Много часов спустя Джеральд бродил внутри "Рассвета", проверяя запасы алкоголя. На дворе ночь. Остальные пилоты мирно спят, и только один не знает, что приготовила ему судьба на этот раз. С целью расслабиться Джерри налил несколько рюмок и, чокнувшись ими сам с собой, принялся избавляться от стресса. Этот процесс, в какой-то степени более радикальный, чем у Алхимика, помогал ему развеяться. Помог бы и теперь, если бы не экстренный звонок от супруги. Джеральд спрятал рюмки и принял вызов.
— Слушаю, — пьяно сказал он.
— Джерри, Джилл забрали. Это всё, это конец, — рыдая, сообщила жена.
Джеральд тут же отрезвел. Его глаза застыли и перестали моргать, а руки задëргались.
— Как забрали?
— Очнись, что я тебе говорила!? Сказали, её введут в кому, но это ненадолго. Ей всё равно не прожить больше недели. А может, она умрёт уже завтра… Они сами не знают, и я не знаю, а ты и тем более! Почему ты такой, Джеральд?…
Джерри вытер слезы, выступившие у него из глаз.
— Нет, нет, нет. Ты держись, — попытался приободрить он.
— Тогда почему ты не приехал!? — вдруг истерично закричала супруга. — Почему ты даже перед смертью не посетил её!? Она тебя так ждала! Почему!?…
Щелчок. Джерри сел перед выключившимся экраном и замолк. Он был полон ненависти к себе. Посмотрев на рюмки, он одним ударом снёс их со стола и, вскочив, как следует ударил ногой по стене. Боль пронеслась по всему его телу. Джеральд открыл окно и выкинул туда все бутылки, которые нашёл на "Рассвете". Только так он мог спасти себя от самоубийства через распитие.
— Кто это там так шумит? — спросил один охранник, стоявший неподалёку.
— Грейхарт бухает, — ответил ему напарник.
— Понятно.
Глава 17 — Мастер
Настоящая царица Андаенга стала сенсацией. Хотя правила 20000 километров Арканы не допускали участия учёных в процессе, Кханд был вынужден проконсультироваться с ними — крионика древних, первооткрывателем которой стали Остин и Джеральд, могла отличаться от современной крионики, ставшей довольно развитой технологией. В повседневной жизни крионика используется людьми, желающими переместиться в будущее, а также в камерах для отдыха, устанавливаемых на кораблях или в домах. Джеральд даже рассматривал для Джилл вариант с камерой гибернации, в теории позволявший ей дожить до времён, когда человечество научится бороться с ахтилеей, но его супруга упорно отказывала, поскольку считала, что процесс заморозки может убить маленькую девочку.
Крионики объяснили Кханду, что ящик с замороженной женщиной достаточно просто поместить в термостат, и постепенное нагревание должно приведёт к восстановлению вегетативных функций организма прежде, чем лёд полностью растает. В комплекс был доставлен термостат CIMun Ippotal, его установили рядом с аппаратом с рыбой. Джерри, Алхимик и два дюжих оператора перенесли ящик в прибор и закрыли. Среди пилотов за состоянием женщины вызвался наблюдать Остин, которому, как самому опытному, доверили это дело. Остин не просто так принял это решение: он верно смекнул, что выжившая может стать ключом к пониманию истории комплекса и нахождению Арканы. По его прогнозам, "храм" был в два раза больше, чем они открыли, и Аркана — если она, конечно, не исчезла вместе с собаками и интерьером — наверняка была надежно запрятана. И всё же Остин немного опасался. Он не хотел уступать Аркану другим.
Остин долго сидел на табуретке, вглядываясь в женщину. На вид ей было не больше 6–8 лет, и сохранилась она хорошо — по крайней мере, процесс гниения затронуть не успел, благодаря чему Остин и убедился в возможности еë оживить. Так и произошло. С таянием льда женщина упала на пол, а ещё через несколько минут после падения зашевелилась. Остин убедился, что температура почти достигла среднего для комплекса уровня, поэтому открыл термостат и помог не успевшей очнуться женщине приподняться. Она, заметив Остина, в ужасе отшатнулась и прислонилась к термостату. Всё вокруг было для неё незнакомым, чужим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Женщина заговорила на своём родном языке. Остин вынул приготовленный им компактный переводчик. Машина оказалась в замешательстве: она не знала этого языка. Остин попросил машину попробовать ещё раз. Оказалось, что умнейший переводчик, Langa Lepot ET, знавший свыше десяти тысяч языков, не мог распознать ни малейшего слова, сказанного представительницей древней цивилизации. Сомнений не оставалось — эта цивилизация вымерла, не оставив следов в языках народов Камбрии.
Остин, вздохнув, решил попробовать социализировать дикарку. Он шёпотом попросил операторов не снимать, и те его послушались — ради эксперимента. После этого он указал на себя пальцем и пробормотал: "Остин Спенсер". Женщина промолчала. Он ещё раз ткнул в себя пальцем и повторил.
— Йостенх Сиппенса? — вдруг спросила она.
Остин отказался от кивка головы, рассудив, что язык жестов у других людей мог быть совсем иным. Он решил использовать только базовые движения пальцев, интуитивно понятные. Он указал на женщину. Та его ещё не понимала.
Остин показал на других людей в галерее, назвав их операторами, затем снова указал на себя и сообщил своё имя. Затем он направил палец на женщину. Она начала понимать, что от неё требуют.
— Опиратори, Йостенх Сиппенса, Энкха Байсур Силетха.
Остин показал на женщину и сказал еë имя. Она кивнула головой слева направо, будто отрицательно, хотя на самом деле на языке её цивилизации, скорее всего, это положительный жест. Тогда Остин направил палец в свою сторону и сообщил своё имя на её языке: "Йостенх Сиппенса". Женщина кивнула так же. Так Остин убедился, что они поняли друг друга. В знак дружбы он улыбнулся. Энкха ответила ему взаимностью.
Это было поразительно. Глобализация давно победила, и многие культуры уступили могущественной эсти-оскольдской, навязавшей всему миру свои правила. Остин впервые прикоснулся к далёкому прошлому, когда мир был разделён на совершенно уникальные в своей основе народности, и зачастую им приходилось с трудом налаживать контакт. Остин воображал себя великим переводчиком, наследующим дело путешественников былых эпох.
Женщина отказалась от криков и вопросов, поняв, что Остин пытается особыми способами перевести её язык на свой, и он был очень благодарен ей за хорошее поведение: этот древний ребёнок отвлекал его от тяжёлых мыслей о Греге и Эсиле. Он дал ей треску, которая находилась в аппарате. Энкха кивнула головой снизу вверх, что старик принял за отказ. Он предложил ей ещё несколько видов рыбы, пока не понял, что она принципиально подобным не питается. Тогда он протянул ей обычный кекс. Энкха подошла и с интересом осмотрела этот деликатес со всех сторон.
— Ацтокра кетлан Йостенх Сиппенса койомека ол олламира неану? — спросила она тихо.
— Ешь давай. Не подавись, — проглотив смех, произнёс Остин.
Энкха поняла его интонацию и надкусила кекс. Ей, видимо, очень понравился этот сочный вкус, поэтому она, смотря на Остина виноватыми глазами, попросила ещё. Он дал ей больше. В этом неловко начавшемся разговоре он чувствовал себя уверенно, потому что шаг за шагом завоёвывал доверие царицы. Он принял важное решение: использовать алгоритмы переводчика для воссоздания древнего языка. Прежде всего требовалось выяснить названия многих предметов, и для этого Остин собирался использовать свои главные приспособления — указательный палец и информационный планшет, способный показывать разные картинки. Энкха, к счастью, легко догадалась об его идее.
Пару десятков минут спустя переводчик уже вышел на след схемы построения предложений в языке Энкхи. Остин выяснил, что дикарка считала его "Ацтокра кетлан Йостенх Сиппенса", и второе слово на её языке означало "небо". Пока было рано говорить об этом, однако Остин предположил, что для древней загорелой дикарки он был гостем с небес, мастером и господином. В то же время операторы и изображения обычных людей современности не вызвали у неё такого восторга, и "Ацтокра" к их названиям ("опиратори" и "кетлан" соответственно) она не добавляла. Видимо, Остин был особенным человеком.
