Теперь для нас главным было время, нужно успеть прорваться, пока татары не пришли в себя и не схватились за оружие всерьез, пока еще пытались сообразить, что происходит и откуда нападают.
Часть все же очухалась и успела вскочить на коней. Мне навстречу несся рослый воин в огромном малахае из рыжей лисы. Почему-то подумалось: «Во дурак, в такую теплынь в мехах! Боится, что сопрут». От этой мысли стало смешно – и в жизнь вернулись краски. Татарин зло ощерился, и я даже успела увидеть, что у него недостает двух зубов, явно постарался кто-то из наших. Позволить выбить себя из седла или вообще убить вот этому беззубому уроду в меховой шапке я не могла, а потому, дико заорав, привычно всадила копье, но не в его щит, как он ожидал, а в морду его лошади. Опередила татарина на долю мгновения, но это сработало, лошадь, получив по зубам со всего маху, поднялась на дыбы – и копье всадника меня не задело. Вот так-то! Кто-то следом за мной добил беззубого, я успела заметить это краем глаза.
Но разбираться некогда, не один этот успел взяться за оружие, на пути еще много желающих проткнуть меня копьем или полоснуть мечом. Впереди попался татарин в странной одежде с нашитыми прямо поверх нее металлическими пластинами, видно, нормальной кольчуги не досталось. Но верткий, гад, оказался! И тут я вспомнила, что я вообще-то левша. Мгновенно перекинув меч в левую руку, а копье оставив в правой, я закрутилась не хуже татарина.
Мы со Славой понимали друг дружку уже без слов, кобыла словно осознала мою смену рук и сама принялась подстраиваться с нужной стороны. Татарин не успел понять, в чем дело, чем я воспользовалась, крутанув его меч копьем и всадив само копье, кажется, в не защищенное пластинами горло. Следующий татарин остался без руки тоже потому, что не смог вовремя сориентироваться, с какой стороны я подскакиваю. Вот где мне пригодилась моя леворукость!
Как жалко, что копье осталось в татарине, оно бы мне очень пригодилось. Надо иметь второй меч за спиной, ведь я могу биться обеими руками. В следующий раз обязательно возьму.
Но до следующего раза надо было просто дожить. Краем глаза я увидела, что Роман со своими налетел на татар основательно, его дружина просто отсекла от нас всех, пытавшихся прийти на помощь своим с того берега Другуски. По ходу мы просто разметали лагерь, оказавшийся на нашем пути, конных погубил пожар на берегу, устроенный по воле Ворона, а дружина Романа помогла справиться с остальными.
И вот уже край леса, о котором говорил мне Вятич, за ним ложбина между двух оврагов, в которые еще надо не влететь. Не влетели, конечно, потери были, без них не обходится ни один бой, но большинство все же прорвалось. За нами следом туда же примчалась дружина Романа, а вот татарам не удалось, потому что в кустах по сторонам засели лучники князя, встретившие татарских всадников тучей стрел!
Это дало нам возможность развернуться и приготовиться к появлению татар. Мы прекрасно понимали, что они не остановятся и немного погодя пойдут в атаку на нас уже большими силами. Что делать дальше, я просто не знала, потому сразу обернулась, ища глазами князя. Теперь мы поступали под его командование.
И тут… свет померк в моих глазах, потому что я увидела Романа Ингваревича и мгновенно поняла, что это конец. Князь был ранен, он держался в седле, видно, из последних сил. Подскочили дружинники, помогли сойти с коня. Я тоже кинулась к нему:
– Роман!
– Татары… не должны знать… что я по… погиб…
Каждое слово доставалось ему с огромным трудом. Я пыталась заставить замолчать, чтобы берег силы, но Роман остановил:
– Не перебивай… тяжело говорить… Настя, я любил тебя… живи… Возьмите мой шлем… нельзя, чтобы татары знали, я меня… убили…
– Роман, миленький, не умирай, слышишь, не умирай!
Я орала еще что-то, даже не понимая, что. Наверное, моя истерика над погибшим князем продолжалась бы до вечера, но донесся крик:
– Татары!
Решение пришло мгновенно. Уже через секунду дрожащие руки цепляли застежку плаща. Роман прав, татары не должны знать, что он погиб! Шелом с личиной пусть будет мой, а вот плащ княжеский.
– За мной!
Вряд ли все поняли, что произошло. Даже то, что Роман смертельно ранен, узнали еще не все, а уж о моем самозванстве тем более. Но сейчас это оказалось не важно, из-за леса между оврагами выворачивала татарская конница. На наше счастье, это не была тяжеловооруженная конница Батыя или Субедея – кешиктены, с теми бы не справиться. Я вспомнила Евпатия Коловрата и заорала:
– Охватить подковой и бить сверху!
Опыт боев с такими всадниками у меня за последние месяцы имелся уже приличный. У моей Славы тоже, она научилась не хуже монгольских коней кусаться и даже лягаться. А уж уворачиваться лучше нее не умел никто. Но сейчас нам нужно было не это, мы со Славой мчались вперед во главе, и вовсе не потому, что я по глупости затесалась в первых рядах, как было в самом первом бою, а потому, что вела дружину за собой!
И снова «Й-е-ха…» Когда успела схватить второй меч-то? И не заметила. Отлично, я вам сейчас покажу! Время явно замедлилось. Все, как я когда-то мечтала: удар налево – за Романа! Направо – за отца! Налево – за Вятича! Направо… налево… направо… Люди, кони, неважно кто, лишь бы убить, лишь бы еще одного, потом другого, еще и еще… Я мечтала превратиться в автомат по уничтожению ордынцев? Вот теперь получилось, да еще как.
И вдруг… никого, вернее, только спины удиравших татар. Растерянно оглянулась и увидела, что все поле позади усеяно трупами коней и людей. Мы побили татарскую сотню. Со злости побили так легко и быстро, что даже сами осознать не успели. Кажется, не одна я просто рубила налево и направо.
Снова собрались у тела погибшего князя. Я слезла с лошади, едва держась на дрожащих ногах, но в голове билась еще одна мысль: «Почему нет следующей атаки татар?» Долго думать не пришлось, кто-то из дружинников показал в сторону Козельска. Обернувшись, мы увидели столб черного дыма, поднимавшийся над лесом. Козельска больше не было.
– Татары жгут Козельск? – тихо спросил кто-то.
– Нет, это наши жгут татар в Козельске, потому и нет следующей атаки. Им не до нас.
– Как это «жгут»?
– Облили все горючей смесью и подожгли, когда татары ворвались в город.
– А сами?
Я только пожала плечами, с ужасом думая, что в этом аду погиб и Вятич. Но нам нельзя задерживаться, не ровен час, татары очухаются и снова пойдут в атаку. Теперь я ученая, знаю, как прятаться, хорошую школу прошла у Евпатия Коловрата. Потому с трудом поднялась на ноги:
– Князя на его коня, и вперед. Там похороним с честью.
Удивительно, но меня послушали.
От наскока со всех сторон татары опешили, а потому просто пропустили момент, когда можно было за выскочившей конной дружиной прорваться внутрь, ворота снова закрылись, и крепость сдаваться явно не собиралась. Значит, и там есть защитники? Сколько же их, если вокруг одни урусы? Поневоле поверишь, что их мертвые встают и снова идут в бой. Но невозможно же каждому отрубать голову? Эмиру Урману даже отрубили, а он снова жив…
