Прочитав заметку дважды, Эркюль Пуаро сложил газету и вернул ее мистеру Саттерсуэйту.
– Занятно, – сказал он.
– Похоже, прав был сэр Чарльз Картрайт, а не мы, вы не находите?
– Да, – согласился Пуаро, – судя по всему, мы оказались не правы. Признаюсь, я не верил, что столь безобидного, доброжелательного пожилого человека могли убить… Хотя это второе убийство может быть совпадением. Иногда случаются самые поразительные совпадения… Я, Эркюль Пуаро, сталкивался с такими, которые немало удивили бы вас.
Немного помолчав, он продолжил:
– Возможно, интуиция не обманула сэра Чарльза Картрайта. Он – актер, человек восприимчивый, впечатлительный, который руководствуется в большей степени чувствами, нежели рассудком… Зачастую такой подход имеет катастрофические последствия, но порой он бывает оправдан. Интересно, где сейчас сэр Чарльз?
Мистер Саттерсуэйт улыбнулся.
– Могу ответить вам на это вопрос. Он сейчас в офисе компании «Вэгон Лит». Сегодня вечером мы с ним возвращаемся в Англию.
– Ах, вот как!
Восклицание Пуаро прозвучало весьма многозначительно. Его искрящиеся, плутоватые глаза как будто спрашивали: «Неужели наш славный сэр Чарльз решил выступить в роли детектива-любителя? Или существует какая-то другая причина?»
Мистер Саттерсуэйт не ответил на этот немой вопрос, но Пуаро все понял по его молчанию.
– Ясно, – сказал он. – Тут замешана мадемуазель. Ведь его подвигло на это не только преступление?
– Он получил от нее письмо, в котором она умоляет его вернуться, – пояснил мистер Саттерсуэйт.
Пуаро кивнул.
– Я только не совсем понимаю…
– Не понимаете современных английских девушек? – перебил его мистер Саттерсуэйт. – Ничего удивительного. Я сам не всегда понимаю их. Такая девушка, как мисс Литтон-Гор…
– Прошу прощения, – в свою очередь перебил его бельгиец, – вы неправильно истолковали мои слова. Я хорошо понимаю мадемуазель Литтон-Гор. Мне доводилось встречаться со многими девушками, которых вы относите к категории «современных».
Мистер Саттерсуэйт почувствовал легкое раздражение. Ему казалось, что он – и только он – понимает Эгг. Что вообще мог знать этот нелепый иностранец об английских девушках?
Тем временем Пуаро продолжал рассуждать задумчивым тоном:
– Знание человеческой натуры может представлять опасность.
– Приносить пользу, – поправил его мистер Саттерсуэйт.
– Возможно. Все зависит от точки зрения.
– Ну что же…
Немного поколебавшись, мистер Саттерсуэйт поднялся на ноги. Он был немного разочарован, поскольку рыба не клюнула на расставленную им приманку. У него возникло ощущение, что его знание человеческой натуры оказалось не на высоте.
– Желаю вам приятно провести время.
– Благодарю вас.
– Надеюсь, приехав в следующий раз в Лондон, вы навестите меня. – Англичанин протянул сыщику карточку: – Это мой адрес.
– Вы чрезвычайно любезны, мистер Саттерсуэйт. Мне будет очень приятно увидеться с вами.
– Ну, в таком случае до свидания.
– До свидания, и bon voyage[81].
Мистер Саттерсуэйт удалился. Пуаро несколько секунд смотрел ему вслед, затем снова устремил взор в голубые дали Средиземного моря. Так он просидел не меньше десяти минут.
Вновь появился английский ребенок.
– Я посмотрел на море, мама. Что мне делать дальше?
– Замечательный вопрос, – вполголоса произнес Эркюль Пуаро.
Он поднялся и медленно побрел в сторону офиса компании «Вэгон Лит».
Глава 2
Исчезнувший дворецкий
Сэр Чарльз и мистер Саттерсуэйт сидели в кабинете главного констебля полковника Джонсона – крупного, краснолицего мужчины с зычным голосом, веселого и добродушного. Он сердечно приветствовал мистера Саттерсуэйта и был явно доволен знакомством со знаменитым Чарльзом Картрайтом.
– Моя жена – большая театралка. Она ваша – как это называют американцы? – фанатка?.. Точно – фанатка. Я сам люблю хорошие постановки, но то, что идет на сцене в наши дни, – тьфу!
Сэр Чарльз никогда не участвовал в «смелых» постановках, заботясь о своей репутации. Когда речь зашла о цели их визита, полковник Джонсон выразил готовность предоставить им любую информацию, какой только располагал.
– Говорите, это ваш друг? Какая жалость! Да, он пользовался здесь популярностью. О сэре Бартоломью все отзывались как о человеке добрейшей души и первоклассном профессионале. Просто не верится, что его могли убить. Но это выглядит как убийство. Ничто не указывает на самоубийство, а несчастный случай исключается.
– Мы с Саттерсуэйтом на днях вернулись из-за границы, – сказал сэр Чарльз, – и знаем только то, что написано в газетах.
– И, естественно, вы хотите знать всё… Ну что же, я введу вас в курс дела. На мой взгляд, нет никаких сомнений в том, что нужно искать дворецкого. Он прослужил у сэра Бартоломью всего две недели и сразу после того, как совершилось преступление, исчез – прямо как испарился… Это довольно подозрительно, не так ли?
– И у вас нет никаких предположений, куда он мог деться?
Красное лицо полковника Джонсона сделалось еще краснее.
– Вы, очевидно, думаете, что это нерадивость с нашей стороны. Согласен, выглядит именно так. Разумеется, этот парень находился под наблюдением – как и все остальные. На наши вопросы он дал вполне удовлетворительные ответы – назвал адрес лондонского агентства, которое нашло ему это место. Предыдущим его работодателем является сэр Хорас Бёрд. Вел он себя спокойно – никаких признаков паники. И вдруг пропал – хотя за домом постоянно следили. Я устроил своим людям головомойку, но они клянутся, что не смыкали глаз.
– Удивительно, – сказал Саттерсуэйт.
– Чертовски глупо с его стороны, – задумчиво произнес сэр Чарльз. – Этим он только навлек на себя подозрение.
– Вот именно. У него нет никаких шансов скрыться. У всех полицейских имеется описание его внешности. Его задержание – вопрос нескольких дней.
– Очень странно, – сказал сэр Чарльз. – Я что-то не очень понимаю…
– Ничего странного. У него просто сдали нервы.
– Разве человек, у которого хватило смелости совершить убийство, не нашел бы в себе смелости затаиться после этого?
– Случается всякое. Мне доводилось видеть преступников. В большинстве своем они трусы. Ему показалось, что его подозревают, – и он тут же пускается в бега.
– Вы проверили сведения, которые он сообщил о себе?
– Естественно, сэр Чарльз. Это чисто рутинная работа. Лондонское агентство подтверждает его слова. Он явился к ним с хвалебными письменными рекомендациями от сэра Хораса Бёрда, который в данный момент находится в Восточной Африке.
– Следовательно, рекомендации могли быть сфальсифицированы?
– Совершенно верно.
Полковник Джонсон расплылся в улыбке, глядя на сэра Чарльза с видом учителя, довольного своим учеником.
– Мы телеграфировали сэру Хорасу, но ответ придется подождать, поскольку он отправился на сафари.
– Когда исчез этот человек?
– На следующий день после смерти сэра Бартоломью. На ужине присутствовал доктор – сэр Джослин Кэмпбелл, – который вроде бы немного разбирается в токсикологии. Он и Дэвис, местный врач, пришли к заключению, что это отравление, и незамедлительно вызвали полицию. В тот вечер мы опросили всех гостей. Эллис – это как раз наш дворецкий – ушел в свою комнату как обычно, а утром выяснилось, что в доме его нет. Его постель оказалась нетронутой.
– Ускользнул под покровом темноты?
– Видимо. Одна леди, оставшаяся ночевать, – мисс Сатклифф, актриса, вы, наверное, знаете ее…
– Знаю, и очень хорошо.
– Так вот, мисс Сатклифф высказала предположение, что он воспользовался каким-то тайным ходом.
Полковник Джонсон громко высморкался.
– Это напоминает фильмы Эдгара Уоллеса, но, похоже, там действительно есть что-то вроде тайного хода. Сэр Бартоломью очень гордился им и показывал его мисс Сатклифф. Ход выходит наружу среди руин кирпичного здания, в полумиле от дома.
– Вполне правдоподобное объяснение, – согласился сэр Чарльз. – Но знал ли дворецкий о существовании этого тайного хода?
– Моя жена всегда говорит, что слуги знают всё. Я склонен ей верить.
– Насколько я понимаю, в качестве яда был использован никотин, – сказал мистер Саттерсуэйт.
– Да. Мне такой выбор представляется чрезвычайно странным. Это сравнительно редкое вещество. Однако, если человек заядлый курильщик, каким был доктор, это усложняет ситуацию. Я хочу сказать, он мог умереть от никотинового отравления естественным образом. Правда, все произошло слишком внезапно.
– Как яд попал в его организм?
– Мы не знаем, – признался полковник Джонсон. – Это слабое место нашего расследования. Заключение медицинской экспертизы свидетельствует о том, что яд мог быть проглочен за несколько минут до наступления смерти.
