"Черный ворон, - размышлял Марий. - Не припомню такого. И кривые мечи... Уж не такие, как у тех лазутчиков, что перебили половину полка вшестером? Нет, совпадение. Хотя, ничего зря нельзя отрицать. Вряд ли это враги, тогда бы отец или я уже были бы мертвы. Но и друзья скрытно не приходят".
- Максимус! - само собой навернулось на язык. Вождь ему не доверял!
Последний раз в Фехерваре Марий был лет пять назад. Тогда его поразило золотое покрывало полей, голубое небо и туман под ногами. Восторженные времена прошли: рыцарь видел только необходимое для дела. Сложный подход к городу, низкий земляной вал, деревянные остроконечные башенки. Здесь легко обороняться, но неудобно воевать. Фехервар оставил впечатление убежища трусов. За пять лет многое изменилось: Марий с неприязнью смотрел на часовню на въезде и строящийся монастырь. Фундамент уже заложили, стены медленно, как ростки, тянулись вверх.
Людей в городе было немного, больше знатных семей и слуг. До открытия ярмарки и турнира оставалось не менее месяца. В свободное от празднеств и собраний время город будто вымирал, оставалась немногочисленная священная стража и монахи. Число монахов и паломников росло год от году.
Первый день, ожидая собрание, Марий тренировался в паре с Хомутом. Хомут показал несколько приёмов разоружения противника и очертил уязвимые места. Марий пробовал дотянуться до них, но слуга, раз от разу отбивал атаки и сам повергал противника наземь.
К счастью, собрание началось довольно быстро, уже на второй день пребывания. Дожидаться никого не стали, по давней традиции если хоть треть дворян собиралась, то созыв считался полноправным. Хуже, что прибыл и епископ. Марий с некоторым удивлением отметил судорожный вздох Вильяма. Альберт переходил все границы неуёмной алчностью.
В деревянном вытянутом доме собралось не менее тридцати помещиков. По традиции каждого помещика называли вождём, даже если и кроме одной деревушки он больше никого не вёл. Марий обвёл глазами усташей: каждый старался приодеться получше: мех, бархат, серебро украшений. Но от них так и разило провинциальностью. Самый последний нобиль Поморья был богаче здешних вождей вместе взятых. "Ваш Фехервар одна большая деревня во главе с шаманом", - скривился Марий. Он чётко отделял себя от других. В роскошных доспехах рыцарь больше походил на вождя, чем остальные, даже если это и было неправдой.
После долгих приветствий и пожеланий, наконец-то началось обсуждение. Марий почти не принимал участие, до него не доходило слово. Отец то ли специально, чтобы унизить, или нарочито, ведь таинственное молчание прибавляет цену, не давал слова сыну. Вильям сам поведал о выгодах сделки, упомянул об участии среднего сына Ральфа.
- Нам надо передать часть судов и обученную команду. Выгода несоразмерна с расходами, - распинался председатель. - Думаю, десять - двадцать грузовых судов вполне хватит.
- А куда направляется эта армия? - перебил епископ. Он переплёл пальцы перед собой. - Может быть на Кастельхольм? Умань? Или Оломоуц? Где гарантии, что эта армия не ударит по нам самим? Или не рассорит с соседями?
- Я даю слово...
- В тебе сэр Вильям, никто не сомневается, - продолжил Альберт. - Но что если ты пал жертвой обмана? Что мы знаем о нанимателе? Кто такой этот владыка Максимус? Я слышал, этим именем на материке творится немало зла!
Марий едва сдержался, чтобы не обнажить меча. Внутри разгоралась ярость. Теперь он понял, что с церковью никогда не будет мира. Они не только мешали, но и хулили вождя. Он знал, что если бы Хомут был рядом, то просто придушил бы старика. Преданность оруженосцев была абсолютной, фанатичной.
Дворяне зашумели. Одни давно оказались под епископом и выказывали согласие, другие возмущались вмешательством. Никогда прежде священники не говорили своё мнение на собрание.
- Вы предлагаете отменить сделку? - нахмурился председатель.
- Я предлагаю нейтральных наблюдателей на каждый отосланный корабль. Святых воинов из ордена меченосцев.
Марий дал знак отцу, что согласен с условиями. Старый пройдоха ещё и вызнает всё до последней капли сведений. Но это не страшно. Как только я воссоединюсь с Максимусом, сами боги не станут помехой.
- Хорошо, - согласился Вильям. Собрание было не против. Но дальше страсти только разгорались. Один из вождей встал с места и потребовал созыв ополчения.
- Эти слова как жужжание мух над трупом! - выкрикнул рыцарь. Ему было лет сорок, он пришёл на собрание в обычном панцире и при длинном мече. - Сделка, какие-то наблюдатели... У нас под носом бунт! Моя кузина Ингрид осаждена в родном замке! С каких пор усташи стали торговцами? Может, ещё опозоримся и купим наемников?
- Всему своё время, Белла! - напомнил председатель. Рыцарь только разозлился пуще прежнего. Лицо налилось красным цветом, усы топорщились в стороны.
- А когда оно будет, Вильям? Пока нас не убьют по одному на радость свеям? Тебе-то всегда будет хорошо! Ты до того освеялся, что и духа нашего больше не осталось.
Вильям замер, положив руку на меч. Белла стоял напротив. Они готовы были убить друг друга.
- Это вызов? - спокойно спросил председатель. Альберт протестующе поднял крест вверх, призывая к порядку. Дворяне вскакивали с мест, с шумом отодвигая стулья.
- Пока нет. Но если мою кузину не освободят, я первый поставлю под сомнение твоё председательство! - Белла впился взором в отца Мария. Он опасен. Раздавит как муху и не поморщится.
- Словоблудие, - скривился Вильям. - Что ты предлагаешь? Ополчение? Когда большинство наших людей в походе за морем? Кто пойдёт против луцернов?
Марий выступил вперёд. В своих роскошных доспехах он выделялся на фоне провинциальных помещиков.
- Всё что надо - это переправить тысячу-другую солдат на остров. Мой повелитель приструнит чернь в качестве знака доброй воли.
- А потом и нас? - выкрикнул кто-то. Белла нехорошо улыбался, будто примеривался куда ударить.
- За всю жизнь не слышал про добрую волю, - процедил помещик.
- Ни разу еще, ни один чужеземный солдат не ступал на свободную землю Рюгена! - патетически воскликнул епископ. Остальные подхватили, как в хоре. Из гвалта только и слышалась, что: свобода, честь, захватчики...
Вильям поднял руку, призывая к молчанию. Не сразу, но постепенно возмущение утихло.
- Тогда вторым вопросом станем созыв ополчения! Давайте, договариваться о числе солдат...
Марий почувствовал, что пришло его время: прославиться или уйти безвестным.
- Пока все соберутся, Кернау падёт! Не хотите помощи от повелителя - ваша воля! Но я сам, Марий из рода Быков, прозванный Красным, первый враг вождя мятежников, выйду в поход! Так зовёт моя честь!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
