по школе Святой Хильды мало чем отличались от нее в стремлении и способности сделать из своих учеников воплощение идеала. Девочкам в силу этого требовался их собственный язык – с коридорным произношением и туалетной грамматикой. Между собой и с Джеком девочки использовали исключительно формы вроде «падумаишь» и «пашла вон, дуррра» – как еще им было выпустить пар, ведь если бы они позволили себе такое в классе, мисс Вурц устроила бы им головомойку, а коллеги поддержали бы ее.
Но только не Пиви, ямайский водитель миссис Уикстид. Статус Пиви не позволял ему критически отзываться о лексике и грамматике, какими Эмма Оустлер потчевала Джека на заднем сиденье лимузина. Когда она в первый раз туда запрыгнула, и Пиви, и Джек вздрогнули от неожиданности. Случилось это одним холодным дождливым днем. Эмма жила на Форест-Хилл-роуд и в школу ходила пешком, а после уроков обычно сидела в кофейне на углу Спадайны и Лонсдейл-роуд с другими девчонками. В тот важный день привычка была нарушена, и вовсе не из-за дождя или холода.
– Джек, ты помнишь, мы договорились, я помогу тебе с домашним заданием, – заявила Эмма.
Каким-то образом никто не обратил внимания, что Джек всего-то в первом классе и домашних заданий у него считай что и нет (а настоящая помощь с ними ему впервые потребуется только в четвертом классе).
– Куда прикажете мне отвезти эту леди, сэр? – спросил Пиви у Джека.
– К Джеку домой, – ответила Эмма. – Ему столько всего задали, он никак без меня не справится, правда, Джек?
– Похоже, сэр, приказы здесь отдает ваша леди, – усмехнулся Пиви.
Джек не посмел возразить. Эмма устроилась поудобнее на заднем сиденье и прижала Джека к себе.
– Запоминай, Джек, пригодится в будущем, – шепнула Эмма ему на ухо.
– Что запоминать? Что пригодится?
– Если ты не видишь лицо водителя в зеркале заднего вида, значит он тебя тоже не видит.
– Вот оно что.
Джек посмотрел в зеркало и лица Пиви не увидел.
– Итак, нам с тобой многому надо выучиться, – продолжила Эмма. – Урок первый: если ты чего-то не понимаешь, первым делом надо идти ко мне. Венди Холтон – мерзкая сука, никогда ничего не спрашивай у Венди! А Шарлотта Барфорд – она спит и видит, как отсасывает у первого встречного! Только подумай – каждый раз, когда ты с ней говоришь, ты подвергаешь свою жизнь и свой юный болт страшной опасности! Поэтому запоминай крепко: если в твоей жизни случится что-то новое, ты первым делом сообщишь об этом мне.
– О чем ты?
– Поймешь в свое время, – ответила Эмма. – Например, когда тебе впервые в жизни захочется потрогать девочку. Вот когда у тебя появится такое желание, причем не просто желание, а непреодолимое желание, скажи мне.
– Потрогать девочку где?
– Поймешь в свое время, – ответила Эмма.
– Вот оно что.
Он задумался, надо ли признаваться Эмме в неодолимом желании потрогать ее усики, вроде он уже и так их потрогал.
– Хочешь потрогать меня, Джек? – спросила Эмма. – Не бойся, мне ты можешь сказать что угодно.
Он с трудом доставал ей до плеч, даже сидя; ему вдруг захотелось положить голову ей на грудь, ровно между подбородком и тем местом, где у Эммы начинали расти груди. Но все равно Джек решил, что самое привлекательное в Эмме – это ее усики, и он не забыл, как она отреагировала в тот раз.
– Хорошо, с этим разобрались, – сказала Эмма. – Пока что ты не хочешь меня потрогать, ну и ладно.
Джек расстроился – упустил момент. Видимо, на его лице отразилось разочарование, так как Эмма сказала:
– Не стоит, Джек, это все равно рано или поздно произойдет.
– Что произойдет?
– Что-что! То, что ты станешь как твой папа. Мы все очень на это рассчитываем. Тебе предстоит распахнуть много, много дверей, Джек.
– Каких еще дверей?
Эмма не ответила ему, Джек решил, что мал еще задавать такие вопросы.
– А что такое бабник? – спросил он тогда, думая, что сменил тему.
– Это тот, конфетка моя, кому сколько женщин ни дай, ему все мало. Это тот, кто хочет одну женщину за другой, и желательно без перерыва между ними.
Ну, это точно не я, подумал Джек. Вот уж я плаваю в целом океане девочек, куда уж больше. В школе Святой Хильды от женщин было некуда деться – что там, даже над алтарем располагался витраж, где самого Иисуса окружали четыре женщины, видимо святые. Самого Иисуса, вы только подумайте!
– А что такое «добрые люди» и как они связаны со мной и мамой?
– Это люди, которые помогают тем, кто в беде. На случай, если ты не понял, Джек, ты и мама – в беде. Обучение в нашей школе стоит денег, и в мире нет ни одного татуировщика, который мог бы заработать столько. Ты ходишь в школу только потому, что у миссис Уикстид много денег и она добрый человек.
– Приехали, госпожа моя, – сказал Пиви, словно вез одну лишь Эмму.
Он остановил машину на углу Спадайны и Лаутер-авеню, где их уже ждала Лотти.
– Гляжу, Хромоножка тебя встречает, конфетка моя, – шепнула Эмма на ухо Джеку.
– Ой, Эмма, здравствуй! Боже, как ты выросла! – только и сумела сказать Лотти.
– У нас нет времени на разговоры, Лотти, – сказала Эмма. – У Джека проблема – он покамест не понимает кое-каких важных вещей, так что я взялась ему помочь.
– Ничего себе, – сказала Лотти, едва успевая за ними: у Эммы был широкий шаг.
– Надеюсь, старуха дрыхнет, Джек, – шепнула Эмма. – Нам с тобой надо вести себя потише, ни к чему ее будить.
При Джеке еще никто не называл миссис Уикстид старухой, но раз Эмма сказала, значит так надо. Она знала все – даже где находится черная лестница, ведущая в комнаты
