К пришельцам вышел посланник.
— Император Сахея и Вселенной, повелитель неба, земли и вулкана, гордый и неукротимый, мудрый и разумный Молинаука Сераск Ашаролько согласен принять гонцов из диких земель. Он надеется, что вы принесли ему великие дары. Не злите императора Вселенной.
— Если твой император правит Вселенной, то что остаётся богу Сириусу? — гневливо спросил Синемар. Переводчик перевёл это как "Я соглашусь с вами".
Посланник улыбнулся и попросил иноземцев последовать за ним. Они вошли в роскошные врата, охраняемые насмешливыми воинами. В то время основной проход ещё не был засыпан, и необходимость пробираться через крышу отсутствовала.
Собаки разгневанно завыли на незнакомцев, а те едва удержались, чтобы не размозжить головы страшным волкоподобным бестиям. По коридору они прошли в длинный амфитеатр, где заседал парламент Сахея — сотни прекрасных мужчин и женщин, выглядевших по-варварски, но ведших себя гораздо культурнее, чем прибывшие с других земель. Кто-то из местных раздосадованно прикрикнул:
— Они не от Ацтокра. Люди Ацтокра носят божественные одеяния, а не грязные лохмотья. Ацтокра стар, как сама Вселенная, он видел первых людей, а это лживые подонки. Они пришли не помочь нам, а ограбить. Изгнать их, пока не стало слишком поздно!
Другие возразили оратору, что иноземцы могут пригодиться императору. Переводчик объяснил Тууку Синемару, что парламент спорит по поводу его принятия. В конце концов было решено впустить одного Синемара. Он заранее, почуяв подвох, попрощался со своими дружинниками и отдал им карту. Стражники пропустили его в спуск вниз. Морозильные камеры немало удивили Синемара. Там хранились замороженные люди и собаки.
— Что это? — спросил он.
— Камеры смерти. Здесь грешников охлаждают до тех пор, пока они не превратятся в сосульки, пока души не успели покинуть их тела. Они сохраняются до прибытия бога неба Ацтокра. Ацтокра будет судить их справедливо, — объяснил переводчик.
Исправно работающий лифт спустил Туука и переводчика вниз. Синемар смотрел на горящий жизнью древний город так же, как пилоты смотрели на его развалины. Двери лифта раскрылись, Туук вышел наружу и сразу же упал на колени перед худоващым императором, сидевшим на троне, который, в свою очередь, держали четверо стройных юнош. Вся площадь была окружена войсками императора, серьёзно настроенного по отношению к Синемару.
— Здравствуй, чужеземец. Император Сахея и Вселенной, повелитель неба, земли и вулкана, гордый и неукротимый, мудрый и разумный Молинаука Сераск Ашаролько приветствует тебя, так встань и прояви ему своё расположение, как и он к тебе, — приказал Молинаука. По его приказу Синемар привстал. — Так-то лучше. Объяснись мне, кто ты таков и зачем держал путь в мою великую державу. Мы были спрятаны от назойливых диких людей тысячи лет, только Ацтокра мог найти нас. Ты не Ацтокра. Тогда как? Бог вёл тебя?
— Не знаю, о каком ты Ацтокре говоришь, император. Я Туук Синемар, иду дорогой Сириуса. Может, вы не так видите Бога. Я пришёл принести вам свет и узреть, достойны ли вы зваться детьми Божьими, — сказал Синемар через переводчика.
— Вот как, Тука, — продолжал император. — Не знаю, о чем говоришь ты, мы знаем Бога. Моя дочь, Энкха Байсур Силетха, поклоняется ему. Энкху, приведите Энкху! Она объяснит чужеземцу, что есть свет.
— Я здесь, мой император, — подошла стоявшая за троном девушка и присела. — О чужеземец, Ацтокру ты должен знать, ведь он привёл тебя сюда. Лучше перескажи слова его, что он передал нам. Ацтокра должен был оставить послание насчёт своего пришествия, и если мы были верны, он не убьёт нас. Что сказал Ацтокра?
— Надеюсь, вы о Сириусе. Есть и другие боги, но если вы о главном, то это только он. Сириус, жаждящие, — это наше Вселенское божество и явление человека. Он родился из нас и не принуждает, но помогает. Сириус сказал, что хранящие в себе свет не способны утратить его, и это правда. А правда никогда не лжёт, потому что она от светлого, от того же, от чего явились мы и Сириус в этот мир. Я — Туук Синемар, Стон Эйвари, пришедший сообщить вам о правде и удостовериться, что она среди вас. Если же нет, то перечить не стану, а удалюсь и буду искать тех людей, что сначала верны Сириусу. Им я передам желанный дар.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Жители города были недовольны таким описанием.
— Нет, твой бог ничто! — воскликнула Энкха. — Он просто слаб и не Бог вовсе, если он от людей! Люди от Бога, а не наоборот. Твой Сириус тогда злой и слабый бог, Тларепо, тебя нужно убить.
— Как знаете, люди. Тогда я ухожу, — сказал Туук и собрался уходить. Грозный голос императора остановил его.
— Что за дар ты хочешь подарить людям своего Бога? Скажи императору, и он отпустит тебя с миром.
— Это дар Сириуса, который он приказал мне отдать людям, первыми поверившим в него. С этим даром они будут уравнены с любимым Богом, потому что этого заслуживают.
Император что-то сказал, и переводчик отошёл от Синемара. Пророк понял, что замыслил император, и попытался сбежать и скрыться на улицах города. К сожалению, безуспешно: быстро был окружён. Он достал меч и с ним достойно защищал свою жизнь, пока не пал от предательского удара в спину. Солдаты достали из окровавленной сумки Аркану и подали Молинауке. Тот с удовольствием осмотрел подношение.
— Ему же говорили, что никто не уходит от императора Сахея и Вселенной, повелителя неба, земли и вулкана, гордого и неукротимого, мудрого и разумного Молинауки Сераска Ашаролько, не вручив великий дар, — усмехнулся правитель, посматривавший на запачканный артефакт. — Схватите его воинов, принесëм их в жертву Ацтокре.
По возвращении в Икай-Тасе Венди и Алхимик временно разъединились, по обыкновению остерегаясь Гарруса. Салабланка из очень гордой и своевольной особы быстро трансформировалась в зажатую и скромную и в таком виде зашла на "Заключение". Она ожидала встретить Гарруса на мостике, где тот, скорее всего, рассматривал бы свою фотографию, листал планшет или проверял её снаряжение. Венди удивилась, когда не обнаружила его. Судя по всему, гуляет где-то на улице. Правда оказалась иной.
Алхимик засунул ключ в замочную скважину и открыл явно не сочетавшуюся с корпусом "Следжхаммера" по цвету и дизайну дверь. Он серьёзно проголодался после целого дня удивлений, поэтому, зайдя в главное помещение, первым делом начал искать запрятанные отвары. Помня, что отвары лежат в шкафах, он повернулся к последним и с удивлением обнаружил, что они открыты. Более того — кто-то приоткрыл крышку от банки с алишбеной. Пилот не на шутку рассердился и с недовольством осмотрел весь корабль. Его взволнованные глаза заметили изменения в положении многих вещей. Кто-то незаконным способом проник на корабль, который давно утратил металлодетектор, и принялся изучать личные принадлежности Алхимика, включая самые секретные файлы…
Алхимик вынул дощечку для банок с алишбеной, внутри которой был сделан прорез, куда Алхимик прятал три самых ценных документа в своей жизни. Он показывал их только Венди. Больше никому не был намерен. Документов в дощечке не оказалось.
— Граллент! — закричал Алхимик и, словно чувствуя, ринулся к кровати. Гаррус тут же вылез из-под неё и виновато остановился. Видимо, привычка скрываться у него никуда не делась. — Отдайте мне их, я вас ещё вежливо прошу.
Гаррус с улыбкой подал ему документы. Алхимик потребовал отдать все гаджеты. Наёмник отпирался, но всё же сдался и отдал телефон и планшет. Алхимик кинул их на пол и уничтожил жестокими ударами ноги.
— Если хоть кто-то узнает, если вы хоть кому-нибудь переслали — кто-то из нас покойник. Я надеюсь, мне нет нужды объяснять Венди, какой вы мерзкий человек? — шипящим голосом спросил Алхимик.
— Она знает. Вообще, если хочешь общаться с ней, то спешу разочаровать: она не хочет с тобой… — и в этот момент Алхимик попытался схватить его за горло. Гаррус ловко уклонился. Они смотрели друг другу в глаза, как разъярëнные звери.
