
– Прошу прощения?
– Леди Джейн обращается к вам, моя дорогая, – сообщил ей лорд Джордж, откусывая огромный кусок пирога со свининой – гордости здешней кухарки. Потом он довольно засопел. – Все приходят к герцогине, если проносится слух, что кухарка будет готовить свой знаменитый пирог.
– Я только что сказала герцогу, – повторила леди Джейн, – что вы, по-моему, чем-то недовольны. Наверное, хозяевам неприятно, когда гости так откровенно скучают. Вы согласны со мной, мадам де ла Валетт?
– Признаться, мои мысли были заняты совсем другим, леди Джейн, – просто ответила Эванжелина, – но теперь я готова слушать и восторгаться вашими словами.
Герцог подмигнул ей, поднося ко рту вилку.
– Его светлость сказал, что вы недавно приехали из Франции, мадам.
– Ох нет! – воскликнул лорд Джордж. Он взглянул на Эванжелину с таким видом, словно впервые ее заметил, и то, что предстало его глазам, было ему не по нраву. – Но вы же так хорошо говорите по-английски! Не понимаю…
– Я наполовину англичанка, лорд Джордж, – промолвила девушка. – Я выросла в Сомерсете. Правда, была замужем за французом, но он ненавидел Наполеона, как и я.
– Я уже говорила его светлости, – вмешалась леди Джейн, – что эта тема не подходит для разговора за обедом. Боюсь, его светлость чувствует, что вы вгоняете его гостей в тоску.
Бедный старикан, подумала Эванжелина. Лорд Джордж покраснел от негодования, а Ричард опустил голову, с трудом сдерживая смех.
– Я неудобная гостья, – заметила девушка, глядя на леди Джейн поверх бокала с вином.
– Это верно, – согласилась с ней дочь графа. И очень тихо добавила; – Возможно, вам стоит уехать. Возвращайтесь во Францию, там вы будете чувствовать себя лучше.
Эванжелина пожала плечами и аккуратно положила на тарелку свою вилку. А потом улыбнулась леди Джейн, показав ряд белоснежных зубов.
– Если герцог пожелает, ему останется всего лишь смотреть на остальных гостей, готовых развлекать его.
– Скоро он это сделает, – заявила леди Джейн, похлопав рукой по черному рукаву Ричарда.
Герцог одарил ее ленивым взором; его огромные темные глаза сулили божественные удовольствия.
Впрочем, мысли его были заняты другим. Какого черта Марианна Клотильда посадила леди Джейн слева от него? Не могло же матери прийти в голову, что он захочет с ней развлекаться! Ричард покосился на Эванжелину, которая молча смотрела на остывающий кусок пирога.
– Я думаю, все дело в вашей английской крови, – елейным голосом вымолвила леди Джейн. Эванжелина склонила голову набок.
– – Возможно, – кивнула она.
– А вы не такая темненькая и маленькая, как большинство ваших сограждан, – продолжала нападки леди Джейн.
