сих пор и занимались лишь укреплением твоего разума. Сила зарождается здесь, – постучал он себя по виску. – И здесь же угасает.
– Основа основ… – пробормотал я. – Если просто вообразить…
– Именно! – хлопнул в ладоши Маграб. – Если ты многократно отразишь неудачу плетущего на гранях восприятия, ты его остановишь, и чужое плетение распадется. Разумеется, легче сказать, чем сделать, ведь тебе следует понять цель противника. Умеешь ли ты читать мысли, Ари?
Вопросик коварный. Вот только в чем подвох? Пусть будет самый простой ответ – наверняка он выведет Маграба из себя.
– Конечно, – твердо заявил я, и учитель предсказуемо нахмурился.
– Что ж, посмотрим. Давай-ка скажи, о чем я сейчас думаю?
– О том, что я – умный маленький засранец и за мою заносчивость мне придется пахать до изнеможения.
Маграб растерянно моргнул и тут же взял себя в руки:
– Ну, это не самая впечатляющая догадка – ведь мы оба знаем, что ты – умный маленький засранец.
Я с трудом подавил улыбку.
– Прекрати зубоскалить, а то заставишь меня набить тебе рот навозом, ведь иначе ты не замолчишь. Ты должен угадать, с каким плетением придется иметь дело, понять задумку твоего противника, сообразить, что за парные элементы тот собирается использовать. Понятно?
– Понятно…
Если Витум не успел меня добить, то Маграб точно завершит начатое. Сложно представить, какое умственное усилие потребуется, чтобы предсказать заранее, в чем будет заключаться атака противника, да еще и придумать способ ее отражения.
Занятие будет нелегким…
Я вздохнул и собрался с силами:
– С чего начнем?
Маграб задумчиво покачался на каблуках.
– Хм… Создам плетение, а ты попробуешь меня остановить.
Говорил учитель бесстрастно, однако я догадался, что он едва сдерживает смех.
– Только и всего?
– Этого мало? В конце концов, сколько танцующих камней наш маленький хвастун удержал в сознании?
На приманку я не поддался. Маграб со мной играет? Что ж, попробую его перехитрить. Хочу я стать лицедеем или нет? Если да – войду в ту роль, в которой учитель меня видит.
– Почему нет? – Я беспечно повел плечами. – Ничего сложного. Мне ведь уже удавались трюки, которые не снились ни тебе, ни тем плетущим, что обучались в Ашраме.
Реакция Маграба оправдала мои ожидания – его брови взлетели вверх:
– Ах, даже так?
Я улыбнулся и отряхнул штаны, прикидываясь, что изнываю от безделья.
– Именно так.
– Ари, высокомерие до добра не доведет.
Я промолчал, а Маграб устало ссутулился и вздохнул:
– Очень хорошо. Староват твой учитель играть в подобные игры. На самом деле я собирался рассказать тебе, какое плетение хочу создать и как именно. Тебе пришлось бы просто сопротивляться тем образам, что я отражаю на гранях своего восприятия.
Теоретически – и правда несложно. А вот на практике… Судя по тому, что я уже усвоил, недостаточно лишь владеть мастерством сворачивания материи разума. Надо не только знать, какие образы создает Маграб, но и догадаться, как он их видит. Ведь воображение у каждого человека работает по-своему…
Учитель порылся в бесчисленных складках своей хламиды и достал один из хорошо знакомых мне камней.
– Я подброшу голыш над твоей головой, затем свяжу его плетением с макушкой твоего твердолобого черепа. Если не сумеешь меня остановить, он попадет точно в цель и мы услышим характерный треск. Вот только бьюсь об заклад: треснет не твоя черепушка, а сам камень.
– Это не самые ясные условия, Маграб.
Учитель махнул рукой, словно отгоняя назойливого комара:
– Что ж, попробуй, удиви меня. А говорил – ничего сложного…
Я прикусил язык и состроил бесстрастную мину:
– Отлично. Больше ничего сказать не желаешь? Ведь бросок можно представить себе совершенно по-разному. Разве я могу увидеть твои грани? Я ведь даже не знаю, сколько раз ты свернешь материю разума.
– Представлю, как камень врезается в твой кочан, и, надеюсь, точным попаданием мне удастся немного расшевелить твой мозг к следующему уроку.
Я стиснул зубы так, что заныли челюсти, вызвал образ горящей свечи, и охватившее меня напряжение слегка спало. Все сомнения, гнев и замешательство я скормил огню.
– Наверное, я слишком глубоко копаю. Тут ведь большого ума не надо. Ты бросаешь камень, потом он падает. Вряд ли здесь нужны особые формулы.
Маграб возмущенно заерзал:
– Если нужно кого-то разозлить – тебе нет равных, Ари.
– Раз так, значит, мне в этом случае напрягать волю совершенно ни к чему.
Теперь мой голос был ровным и бесцветным, словно каменная кровля нашего театра. Маграб пожевал губами и, ничего не ответив, подбросил камень.
Выдержка меня покинула. За долю секунды я попытался постигнуть плетение, которое Маграб создал между камнем и моей головой.
Бац!
Центр черепа словно пронзило молнией, и боль огненным разрядом отдалась во лбу. На секунду я потерял способность мыслить, лишь корчил гримасы и тер ушибленное место.
Маграб снова хлопнул в ладоши:
– Надо же! Камень-то не раскололся! Должно быть, твоя голова не настолько твердолобая.
Я испытал ужасное искушение подобрать камень и запустить его в учителя. Даже представил себе, как попадаю ему точно в нос и тот сворачивается набок. Просто хорошенько целишься – и все.
Похоже, Маграб прочитал мои мысли и погрозил мне пальцем:
– О-хо-хо, Ари… Плетущий не должен поддаваться гневу. Тебе следует быть холодным и безмятежным, как море во время штиля. Никаких волн, никаких приливов. Никакой ярости.
Не глядя на Маграба, я проглотил вертевшиеся на языке слова, поднял голыш и кинул в его сторону.
Учитель по-кошачьи лениво вытянул руку и выловил его из воздуха.
– Еще разок! – Не успел я собраться с мыслями, как камень вновь взлетел в воздух.
– Но я не…
Бац!
Глаза заволокла алая пелена, затем в голове снова вспыхнула белая молния, и зрение прояснилось. Удар был силен – наверное, на темени вырастет хорошая шишка. Я машинально ощупал макушку, и на верхнее веко упала теплая капля.
– Черт, черт! Маграб, что ты делаешь, во имя всего святого!
Я схватил камень и со всей силы швырнул его в учителя. Бросок был отличный – голыш полетел точно в зубы мерзкого фокусника. Надеюсь, он извлечет хороший урок.
Цели камень не достиг, остановившись на расстоянии ладони от лица Маграба, затем упал и покатился по крыше.
Я вытаращился на учителя, а тот с притворным вздохом достал из складок хламиды второй голыш.
– Не вижу в тебе безмятежности, Ари. – Он несколько раз подбросил камень на открытой ладони. – Этак ты обязательно попадешь в беду в Ашраме.
Он связал камень плетением прямо в воздухе. Знал, что я его брошу, понимал, куда буду целиться.
Поразивший меня трюк говорил о
